Заботу о детях взяли на себя бабушка и дедушка Фадеевы, жившие тогда в Саратове. Елена Павловна сама занималась образованием и воспитанием внуков, а ее библиотека и особенно кабинет, полный чучел животных и ботанических рисунков, стал любимым местом для их игр.

С детских лет Лёля обращала на себя внимание не только ранним развитием ума и общей одаренностью, но и определенными странностями поведения. Ее тетка, Надежда Андреевна Фадеева, вспоминала: «С раннего детства Елена отличалась от обыкновенных детей. Очень живая, невероятно одаренная, полная юмора и отваги, она удивляла всех своим своеволием и решительностью поведения… Ее беспокойный и очень нервный темперамент, ее неразумное тяготение к умершим и в то же время страх перед ними, ее страстная любовь и любопытство в отношении всего неизвестного, скрытого, необыкновенного, фантастического и, более всего, ее стремление к независимости и свободе, которое никто и ничто не могли обуздать, – все это, соединенное с необычайно богатым воображением и исключительной чувствительностью, показывало, что ее воспитателям надо применять к ней особые методы воспитания». Кроме такого необычного характера, Лёля страдала лунатизмом, галлюцинациями, слышала голоса, разговаривала с деревьями, а главное – постоянно видела загадочного индуса в белой чалме, который будто бы защищал ее от опасностей: например, когда тринадцатилетняя Лёля упала с лошади, запутавшись в стременах, то, по ее воспоминаниям, ей казалось, что чьи-то невидимые руки держали ее, оберегая, пока лошадь не остановилась. Из всех книг своей бабушки Лёля отдавала предпочтение томам по средневековому оккультизму и мистическим практикам. В своем дневнике Лёля записала: «Счастье женщины – в обретении власти над потусторонними силами. Любовь всего лишь кошмарный сон».

В 1847 году семья Фадеевых перебралась из Саратова в Тифлис. Здесь Лёля стала настоящей светской львицей: она завела множество знакомств, бывала на балах, посещала вечеринки. Елена выросла в хорошенькую, грациозную, остроумную девушку, любящую шутки и веселье.

И в то же время она очень выделялась среди тамошней молодежи: «Как ребенок, как молодая девушка, как женщина она всегда была настолько выше окружающей её среды, что никогда не могла быть оцененной по достоинству, – писала Н.А. Фадеева. Необыкновенное богатство её умственных способностей, тонкость и быстрота её мысли, изумительная легкость, с которой она понимала, схватывала и усваивала наиболее трудные предметы, необыкновенно развитый ум, соединенный с характером рыцарским, прямым, энергичным и открытым – вот что поднимало её так высоко над уровнем обыкновенного человеческого общества и не могло не привлекать к ней общего внимания, следовательно, и зависти, и вражды всех, кто в своем ничтожестве не выносил блеска и даров этой поистине удивительной натуры».

Елена Андреевна Ганн

В июле 1848 года Елена скоропалительно вышла замуж: ее супругом стал чиновник Никифор Владимирович Блаватский, человек намного старше ее (биографы указывают его возраст от сорока двух до семидесяти лет), вскоре назначенный вице-губернатором Еревана. Как говорят, от исполнения супружеского долга Елена успешно уклонялась, а через три месяца и вовсе сбежала от надоевшего супруга обратно в дом деда. По всей видимости, брак нужен ей был только ради обретения свободы: с выписанным от супруга разрешением она могла свободно передвигаться по миру, тогда как незамужней это было гораздо труднее.

Весьма недовольный скорым разрывом внучки с мужем Андрей Михайлович отправил Елену в сопровождении слуг к отцу – но в грузинском порту Поти она ночью сбежала от сопровождающих, села на пароход и уплыла в Константинополь, а оттуда в Египет, Грецию и на Балканы.

Следующие несколько лет Блаватская провела в постоянных путешествиях – сейчас уже весьма затруднительно установить, где именно она была и чем занималась. Одни пишут, что в Константинополе она поступила в цирк наездницей и там же научилась у фокусника его трюкам, а потом будто бы вышла замуж (хотя развод с Блаватским так и не был оформлен) за оперного певца родом из Венгрии Агарди Митровича, затем перебралась в Англию, где вроде бы снова вступила в брак, а оттуда уехала в Америку. Другие утверждают, что в Египте Блаватская училась древней магии у старого копта, в Европе училась музыке, и даже ради заработка дала несколько концертов под псевдонимом Мадам Лаура. Когда же она оказалась в Англии, у нее произошла важнейшая встреча, имевшая влияние на всю ее дальнейшую жизнь: в Лондоне в день своего двадцатилетия она наяву встретила Учителя – того самого индийца в чалме, который так часто являлся ей в детстве. Индус, которого звали Махатма Морья, сопровождал в Лондон индийских принцев – в разговоре он поведал Елене Петровне о ее великом предназначении: после обучения тайным знаниям в Тибете она должна была основать Теософское общество, которое призвано нести людям свет истины.

Однако Блаватская не сразу отправилась в Тибет – сначала она предпочла побывать в Новом Свете: отплыв в Канаду, она пропутешествовала до Центральной Америки, а оттуда через Вест-Индию и мыс Доброй Надежды добралась до острова Цейлон и берегов Индии. Деньги ей высылал отец, который единственный из всей семьи знал, где находится его дочь. В этот раз ей не удалось добраться до Тибета, два года прошли в путешествиях по Индостану. Она изучала древние языки и священные тексты, труды великих мудрецов и монашеские практики. Вернувшись через Сингапур в Англию, где Елена Петровна снова встретила своего Учителя, она затем вновь оказалась в Северной Америке, вместе с переселенцами добравшись из Нью-Йорка до Сан-Франциско, откуда через Японию в очередной раз добралась до Индии. Подобные путешествия, на первый взгляд не имевшие ни цели, ни причин, на много лет стали ее образом жизни. По словам соратников, ее гнала вперед неутолимая жажда знаний, детское неуемное любопытство и стремление познакомиться с тайными знаниями самых разных народов. Противники же считали, что она просто нигде не может ужиться.

Елена Блаватская с матерью. Портрет работы Е.П. Блаватской

В 1855 году ей, наконец, удалось попасть на Тибет: по рассказам последователей, там она провела несколько лет, обучаясь у махатм (то есть учителей) тайным эзотерическим знаниям. По словам самой Блаватской, под их руководством она открыла в себе дар ясновидения и установила прочную нематериальную связь со своими учителями: отныне она могла беседовать с ними мысленно, а в случае необходимости махатмы посылали ей письма, падающие ей в руки прямо с потолка. Впрочем, в детали таинственного обучения она никогда не вдавалась, ссылаясь на принесенный обет молчания. Зато подробности своего путешествия по Индии Блаватская через несколько лет описала в серии очерков «Из пещер и дебрей Индостана», опубликованных под псевдонимом Радда-Бай в «Московских ведомостях». Литературный талант и оригинальность темы снискали очеркам огромную популярность; позднее некоторые из них были переведены на английский язык.