Оставался последний коридор, совсем темный и узкий, за искореженной взрывом решеткой. Точнее, это был технический туннель: вдоль неприглядных металлических стен тянулись толстые кабели, виднелись узкие решетки, забитые паутиной и грязью, а сверху свешивалось что-то типа монорельса. Освещался коридор плохо, лишь маленькими красноватыми лампочками через нерегулярные промежутки, однако это было все же лучше, чем все другие изученные направления. Павел некоторое время постоял, задумчиво вглядываясь в глубину прохода, затем нервно вздохнул, пролез сквозь дыру в решетке, умудрившись поцарапать руку, и осторожно пошел вперед, выставив перед собой прут. Неожиданности ему были не нужны.

Метров через пятьдесят он увидел металлическую лестницу, ведущую наверх. Вверх – это хорошо, это не вниз. Возвращаться в подвал с паутиной и голубым сиропом Павел не желал. Подойдя ближе, он запрокинул голову и увидел колодец. Невольный возглас удивления вырвался из его груди: это была длинная, просто бесконечная лестница! Далеко-далеко краснело пятно света, и к нему вели сотни, тысячи ржавых перекладин-ступеней, сливающихся в вышине в тонкую, почти неразличимую линию. «Сколько же тут: сто метров, двести или целый километр? – ошарашенно подумал он. – А этот свет, случайно, не пожар? Вот же гадство!»

Павел задумчиво поскреб подбородок и посмотрел в глубь коридора. Может, сначала лучше исследовать его, может, там есть что-нибудь стоящее внимания, вдруг лифт имеется?! Хотя нет, это вряд ли – иначе к чему было городить в этом месте лестницу? Хм… Ну вот почему нельзя было сразу соорудить нормальный подъемник?! Это же не на пару этажей взобраться!

– К черту! – сплюнул Соломон и, засунув прут за пояс, принялся бодро подниматься.

Однако дело это оказалось куда сложнее, чем он предполагал. Во-первых, чисто физически – у него сильно болела рука, а во-вторых, было попросту неудобно и даже опасно: скользкие, тонкие, еле державшиеся в пазах перекладины скрипели и даже прокручивались, так и норовя сломаться, надави он чуть сильнее. На уровне третьего этажа «боевой» прут выскользнул из-за пояса и с грохотом упал вниз. Ругнувшись, хакер продолжил путь и, поднявшись на высоту восьми-девяти этажей, решил передохнуть, хотя отдыхать в таком положении оказалось тоже непросто. Наверх Соломон уже не смотрел, это было бесполезно – казалось, он попал в бездонный, бесконечный колодец, ведущий куда-то на ту сторону мира…

А хуже всего было, что никаких спасительных площадок или хотя бы уступов в стене ему не встретилось: лишь влажные ровные стены, иногда подсвечиваемые комками недобро шевелящейся слизи. Да, живность на территории института дархан была примечательной… И кроме того, становилось все прохладнее и прохладнее, если не сказать больше – через некоторое время на голову хакера начал порывами падать холодный воздух, а потом и вовсе стали встречаться одинокие снежинки! Что еще за фокусы? Гималаи?! Не в стратосферу же он поднялся. Но, с другой стороны, это означает, что там – свобода!

Пару минут отдышавшись и с трудом уняв дрожь в руках, хакер с кряхтением продолжил восхождение, но уже через пять-шесть условных этажей на него навалились такие безграничные усталость и отчаяние, что захотелось дико взвыть и бросить… все! Разжать пальцы, раскинуть руки и… «Нет, ты иди, ползи, взбирайся! – вскричал в его голове внутренний голос. – Ты не можешь остановиться, ты не можешь сдаться! Вперед, вперед, орел, вперед!» – И Соломон выдержал приступ слабости, проглотив комок страха. Все было не так уж и плохо, если подумать, хотя… Хотя восхождение по этой идиотской лестнице казалось ему теперь как минимум безумным. Наверное, стоило вернуться – ну его на фиг, этот чертов «верх», лучше поискать другой путь. «Нет! Поднимайся, поднимайся же скорее, болван!» – продолжал беспрестанно звенеть голос. Павел запрокинул голову – и о чудо, красное пятно света было уже совсем недалеко! Ну, еще через пять этажей… Соломон довольно рассмеялся и с удвоенной силой принялся карабкаться дальше. Внутренний голос постепенно затих…

Теперь он видел, что яркий красный свет шел от целой гирлянды больших фонарей, опоясывающих выходное отверстие колодца. Что было снаружи – оставалось загадкой: расплывчатое кровавое марево, мерцая и переливаясь, скрывало от взора любые детали обстановки вовне. Из этого марева то и дело выскакивали снежинки – весело кружась, они достигали Павла, и те, что не таяли на нем, продолжали свой путь дальше; поглощаемые темнотой провала, они быстро скрывались из виду. Тут стало совсем холодно, наверное, недалеко от нуля, и руки хакера порядком замерзли. Может, это было и к лучшему – так меньше чувствуется боль.

Отдуваясь, Павел ухватился за предпоследнюю перекладину, протянул руку к последней, самой широкой и крепкой, как вдруг… Как вдруг ступенька под его правой ногой жалобно скрипнула, прогнулась и… разломилась пополам!

– Черт! – вырвалось у Соломона. Провалившись, он обеими ступнями ударил по следующей перекладине, та тоже со звоном лопнула, и Павел упал еще ниже, а затем история повторилась. Так он, обдирая руки, сместился в жерло колодца на целый метр, судорожно цепляясь за боковины лестницы и обдирая в кровь ладони и пальцы. Дрожа всем телом, натужно дыша и превозмогая острую боль в кровоточащих ладонях, Соломон прижался к холодному влажному металлу. Думать о том, что могло случиться, не хотелось.

Успокоившись, он осторожно взглянул вверх. И что теперь делать? Более метра – пустое пространство, на боковые штанги ногами не встать – они почти впритык к стене. И все это «в паре вздохов» от выхода! У него вырвался стон отчаяния. Глупо-то как получилось! Оставалось ведь всего ничего! И дернуло его сунуться в это адово жерло… Что теперь делать?! Надо же что-то делать! «Ну не возвращаться же! – напомнил о себе внутренний голос. – Я помогу. Ты только совет мой выслушай…»

– Ну? – мрачно осведомился Соломон. Трагикомичность ситуации его нисколько не смутила.

«Хватайся за боковины, они выдержат. Подтягивайся, используй рывки, вовремя перехватывай руки. Ступени не совсем исчезли, взгляни! В их крепления можно упереться ногами… при желании. Только будь осторожнее! Ну же! Поднимайся! Слышишь меня?! Забудь о боли, забудь о страхе. Только сначала отдышись, сконцентрируйся – второго шанса не будет… Тут совсем немного, посмотри: победа близка!»

– Подтянуться на руках? – пробормотал Павел. – Упереться ногами? Тут только маленькие болты. Это невозможно. Я не смогу, я устал.

«Не говори чепухи, не так уж это и сложно! – возразил голос и мерзко хихикнул. – Ты же силен, ты молод, ты крут! Ну, ты же крут? Не ной, не думай о плохом, соберись, черт возьми!»

Соломон сжал боковые стойки сильнее, уперся носком кроссовки в торчащий из штанги болт и попробовал подтянуться. Бицепсы пронзила боль, мертвенная усталость разлилась по всему телу. Отфыркиваясь, он расслабился, снова прильнув к камню стены.

«Ну что же ты, что?» – разочарованно заворчал голос.

– Приценился просто, – буркнул Павел.

«Приценился! – передразнил голос. – Ну ты и зануда, парень! С девушками тоже ведешь себя так, а? Живее! Ну же! Скоро силы оставят тебя. Обидно будет сдохнуть тут, не найдя Макса, правда? Представь, как долго ты будешь лететь вниз, ударяться о стены руками, ногами, головой. Кровища везде ручьями! Разбрызганные из лопнувшей головы мозги! Переломанные в крошево кости… Жуть. А потом бац – и лепешка, противная такая… Никто тебя здесь не найдет, даже не надейся – вот это и есть самое обидное. О мамке своей подумал? А о Станнум, о сестре? Соображай живее!»