все же меньше скорости звука, и шум от них не намного превысит тот, с каким мы имеем дело теперь. У сверхзвуковых же самолетов к обычному шуму, создаваемому мощными двигателями, прибавится еще возникающий при полете со сверхзвуковой скоростью удар, похожий на выстрел, и это поставит нас перед куда более сложной проблемой шума, чем та, с которой мы сталкивались до сих пор.

Возможно, вам, как и мне, приходилось слышать или читать весьма оптимистические высказывания по поводу того, что этот удар будет возникать лишь на очень большой высоте, далеко от населенных пунктов и аэропортов и на земле почти не будет ощущаться. Не верьте этому! Все мы на пороге крупных, трудноразрешимых проблем: и вы в своих домах, и мы, руководство аэропортов, и авиакомпании, вложившие миллиарды долларов в оборудование, которое должно бесперебойно эксплуатироваться, чтобы их деньги не вылетели в трубу. Поверьте мне, приближается время, когда всем нам захочется вернуться вспять к нынешним нашим проблемам шума – такими они покажутся нам тогда несущественными.

– Так что, собственно, советуете вы моим клиентам? – саркастически вопросил Эллиот Фримантл. – Чтобы они, не теряя времени даром, сами укрылись в психиатрических клиниках, пока ваши бегемоты не загнали их туда?

– Нет, – твердо отвечал Мел. – Этого я не говорю. Я просто откровенно – как вы меня и просили – признаюсь, что не могу разрешить их проблемы и не собираюсь давать обещания, которые аэропорт не в состоянии выполнить. А также выражаю свое личное мнение, что шум в дальнейшем будет не уменьшаться, а возрастать. И тут мне хотелось бы напомнить вам, что это отнюдь не новая, внезапно возникшая проблема. Она существует с тех пор, как появился паровоз, а за ним – и легковые автомобили, автобусы, грузовики. Эта же проблема возникала, когда через заселенные местности прокладывались автострады или когда строились аэропорты, постепенно расширяющие свои владения. Все это призвано служить людям – во всяком случае, мы так считаем, – однако все это создает шум и, несмотря на все наши усилия, продолжает его создавать. Ничего тут не поделаешь: поезда, автомобили, автострады, самолеты и все прочее существует. Это одна из сторон нашего образа жизни, и, если мы не намерены его менять, нам придется как-то приспосабливаться к шуму.

– Иными словами, мои клиенты должны до конца своей жизни отбросить всякую надежду на покой, тишину, безмятежный сон и возможность уединения?

– Нет, – сказал Мел. – Я думаю, что в конце концов им придется переселиться. Я, разумеется, не делаю сейчас никаких официальных заявлений, но убежден, что рано или поздно и наш аэропорт, и все прочие будут вынуждены пойти на многомиллионные расходы и откупить прилегающие к ним населенные районы. Многие из этих районов могут быть превращены в индустриальные центры, для которых шум не имеет значения. Ну и, само собой разумеется, тем, кто окажется вынужденным покинуть свои владения, будет выплачена соответствующая компенсация.

Эллиот Фримантл встал и знаком предложил остальным последовать его примеру.

– Вот единственная здравая мысль, которую я услышал за все то время, что мы провели здесь, – заявил Фримантл, обращаясь к Мелу. – Однако выплата компенсации может произойти раньше, чем вы предполагаете, и сумма может оказаться значительно более крупной. Мы с вами еще встретимся. В суде.

Фримантл сухо кивнул и вышел. Остальные последовали за ним.

Мел услышал, как в дверях одна из женщин воскликнула:

– Вы были бесподобны, мистер Фримантл! Я так всем и скажу.

– Ну что ж, спасибо, спасибо…

Голоса замерли.

Мел пошел притворить за ними дверь.

– Мне очень жаль, что так получилось, – сказал он, оборачиваясь к Синди. Теперь, оставшись с ней вдвоем, он уже не знал, что могут они сказать друг другу.

Синди холодно заявила:

– Этого и следовало ожидать. Тебе надо было жениться на аэропорте.

Подойдя к двери, Мел заметил, что один из репортеров – Томлинсон из «Трибюн» – вернулся в приемную.

– Мистер Бейкерсфелд, могу я задержать вас на секунду?

– Да, в чем дело? – устало спросил Мел.

– У меня создалось впечатление, что мистер Фримантл не слишком вас очаровал.

– Это не для печати?

– Нет, сэр.

– В таком случае вы не ошиблись.

– И я подумал, что вот это может вас заинтересовать. – Он протянул Мелу одно из отпечатанных на машинке соглашений, которые Фримантл распространял на собрании медоувудских жителей, вербуя себе клиентов.

Прочитав соглашение, Мел спросил:

– Где вы это раздобыли?

Репортер объяснил.

– И много там было народу?

– По моим подсчетам – человек шестьсот.

– А сколько таких соглашений было подписано?

– Ну, этого я не могу с уверенностью сказать, мистер Бейкерсфелд. Думается, штук полтораста. А некоторые обещали подписать и прислать по почте.

«Вот почему он так актерствовал», – угрюмо подумал Мел. Теперь стало понятно, на кого и с какой целью старался Фримантл произвести впечатление.

– Мне кажется, вы сейчас прикидываете в уме то же, что пытался прикинуть я, – сказал Томлинсон.

Мел кивнул:

– Да, все это вместе складывается в довольно кругленькую сумму.

– Вот именно. Я бы не прочь заработать половину.

– Может быть, мы с вами оба ошиблись в выборе профессии? А вы давали отчет об этом собрании в Медоувуде?

– Да.

– И неужели никто из присутствовавших там не пробовал указать на то, что общая сумма гонорара этого адвоката достигает пятнадцати тысяч долларов по самым скромным подсчетам?

Томлинсон покачал головой:

– Либо никто об этом не подумал, либо им наплевать. Кроме того, Фримантл – личность. Он, я бы сказал, гипнотически действует на аудиторию. Они смотрят ему в рот как зачарованные.

Мел вернул репортеру соглашение.

– Вы будете об этом писать?

– Я‑то напишу, но не слишком удивляйтесь, если заведующий городской хроникой вычеркнет это. Они всегда боятся задевать этих крючкотворов. К тому же с чисто юридической точки зрения здесь, вероятно, нет ничего противозаконного.

– Конечно, – сказал Мел. – Другое дело, что это неэтично и коллегии адвокатов может не очень-то понравиться. Но ничего противозаконного тут нет. А жителям Медоувуда следовало бы, конечно, сговориться и просто сообща нанять юриста. Но если люди легковерны и хотят помочь адвокату разбогатеть – это их личное дело.

Томлинсон усмехнулся:

– Могу я это процитировать?

– Вы только что сказали мне, что ваша газета такого материала не напечатает. К тому же мы ведь договорились, что наша беседа не для печати, вы не забыли?

– Пусть так.

Если бы от этого мог быть какой-нибудь толк, думал Мел, он бы разрешил репортеру сослаться на его слова: а вдруг, чем черт не шутит, напечатают. Но он знал, что толку не будет. И он знал также, что множество крючкотворов вроде Фримантла рыщут по стране,