Лицо ведьмы приняло мечтательное выражение пятнадцатилетней фанатки, застывшей у плаката своего кумира, которого ее живое воображение наделило всеми достоинствами, какими только может обладать мужчина.

— И что же тебе мешает довести свое черное дело до конца? — саркастически поинтересовалась я.

— Увы, я не всесильна. Изъятие души отняло много сил. Мне нужен хороший источник для завершения моего эксперимента.

До меня не сразу дошло, что в качестве батарейки «энер-джайзер» Мадлен собирается использовать меня. Озарение было мучительным. Но почему я? Ведь есть еще Ивонна, Каролина, Севилла и множество других клиенток инквизиции.

— Силы других волшебников не идут ни в какое сравнение с твоей, — словно читая мои мысли, пояснила ведьма. — Мне пришлось бы выпотрошить немало ведунов до последней капли магии и кропотливо собирать их силы вместе. Зачем? Если все можно устроить одним махом?

— Мне кажется, твои представления о моей силе слегка преувеличены, — честно предупредила я.

— Зеркало Ван Бола не врет, — резко ответила Мадлен.

— Тогда не боишься, что я превращу тебя в горстку пепла за такие крамольные мысли, а чудище посажу на цепь у входа в свой замок, и твой ненаглядный Марис будет лизать мне пятки, пока не окочурится от старости?

— Не боюсь, — спокойно ответила ведьма. — Этот идиот Ван Бол не видит дальше собственного носа. А я смогла разглядеть в зеркале куда больше. Ты обрела источник силы — причем не книгу и не амулет. Эта сила поселилась внутри тебя. Но ты не используешь и десятой части своих способностей. Ты зарываешь свой талант в землю. И в этом ты не лучше пастухов и доярок. Твой дар достался не той, кто сможет использовать его в полной мере. И я лишь делаю тебе одолжение, отбирая то, что не должно тебе принадлежать. Успокойся, ты ничего не почувствуешь. Способности творить мелкую магию, исцелять хвори и наводить мороки останутся при тебе. Ты даже не почувствуешь этой потери. Зачем тебе такая сила, если ты сама отвергаешь, даже стыдишься ее? Судьба дала тебе такой шанс изменить свою жизнь, а ты даже не знаешь, как его использовать Отдай его мне, и ты избавишься от груза ответственности, а я смогу направить его на благое дело. — Тон Мадлен понизился до умоляющего.

— Так ты не можешь отобрать его силой? — догадалась я.

— Могу, — в ее голосе явно чувствовалась угроза, — но мне придется приложить немало сил. К тому же магия, изъятая против воли, составит лишь половину от изначальной.

— А другая половина останется при мне?

— Нет, она будет сопротивляться до последнего и исчерпает себя на эту бессмысленную борьбу.

Я вспомнила красивые пустые глаза чудовища, которое когда-то было человеком. Взглянула на морщинки, прорезавшиеся на лице юной ведьмы, несмотря на заклинания молодости и красоты. Представила бессонные ночи, которые она проводила над колдовскими формулами, призванными вернуть прежнего возлюбленного. Ведь она и в самом деле любила Мариса. В этом не могло быть никаких сомнений.

На какой-то момент мне захотелось закончить этот глупый торг и отдать Мадлен то, что она просит.

— Да, чуть не забыла, — добавила ведьма. — Мне понадобится твоя жизнерадостность и благородство Ива. Я так люблю эти черты в вас обоих, что мне не терпится увидеть их в лице одного человека — Мариса.

Перед моими глазами тут же предстали жертвы Мадлен. Потерявшая работу Полли, вынужденная податься к разбойникам. Честная, искренняя девушка, в одночасье ставшая воровкой. Рано или поздно ее поймают и осудят, ведь за ней не стоят богатые родственники, как за графиней, от которой ей достался роковой дар. Добродетельная Софи, поплатившаяся жизнью за чужое распутство, и ее любящий жених — ее палач и еще одна жертва Мадлен. Его брат, бледный юноша с навсегда искалеченной судьбой. Некогда бесстрашный охотник, застывший от ужаса при виде медведя, и растерзанный животным. Благоразумная вампирша, потерявшая голову от обжорства и превратившая в братскую могилу целую деревню...

Судьбы этих людей Мадлен безжалостно бросила на алтарь своей любви, пожертвовав их благополучием ради надежды на собственное счастье, использовав их жизни в качестве черновиков для своих бесчеловечных опытов.

Это не Марис, это его невеста стала настоящим чудовищем. Марис желал людям добра, хотел сделать мир лучше. Мадлен желала счастья только для себя, не задумываясь об участи других. Люди были для нее лишь средством достижения желаемого, как я — источником силы.

«В твоей голове — тысячи заклинаний, и тебе даже не надо знать их слов. Достаточно лишь сформулировать желаемое» — вспомнились мне слова отшельника.

Ведьма была не права. У меня было желание, исполнить которое могла моя сила. Я хотела наказать Мадлен за судьбы всех искалеченных ею людей, я хотела уберечь еще стольких же от еще худшей участи — лишиться самых добрых, самых светлых своих качеств. Ив, у которого бы отняли благородство, перестал бы быть тем, кого я люблю. Я, потерявшая радость к жизни, была бы уже не я. Только моя любовь к жизни и вера в лучшее не позволили мне раскиснуть в чужом мире. Только эти качества помогли мне выйти победительницей из опасных ситуаций и избежать смерти. И именно они сейчас требовали для Мадлен самого жестокого наказания.

— Стань такой, какова твоя душа, — медленно произнесла я.

— Что ты сказала? — Ведьма повернулась ко мне с раскрытой книгой в руках. — Никак не могу найти нужное заклинание.

— Будь такой, какова твоя черная душа, — тихо повторила я, уповая на свои мифические силы.

Их боялся Ван Бол, ими жаждала завладеть Мадлен, и только я не чувствовала в себе ничего сверхъестественного. Ну и что с того? Я же не чувствую, как работают мои легкие, но я дышу. Если я не чувствую покалывания в кончиках пальцев и не задыхаюсь от избытка магии, это вовсе не значит, что у меня ее нет.

Повеяло прохладой, воздух наполнился озоном, как перед грозой. Мадлен, почувствовав неладное, вскрикнула и прикрыла лицо книгой. Но ничего не произошло. Ни грома, ни молнии, ни вспышки света.

— Я же говорила, что ты не доросла до собственной магии, — злорадно расхохоталась ведьма, отнимая книгу от лица и возвращаясь к поиску заклинания.

Страницы послушно зашелестели под ее пальцами.

Ошибаешься, Мадлен.

Что-то помешало довести заклинание до конца, но результат налицо. На твоем красивом лице, превратившемся в крысиную морду.

Глаза-бусинки злобно впились в меня.

— Чего уставилась? — пискнула Мадлен, попыталась машинально пригладить каскад блестящих волос, но коснулась гладкого, покрытого короткой редкой шерсткой виска, нащупала длинное кожистое ухо и тоненько, по-мышиному завизжала.

— Мерзавка! Что ты со мной сделала? — надрывалась ведьмочка, ощупывая вытянувшуюся физиономию и вымахавшие усы. — Ты пожалеешь! Я тебя сама превращу! В клопа, в жалкую вошь! Где-то только что было это заклинание, сейчас найду!