Те, которые собрались вокруг столов для игры в кости и карты, были пьяны не меньше. От подогретых алкоголем и донельзя раздраженных мужчин исходила явная угроза насилия. Какой-то моряк, куражась, выплюнул жевательный табак прямо под ноги Дункану, после чего вызывающе ухмыльнулся. Дункан распахнул камзол и показал моряку свой пистолет. Вивьен, которая сидела возле одного из двух карточных столов, радостно кивнула ему. Дункан ответил на приветствие, хотя настроение у него явно было подпорчено, и попросил служанку подать ему кружку рома.

Огромный мужчина спустился по лестнице вниз. У него был только один глаз, пустая глазница была прикрыта черной повязкой. Его уродливое лицо и мускулистое тело были сплошь покрыты бледными шрамами. Кулаки здоровяка были величиной с детскую голову, а туловище, прикрытое пятнистой жилеткой, напоминало по форме бочку. Звали его Жаком, и он был телохранителем Клер. Независимо от того, где и с кем она была, он всегда находился неподалеку, чтобы вовремя прийти на помощь своей хозяйке.

Позади него вниз по лестнице спустилась, словно фея, Клер Дюбуа. В платье с неприлично глубоким декольте и в таком тесном корсете, что ее грудь почти полностью вываливалась наружу, она моментально привлекла к себе взгляды всех мужчин, которые принялись шумно обсуждать ее прелести. Ее рыжие волнистые волосы были очень красиво уложены в прическу в греческом стиле, а прекрасное, как на гемме, лицо украшала счастливая, почти эйфорическая улыбка. Очевидно, дела у нее шли блестяще. Самые богатые клиенты сейчас стояли в очереди за интимными услугами Клер.

– Это все из-за войны, и даже прежде, чем она успела начаться по-настоящему, – объяснила она Дункану в обед, когда он зашел к ней для короткого обмена информацией. – Весь мир хочет праздновать, словно завтрашнего дня уже не будет. И за это люди готовы заплатить.

«Дом Клер» был настоящим золотым прииском, но не только в том, что касалось клиентов, но и в отношении определенной информации, которая на этом острове ценилась весьма высоко. Что бы ни случилось или что бы ни должно было случиться, Клер всегда была одной из первых, кто знал об этом. Именно благодаря ей Дункану стало известно, что четыре португальских корабля, которые стояли на якоре в гавани, возможно, в одну из ближайших ночей попытаются совершить вооруженный прорыв блокады по краю бухты. Несколько капитанов французских судов подумывали о том, чтобы присоединиться к парламентскому флоту и делать с ним общее дело, предложив адмиралу предоставить в его распоряжение огневую мощь своих кораблей. Юджин Уинстон, племянник губернатора, вынашивал планы, как с помощью заговора сместить своего дядю и выдать его адмиралу Айскью, в надежде на то, что в качестве платы за такую услугу его могут назначить новым губернатором или хотя бы председателем совета. Возможно, у Клер появились и другие новости, которыми она могла поделиться с Дунканом. Во всяком случае, судя по выражению ее лица, он мог на это рассчитывать.

С помощью нескольких точных пинков Жак проложил своей хозяйке дорогу через зал. Одному из моряков, который осмелился протянуть руку к Клер, чтобы пощупать ее, огромный француз обрушил на голову свой здоровенный кулак, после чего приставучий кавалер возвел глаза к прокопченному потолку и свалился без чувств. Жак перешагнул через него и убрал с дороги еще нескольких выпивох. Перед Дунканом он отошел в сторону и освободил место для Клер.

– Есть о чем поговорить, – громко сказала она Дункану, перекрывая общий шум. – Может, пойдем наверх?

Дункан покачал головой. Времена, когда он предпочитал ее в постели, закончились.

– Лучше выйдем за дверь.

Они вместе вышли на улицу. В переулке в нескольких шагах от них лежали два вдрызг пьяных человека, которые загораживали им дорогу. Клер кивнула Жаку, после чего француз схватил одновременно за воротники оба бесчувственных тела и отволок их в сторону. Возмущающегося ночного гостя, который при этом попался ему под ноги, он небрежным ударом уложил на землю и бросил в кучу к остальным. В следующее мгновение оглушительный артиллерийский выстрел разрезал тишину ночи. Визг и свист заставили их вздрогнуть – пушечное ядро пролетело почти над головами, самое большее двенадцать футов над крышей кабака.

– Mon dieu![25]– вскрикнула Клер.

– Не стоит так волноваться. Это всего лишь для деморализации, – успокоил ее Дункан. – Они специально прицелились слишком высоко. Командир, который там, наверху, возле бастиона, тоже заметил это, и они больше не стреляют. Тем более что в темноте они не могут видеть ни единого английского корабля. – Он испытующе посмотрел на нее. – Какие у тебя есть для меня новости?

– Eh bien[26], ты ведь обязательно хотел немедленно знать, если будет что сказать о Гарольде Данморе. Так вот, он сегодня был здесь, сразу же после открытия заведения. Он был весь в грязи, дышал, как загнанный зверь, а его одежда была забрызгана кровью. Я в шутку спросила его, не зарезал ли он свинью. На что он ответил: «Нет, нескольких». Я, наверное, смотрела на него довольно недоверчиво, после чего он сказал, что двое или трое беглых рабов напали на него, а он сотворил над ними короткий процесс.

– Жаль, что их нападение не увенчалось успехом. А что он хотел от тебя?

Клер иронично подняла бровь:

– То же самое, что и остальные. Но у него ничего не получилось. Я заявила ему, что он должен прийти в другой раз, однако он вдруг потерял самообладание и расплакался, как маленький мальчик. А потом Данмор сказал: «Я не хотел этого делать. Ничего не хотел. Я точно буду проклят навеки». А я ответила: «Mon cher[27], мы все попадем в ад, и кого это волнует? После я спросила его, за что же конкретно он попадет в ад. Но он лишь бормотал что-то о том, что нужно «довести игру до конца», и вскоре ушел. Я думала, что Данмор хочет еще поиграть в карты, но он исчез.

Дункан крайне обеспокоился. Он решил немедленно убедиться, все ли в порядке с Элизабет. Данмору он больше не доверял, особенно после рассказа Клер о его странном поведении.

– Ты куда собрался? – обиженно спросила Клер, когда он, перешагнув через какого-то пьяницу, стал уходить. – Как ты можешь уйти, не сказав мне ни слова?

– Сожалею, однако я вынужден… – И вдруг он остановился как вкопанный. Там, с другой стороны, из-за угла вылетел конь, и в седле сидела Элизабет.

Ее распущенные волосы развевались на ветру, юбки были задраны до колен, и выглядела она, словно Немезида на лошади. Она твердой рукой остановила кобылу и спрыгнула с седла раньше, чем Жемчужина остановилась. Ее глаза метали молнии гнева, в то время как она переводила свой взгляд с Дункана на Клер.

– Ты жалкий поганец! Я так и думала!

– А я хотел поехать к тебе, посмотреть, как у тебя дела, – сказал он.

– Ну да, как же! – Она сердито уставилась на него.