«Наш Друг» опять не подвел: проницательно желает того же, что и царица…

Историк С. Ольденбург в своей книге «Царствование императора Николая II» заботливо подсчитал, сколько раз царь поступил наперекор воле «Нашего Друга». Вопреки советам Распутина, царь поехал в Галицию, созвал Думу в апреле 1915 года и не созвал в ноябре; не прекратил наступления на Ковенском направлении в 1916 году, не назначил министром финансов Татищева, министром путей сообщения – Валуева и военным министром – генерала Иванова. Получилось – несколько раз… Кстати, допрашивая Лохтину, следователь попросил ее ответить на тот же вопрос – вспомнить случаи, когда в Царском Селе не слушались Распутина. Генеральша вспоминала долго…

Из показаний Лохтиной: «В прошлый раз я не могла вспомнить тот случай, когда в Царском Селе не исполнили совет отца Григория… но сейчас вспомнила. Отца Григория не послушали в отношении графа Игнатьева (министра просвещения. – Э.Р.), которого удалили, вопреки указаниям отца Григория». Вот и все, что она смогла вспомнить.

Множество раз царь поступал согласно распутинским предсказаниям (или «поручениям», как их называла царица). Только вряд ли следует их назвать распутинскими. В большинстве случаев это были «поручения» Аликс. И царь это отлично понимал.

Это не значит, что царица лицемерила. Нет, она искренне верила, что «Наш Друг» связан с Небом, и оттого, повторимся, испытывала радость, что ее помыслы совершенно совпадают с его предсказаниями. Хотя иногда она, конечно, грешила: «для пользы дела» сообщала царю свои желания под псевдонимом «Нашего Друга». Но зато в делах, где она мало смыслила, мужик был совершенно самостоятелен – здесь Аликс ждала от него вдохновенных Богом решений. Прежде всего это касалось войны. Тут его помощь была всеобъемлюща…

«22 декабря… Наш Друг все молится и думает о войне. Он говорит, чтоб мы Ему тотчас же говорили, как только случается что-нибудь особенное… Она (Аня. – Э.Р.) Ему сказала про туман, и Он сделал выговор, что Ему этого не сказали тотчас же… Говорит, что туманы больше не будут мешать».

Но «повелителю туманов» приходится не только все время молиться, но и высказывать стратегические идеи.

В угнетенной поражениями армии становилось все тревожней. Во многом этому способствовали слухи о пьяном мужике, которому развратная царица-немка сообщает военные секреты, а мужик и окружающие его негодяи продают их немецкой разведке…

Вопрос о том, передает ли царица военные секреты мужику, интересовал и придворную оппозицию. За Аликс при дворе не только открыто шпионили (вспомним княжну Васильчикову) – стали исчезать ее письма и, видимо, не без помощи придворных. 20 сентября она сообщала царю: «Белецкий уверен, что мое затерявшееся длинное письмо к А… находится в руках О.».

«О.» – это князь Владимир Орлов, генерал-лейтенант, заведовавший царской походной канцелярией. Насчет письма выяснить точно не удалось, но… вскоре после назначения Николая Николаевича наместником на Кавказ Орлов попросился на службу к «Грозному дяде»…

Но и люди, не входившие в оппозицию, считали Распутина «бессознательным шпионом», который мог попросту выбалтывать военные секреты окружавшим его проходимцам. И тут необходимо дать ответ на важнейший вопрос, а знал ли Распутин о готовившихся военных операциях?

«Нет, – решительно ответила на следствии Вырубова. – В кабинете у Государя была секретная карта… этот кабинет был заперт всегда, туда не допускались даже дети. Государь в семье никогда не говорил о военных вопросах».

Но Вырубова отлично знала, что «Наш Друг» был в курсе всех тайн и без секретной карты. И она знала, кто сообщал ему эти тайны.

Из писем Аликс: «3 ноября… Он (Хвостов. – Э.Р.) привез мне твои секретные маршруты… и я никому ни слова об этом не скажу, только Нашему Другу, чтобы Он тебя всюду охранял…»

«7 ноября… Дорогой ангел, так хочется задать тебе тысячу вопросов о твоих планах относительно Р. Наш Друг очень хочет это знать…»

«8 ноября… Он (Распутин. – Э.Р.) все время удивляется тому, что ты решил в Ставке… находит, что там (в Румынии. – Э.Р.) тебе нужно иметь много войск, чтобы не быть отрезанным сзади…»

Что делать: в военных вопросах Аликс мало что понимала и потому доверялась Небу и… «Божьему человеку». Так что «секретные маршруты» мужик знал и «бессознательным шпионом» вполне мог стать. Ибо обожавший двойные игры Манасевич и обвиненный вскоре в шпионаже банкир Рубинштейн были опасным окружением для обладателя таких секретов…

Эти секреты, тревожившие очень многих, еще более приближали его к смерти.

«Наш Друг» и вправду очень изменился. Общение с тогдашним премьером Горемыкиным, с министром Хвостовым и прочими вызвало у умного мужика презрение к «сильным мира сего». И теперь, когда «мама» взялась управлять страной, он верил – его советы будут куда лучше, разумнее, чем решения этих глупых бюрократов. И Распутин все чаще высказывает свое мнение.

«4 октября… Вчера мы видели Гр у Ани… Он просил меня тебе передать, что неладно с новыми бумажными деньгами, простой человек не может их понять…»

Именно в то время Распутин вполне серьезно сказал Филиппову, «что если бы его пригласили министром земледелия… тогда бы Россия «завалилась» пшеном и пшеницей».

Но порой внезапно оживала в нем опасная, таинственная сила. Свидетели описали закатившиеся глаза, хрипы и белое, без кровинки, лицо мужика во время этих видений – порой удивительных…

10 ноября Аликс пишет Ники: «Его сильно мучит, и Он в течение двух часов почти ни о чем другом не говорил… Дело в том, что ты должен приказать, чтобы непременно пропускали вагоны с мукой, маслом и сахаром. Ему ночью было что-то вроде видения – все города, железные дороги и т. д. Трудно пересказать Его рассказ, но Он говорит, что это все очень серьезно… Он хочет, чтобы я обо всем этом поговорила с тобою очень серьезно и строго… Он предлагает, чтобы в течение 3-х дней приходили исключительно вагоны с мукой, маслом и сахаром. Это в данную минуту даже более необходимо, чем снаряды или мясо… Для этого надо сократить пассажирское движение, уничтожить 4-е классы на эти дни и вместо них прицепить вагоны с мукой и маслом из Сибири… Недовольство будет расти, если положение не изменится. Люди будут кричать и говорить тебе, что это неисполнимо… Но это необходимая, важная мера…»

Конечно, и без видений умный мужик мог понять: трупами русских уже усеяны Галиция и Польша, а если к крови добавится еще и голод… Столица не привыкла к недостатку продуктов. Погубит, все погубит голодное брюхо!

Все случится так, как он говорил. Именно с нехватки хлеба в столице начнется гибель империи в феврале 1917 года.

Но, несмотря на натиск Аликс, царь не сможет последовать совету мужика – не было людей, которые могли бы организовать доставку продовольствия. Новый министр внутренних дел Хвостов, которому это поручили, был в то время занят совсем иным…