— Ты в порядке?

Джекки нашла в себе силы усмехнуться:

— Что, похоже на то, что я в порядке? У меня в обеих руках дыры! И, дьявол, до чего же больно!

— Я вызову «скорую помощь».

— Ничего подобного, ты пойдешь и поймаешь эту сволочь!

— Но Фолдс…

— Он уже умер.

Логан взглянул на начальника полиции. Глаза открыты и все еще смотрят в потолок, грудь неподвижна, окровавленные руки вяло лежат по бокам, живот — зияющая дыра.

Джекки попыталась ухватиться за грязную куртку Логана, но пальцы у нее не действовали.

— Если ты дашь этой сволочи уйти, я сама пристрелю тебя к чертям собачьим!

Логан пустился бежать по коридору, прижимая левую руку к груди.

Жжение в плече постепенно сменилось подозрительным онемением. Вывих или перелом, но это лучше, чем удар пробойником или дыра в животе…

Двойные двери в конце коридора вели в помещение с еще одной конвейерной лентой у потолка. Только на этот раз на крюках висели туши коров. Логану они показались огромными.

Здесь тоже играла музыка; на мостках у конвейера стояли рабочие: мужчины и женщины в синих и белых халатах, резиновых сапогах и шляпах с полями; из круглых дыр в полу поднимался густой жирный пар.

Никто не работал, все смотрели на Логана и его пропитанную кровью одежду.

Какой-то шум, слабое гудение, и конвейер пришел в движение.

— Куда они побежали? — крикнул Логан.

Из-за клацанья механизмов и opa радио расслышать его было трудно.

— КУДА ОНИ ПОБЕЖАЛИ?

Мужчина в зеленом фартуке показал вдоль конвейера, туда, где ободранные и выпотрошенные туши распиливали пополам ручной пилой.

Логан снова пустился бежать.

Справа была большая ниша, заполненная пластиковыми коробками и металлическими крюками, на которых были подвешены легкие, печень и языки.

Логан поскользнулся на мокром полу и больно ударился о стену.

Слева работали три центрифуги. Какая-то женщина прекратила запихивать коровий желудок в одну из них и проводила Логана удивленным взглядом.

Где-то впереди хлопнула дверь. Логан пробежал через склад и открыл дверь как раз вовремя, чтобы заметить пару ног в розовой пижаме, исчезающих на лестнице.

Он ринулся следом и оказался в цехе, где работала костяная мельница.

Мясник и женщина в пижаме поднимались к загрузочной воронке — той самой, в которой не так давно были обнаружены кости Томаса Стефена. Логан схватился за перила и закричал:

— СТОЙТЕ! ПОЛИЦИЯ!

Это никогда не срабатывало, но теперь получилось: когда он добрался до верха, они обе замерли.

Черт бы всё побрал!

Логан вытащил баллончик с газом и направил в лицо Мясника:

— На пол! Немедленно!

Женщина в пижаме закричала:

— Не надо!

— На пол, я сказал!

— Джимми делает всё это только для того, чтобы очистить нас, — пролепетала женщина.

— Джимми не существует. Это… — Логан наконец сообразил, почему она показалась ему такой знакомой. — Хитер Инглис? Вы пойдете со мной, Хитер. Всё позади. Он… она больше не сможет причинить вам зла. — И снова повернулся к Мяснику: — На пол, скотина, БЫСТРО!

Короткое движение, и Элизабет, зайдя за спину Хитер, подняла ее над грязными перилами, окружавшими воронку. Хитер пронзительно завизжала, хватаясь за поручни.

Огромный резервуар с покатыми стенками был почти пуст, внизу крутились последние несколько костей.

— Всё кончено, Элизабет. — Логан попытался говорить как можно спокойнее. — Завтра утром ваше лицо будет во всех газетах и на всех телевизионных каналах страны. Вам не скрыться. — Он слегка подвинулся вперед, одновременно оглядывая стены в поисках выключателя. — Не надо, Элизабет, вы же не хотите навредить Хитер, ведь она ела вашу еду, верно?

Мясник поднял трясущуюся руку к лицу и сорвал маску. Это была Элизабет, но не та Элизабет, которую Логан видел раньше. И дело не в том, что нос был сломан и кровоточил, а левая щека распухла. Ему показалось, что резиновая маска премьера была не единственной, которую носила эта женщина.

Маска полетела в костяную мельницу, ударилась о стену и соскользнула вниз, к вращающимся зубьям. Они мгновенно разорвали ее на части.

— Успокойтесь, Элизабет, вы ведь не хотите это делать, верно?

Последовала длинная пауза, затем ответ:

— Нет…

Хитер оторвала одну руку от перил, чтобы коснуться щеки женщины.

— Но я хочу, Келли, я хочу, — сказала она.

Логан подкрался ближе:

— Хитер, не делайте глупостей. Вы с таким трудом выжили, нельзя теперь от всего отказываться!

Элизабет наклонилась и поцеловала Хитер в щеку.

И Хитер решилась.

— Черт!

Прыгнув, Логан успел схватить ее за пижаму в тот момент, когда она отпустила перила. Падая, Хитер тащила его за собой. Его живот уперся в ограждение. Старые шрамы тут же отозвались болью. Он открыл рот, чтобы крикнуть, но смог издать только мучительное шипение.

Хитер ускользала. Их глаза встретились. Она выглядела странно спокойной, когда летела в мельницу. Ноги ударились о стенку, затем еще раз. И попали на вращающиеся зубья.

Ворчание приводного вала — и никаких других звуков…

Ступня…

Хитер начала кричать. Пижама пропиталась свежей кровью, руки пытались зацепиться за что-нибудь.

В эту минуту внизу распахнулась дверь.

Джекки, руки прижаты к груди…

Она приросла к месту, уставившись на кусочки ступни падающие в нижний бункер.

Логан подполз к выключателю и ударил ладонью по красной кнопке. Взвыв, машина остановилась.

Он перелез через перила и прыгнул в воронку, крича во весь голос:

— ВЫЗОВИ ГРЕБАНУЮ «СКОРУЮ ПОМОЩЬ»!

Мясника и след простыл.

ПОСТУПАЮТ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ ПО ПОВОДУ ГИБЕЛИ ОПЕРАТОРА БИ-БИ-СИ

Коллеги и друзья убитого документалиста Алека Торогуда отмечают его талант и преданность делу.

«Он был настоящим профессионалом, — сказал Фрэнк Мартин, — одним из лучших в нашем деле. Я не могу поверить, что его больше нет».

В прошлом году Торогуд получил премию Британской академии кинематографии за документальный фильм, посвященный рабочим Фрейзербурга. На момент своей гибели Алек работал над фильмом «Гранитный город 999», который должен был выйти на экран в начале следующего года.