– А если бы ренегаты последовали за ним или взяли бы его в заложники? – Я удивился.

– Понимаешь, – он как-то странно вздохнул, то ли с грустью, то ли устало, – ты же видел карантинную зону своими глазами?

– Но Крис с этими роботами, истребителями и солдатами…

– Ты видишь тут хоть одного из перечисленных тобою? – Он лукаво улыбнулся. – Да, Крис попал сюда вместе с вами, ну и что? Ни одно из его хитроумных нейроустройств не прошло через портал: они же чужеродны его организму и не прописаны в его молекуле ДНК…

– Так, значит, окончательная проверка «санитарной зоны» – обязательная смерть и последующее восстановление? Лучше и не придумать… Хитро…

– Конечно. – Он кивнул. – Портал по молекуле переносит тело и энергию человека на расстояние и собирает его в единое целое согласно схеме, сохраняя и энергетическую оболочку…

– Поэтому Джей тоже… – начал было я.

– Так, – он поднял вверх руку с трубкой, – ты опять забегаешь вперед… Чтобы что-то тебе объяснить, надо рассказывать постепенно… Да еще вкратце…

– Я готов, – вздохнул я.

– Надеюсь. – Он усмехнулся в бороду, и мне показалось, что в своих видениях я видел эту усмешку сотни раз. – Итак… Вселенная очень многообразна…

– Ни фига себе вкратце! – вырвалось у меня.

Он сухо кашлянул. Рядом с ним из земли, поросшей свежей зеленой травой, выросла блестящая лакированная кафедра, до ужаса напоминающая мне ореховое бюро, но я решил уже не обращать ни на что внимания. Я просто начал привыкать к подобному.

– Итак, – он прокашлялся, – начинаем… Хильд!

Я обернулся.

Из парка клиники выходили люди в больничных пижамах с разноцветными флажками в руках. Их шествие возглавляла давешняя медсестра в белом халате и с соломенными волосами. В руках она несла табличку с надписью «69 %».

Люди, вышедшие, словно по команде, из аллей прибольничного парка, были одеты в серо-голубую больничную одежду.

Я вдруг впервые покосился на свое туловище и заметил, что одет так же.

Грянула музыка… На фоне панорамы заката это выглядело как-то особенно нелепо.

Звуки напоминали какой-то гротескный марш…

– …Назад, в Калифорнию… – выкрикивал бодрый голос…

Из-под края обрыва медленно поднялась ярко-белая крыша и желтый корпус школьного автобуса с логотипом «General Motors».

Он чуть сдвинулся вбок, колеса уперлись в поросший травой край воздушного острова и просели на рессорах. Корпус качнулся. На борту автобуса была аляпистая надпись «Веселые Проказники»[92]. Раздался глухой лязг двери, а из установленных на крыше динамиков вырвался звук искаженного средними частотами бодрого голоса:

– Экскурсия! Экскурсия по секретной базе! Всех желающих приглашаем на экскурсию по базе!

В двери показалась фигура в строгом твидовом костюме оливкового цвета, а кожа…

Я не знал куда смотреть – Хильд с рядами больных приближалась… А из автобуса… Из открывшейся двери выходил сам Сатана… Кожа его была пепельно-серого цвета.

У меня было чувство, что меня пригласили на съемки или репетицию какого-то спектакля. Сложно объяснить это чувство: некая наигранность и отрепетированность перемежались с натуральным воодушевлением и эмоциями, словно и правда это была игра, но настоящих гениальных актеров, которые вживаются в свой образ по-настоящему…

Гомон и суматоха действительно напоминали сумасшедший дом: несколько черных котов, издав пронзительное карканье, промелькнули над нами, словно звено истребителей, и исчезли в небе.

Отшельник и бровью не повел на все это безобразие.

Он вышел из-за кафедры, поднеся кулак ко рту, – видимо, кашлянул. Подошел к медсестре, взял из ее рук какой-то формуляр и, поправив очки, взглянул на него.

Затем его рука словно удлинилась, точнее, обе руки, и он, как турникет, выдвинул ладони в массу своих пациентов. Когда руки вернулись на свое прежнее место… я обомлел… Он держал за руки Криса и… мою любимую…

Я не помню, как я вскочил с лавочки… как я, спотыкаясь, подбежал к Ире и обнял ее за плечи…

– Эй, поедем, уже пора…

Ирина не сопротивлялась моим объятиям, но и не отвечала особо на них…

– Ира… – шептал я. – Живая и теплая… Ты…

– Осторожнее, – так же шепотом ответила она. – Руки… Больно…

– Извини…

– Странный, поехали уже… – Этот знакомый голос.

– Ты можешь идти? – Мои слова еле прорывались через шум голосов.

– Могу, голова немного кружится, – ответила она.

Сатана был таким же, как я его запомнил: пепельно-серая кожа, нависшие косматые брови, умные проницательные глаза. По всему моему телу пробежала пенистая волна электрического разряда, покалывая меня тысячами тонких игл.

Я продолжал обнимать Ирину за талию.

– Погодите вы все, – пробормотал я смущенно.

Я, как тогда, на верхней площадке Лестницы В Небо, в клане Харлея, бережно взял лицо Ирины в свои ладони и поцеловал в губы, долго и глубоко.

На этот раз она не сопротивлялась – она обмякла в моих руках, а затем обвила меня за шею…

Послышались одобрительные возгласы, редкие аплодисменты… Но я не обращал на них внимания – мне было плевать…

Желтый школьный автобус, в котором пахло соляркой, долго парил среди огромных каменных островов, пока наконец не стал плавно проваливаться в дымку редких облаков, опускаясь все ниже и ниже.

Вновь за пыльным стеклом окна возник зеленый ковер речной долины, поросшей лесом. Река змеилась, сверкая яркими пятнами отраженного света от вечно заходящей за горизонт местной микрозвезды.

Меня и раньше охватывало такое чувство, но теперь, с высоты происшедших событий, я многое понял и многое пересмотрел. Пока это все не укладывалось в моей голове, но некоторые вещи я знал точно: во-первых, я не сошел с ума, хотя все вокруг вроде бы подтверждало обратное, во-вторых, я попал в некоторый круговорот событий, не сказать что намеренно, но и явно не случайно. В-третьих: по всей вероятности, то, что происходит со мной, это не следствие какой-то моей исключительности, а просто уникальный случай стать очевидцем нового витка истории.

Теперь все будет по-другому – иначе. Это не означает, что лучше или хуже, – просто совсем иначе.

От этой мысли по коже вновь пробежала прохладная волна, напоминающая не то пустынный ветер, не то прыжок в горное озеро.