— Ну хорошо, я имела в виду, что они кажутся немножко голубоватыми, — она хихикнула.

— А, ты имеешь в виду педерастов. Среди моих лучших друзей есть несколько педерастов, ма.

Получив эту простодушную справку, замечательная леди сначала покраснела, затем побагровела, а потом отвернулась к окну и до конца поездки хранила сердитое молчание. Но любопытно, что, прежде чем у Джорджа хватило смелости так срезать старую боевую лошадь, ему сначала пришлось попытаться застрелить полицейского, затем попытаться застрелиться самому и, наконец, покурить гашиш с Хаг-бардом Челине. И при всем этом она была Девой, а он — Козерогом.

Когда Пророк умер в 4632 г. э. м.( Для мусульман это был год 52, для евреев и масонов шотландского обряда — 4392, для конфуцианцев — 4320, а для христиан — 632), истинная вера почти сразу же была поколеблена конфликтом между партиями шиитов и суннитов. Более века длилась религиозная и гражданская война, и к 4760 г. э. м. сами шииты раскололись и положили начало подсекте исмаилитов. Именно из этой группы Хасан ибн Саббах в 5090 г. э. м. сформировал орден ассасинов.

В исмаилитской религии уже в то время было девять уровней, что достаточно типично для мистических тайных обществ. Тех, кто находился на низшей ступени, просто информировали, что в Коране помимо внешних учений есть аллегорический смысл и что их спасение зависит от того, насколько усердно они будут выполнять приказы. По мере того как неофиты проходили различные ступени обучения, им раскрывалось и растолковывалось все больше аллегорий, и постепенно проявлялась доктрина, которую, в сущности, проповедовали все мистики Востока и Запада — буддисты, даосы, ведантисты, розенкрейцеры и т. д. Важнейшие ее аспекты невыразимы словами (вот почему обучающемуся нужен имам — исмаилитский эквивалент гуру, — который будет наставлять его невербальными методами). Девятая же и высшая ступень не имеет аналогов нигде, кроме очень суровой формы буддизма — тхеравады. На этой девятой ступени посвящения, которой Хасан достиг незадолго до основания хашишин, сообщалось, что даже личное мистическое переживание искателя (его личная встреча с Абсолютом, или Пустотой, или Шаляй-Валяй, или Богом, или Богиней, как бы это ни называли) должно быть подвергнуто самому безжалостному анализу и критике и что нет наставника выше разума. Короче говоря, исмаилитский адепт — это тот, кто достиг высшего мистического сознания, но даже его отказался превращать в идол; это абсолютный атеист-анархист, не подчиняющийся никакой власти, кроме собственного независимого ума.

«Такие люди опасны», — заметил однажды Цезарь, и для цезарей они действительно опасны; исмаилитов преследовали во всем мусульманском мире, были предприняты серьезные попытки истребить их полностью, когда имамом всего движения стал Хасан ибн Саббах.

По циничному мнению Хасана (и многие иллюминизированные существа вроде тибетских лам с ним были согласны), большинство людей не имеют ни стремления, ни способности к духовной и интеллектуальной независимости. Поэтому он реорганизовал орден исмаилитов так, чтобы люди мелкого ума всегда оставались на низших ступенях.

В этом ему помогали знаменитый «Сад Наслаждений» в его аламутском замке (прекрасная имитация Рая, описанного в Коране, с красивыми и усердными гуриями, обещанными Пророком правоверным) -и еще некое «магическое снадобье». Исмаилитов низшего ранга доставляли в Аламут, давали им это чудесное зелье и впускали на несколько часов в Сад Наслаждений. Они выходили оттуда убежденными, что действительно побывали в раю и что Хасан ибн Саббах — самый могущественный святой в мире. Затем их уверяли, что если они будут верно ему служить, послушно исполняя все приказы, пусть даже ценой собственной жизни, то после смерти вернутся в этот Рай.

Эти люди стали первыми «кротами» в истории международной политики. Если три главные противоборствующие религии того времени на Ближнем Востоке (христианство, иудаизм и ортодоксальный ислам) утверждали, что отречение от своей веры — это непростительный грех, то Хасан внушал, что Аллах простит такую маленькую невинную ложь, если она служит достойной цели. Таким образом, его агенты могли выдавать себя за христиан, иудеев или ортодоксальных мусульман и проникать в любой двор, орден или штаб. Поскольку в других религиях существовал вышеупомянутый запрет на такую ложь, к самим исмаилитам проникнуть не мог никто.

Об использовании агентов-"кротов" в качестве ассасинов, или наемных убийц, много говорится в нашем романе. Любопытно мнение Вейсгаупта о том, что Хасан открыл «моральный эквивалент войны». Хасану ни разу не приходилось отправлять свою армию сражаться, а те войска, которые посылались против него, вскоре останавливались из-за внезапной смерти полководцев.

Одним из преемников Хасана был Синан, который перенес штабквартиру секты из Аламута в Мессиак и который, возможно, был автором того письма о Ричарде Львиное Сердце, которое вспоминает Джордж в Третьем Трипе. Синан, как утверждали его современники, совершал чудесные исцеления, общался с невидимыми существами, и никто никогда не видел, чтобы он ел, пил, мочился или испражнялся. Ему приписывали дар телепатии и способность убивать животных одним взглядом. Именно он (а не Хасан ибн Саббах, как утверждают многие авторы популярных книг) приказал двум низшим членам ордена совершить самоубийство, чтобы произвести впечатление на посетившего его посла и показать, насколько велика его власть над последователями. (Эти двое подчинились, прыгнув в пропасть со стены замка.) Синан также предпринимал попытки вступить в альянс с рыцарями-тамплиерами, чтобы вытеснить из своего региона как ортодоксальных христиан, так и ортодоксальных мусульман, но, очевидно, эти попытки провалились.

Несмотря на мощную сеть шпионов и убийц, ассасины все же были разгромлены, когда весь Ближний Восток захватили орды монголов. Эти враги пришли из такого далека, что до них лазутчики просто никогда не добирались. Прошло несколько столетий, прежде чем орден ассасинов сумел оправиться от удара и превратиться в нынешнее мирное исмаилитское движение под руководством Ага-хана.

Когда Хасан ибн Саббах находился на пороге смерти, он якобы изрек афоризм, который принес ему мировую известность и несколько раз цитируется в романе: «Ничто не истинно. Все разрешено». Ортодоксальный мусульманский историк Аль-Джувайни — который, возможно, и придумал этот эпизод, — добавляет, что, едва с губ Хасана сорвались эти кощунственные слова, «его душа провалилась в адскую бездну».

С тех пор как Марко Поло поведал миру о Саде Наслаждений, западные комментаторы считали, что «магическим снадобьем» Хасана был чистый гашиш. Однако современная наука поставила это утверждение под сомнение, поскольку сейчас ясно, что гашиш и другие препараты конопли были хорошо известны на Ближнем Востоке за тысячи лет до рождения Хасана. Это растение найдено в тамошних поздненеолитических курганах, которые датируются примерно 5000 г. до н. э., о чем упоминает в романе Хагбард. Вряд ли изобретательный ибн Саббах опустился бы до того, чтобы выдавать этот наркотик за нечто новое и магическое.