– Совсем дура! Мальков напугаешь!

Ирка сразу успокоилась. Существо с двумя мордами было просто очень глупым. Разве щенки пугаются, когда от них отгоняешь чужака? Наоборот, они радуются. Вон как скачут! Хотят чего-то.

– Ты меня в школу отведешь?! Нет, меня! Меня!

– Веди их! Скорее, а то к тебе уже директриса присматриваться стала! – снова настойчиво потребовали от нее. Но теперь Ирка не разозлилась. Знакомый запах подсказал ей, что рядом стоит Богдан. Друг. Надо делать как сказал друг.

Ирка протянула передние лапы, и, отталкивая друг друга, малышня повисла на них. Маленькие ручонки охватили Иркину ладонь, вцепились в локти, Ирка чувствовала, что кто-то держится даже за край блузки. Плотной толпой они ввалились в школьные двери.

– Всё, дети, отпустите собачку! – выглянула из класса учительница. А в ответ на недовольное нытье строго объявила: – Собачка устала, она кушать хочет, пусть пойдет косточку погрызет!

Ирка поглядела на учительницу с одобрением. Косточка – это правильно. Некоторые люди – существа с пониманием. Щенки тоже были существами с пониманием, во всяком случае, что такое косточка, они уже соображали. Нехотя, по десять раз спрашивая, придет ли собачка еще, они отлепились от Ирки и потянулись в класс.

– У твоей маски самый большой успех! – усмехнулась учительница. – Сдавай ее и быстренько иди на занятия! – Дверь класса захлопнулась.

Куда же она? А косточка? Неужели обманула?! Ирка обиженно уставилась на закрытую дверь. И тут же ее снова схватили за лапу и потащили к выходу.

– Уходим, скорее, а то там уже маски собирать начали! Сейчас попытаются тебе голову оторвать! – быстрым шепотом сказал Богдан.

Ирка рыкнула. Друг ее не ценит! Пусть побережется тот, кто вознамерится оторвать ей голову! Ирка попыталась объяснить ему, что не боится, а наоборот, хочет остаться и поглядеть на смельчака, который придет за ее головой. Но друг не понимал, а продолжал упорно волочь ее за собой. И вдруг встал как вкопанный.

– Твоя классная! Чтоб ее, прямо в дверях стоит! Ей нельзя тебя видеть! – Богдан заметался по коридору.

Действительно, дверной проем от косяка до косяка заполняла монументальная фигура Бабы Кати. Иркина классная стояла спиной, явно с кем-то беседуя. Но в любую секунду она может обернуться и увидеть собакоголовую Ирку. И, конечно же, сразу начнет выяснять, кто и когда назначил Ирку в группу масок, потом потребует снять собачью голову… У Богдана дыхание перехватило от ужаса. А из глубины коридора медленно и неотвратимо надвигалась учительница музыки, по пути изымая у старшеклассников шапочки телепузиков, ушки зайчиков, волчью морду. Сейчас она тоже увидит Ирку и заинтересуется потрясающей маской. Спасения не было.

Удивленно приподняв ухо, Ирка смотрела, как друг быстро вертит головой – то туда, то сюда. От него исходил острый запах страха. Странно, обычно друг ничего не боялся. Ирке стало жалко его и захотелось успокоить. Она высунула язык и широким мазком провела им по лицу друга.

Богдан подпрыгнул, будто его подбросили. Яростно обернулся к Ирке.

– Сбрендила совсем? На фига лижешься? Да еще прилюдно! – бешеным шепотом процедил он и нервно огляделся по сторонам.

Ирка снова озадачилась. Друг не успокоился. Зато он, кажется, принял какое-то решение.

– Через туалет для первоклашек! Там окно открывается!

Он снова схватил Ирку за лапу и потащил к двери с нарисованным на ней человечком. Ирка остановилась и даже уцепилась за косяк. Она не твердо помнила почему, но знала, что в эту дверь ей входить нельзя.

– Слушай, ну я-то точно в ваш женский туалет не пойду, а ты сейчас собака, тебе всё можно! – Он решительно распахнул дверь и втолкнул Ирку внутрь. Оглянулся, в ответ на изумленный взгляд какого-то парня бросил: – Мне ее помощь нужна, там первоклашки перепутались! – И, оставив случайного свидетеля мучительно размышлять, что именно и с чем могли перепутать первоклашки, нырнул следом…

Чтобы наткнуться уже на другие, восторженные взгляды. С десяток придерживающих штанишки малышей радостно пялились на Ирку. Один пролепетал:

– Собачка тоже тут с нами будет?

– Собачке тут нельзя, – строго объявил Богдан. – Разве вы не знаете, что собачки в туалет не ходят?

– А мой кот ходит, – поспешил поделиться кругленький, как колобок, мальчишка. – Он на край унитаза садится, хвост вниз свешивает…

– То кот, – перебил его Богдан, – а собаки ходят на улицу. Ну-ка, помогите мне. Собачку надо быстренько выпустить, а то она прямо здесь набезобразничает и ее натычут носом.

Богдан потянул тугую оконную створку. Малышня пыхтела у него под локтем – отпихивали друг дружку, споря, кто будет помогать выпускать собачку. Потеки свежей краски на раме с легким чмоканьем разлепились. Створка скрежетнула по подоконнику и приоткрылась. Богдан дернул еще…

– Лезь давай, – тяжело дыша от натуги, скомандовал он Ирке. – Кепку оставь, она школьная, между прочим.

Друг странный. Только ради него она терпела противную нашлепку между ушами. Но погулять с ним – это здорово! Ирка потрясла головой, сбрасывая надоевшую кепку. Одним прыжком взлетела на подоконник и вымахнула на улицу. Отпрянула в сторону – выкинутые Богданом две школьные сумки чуть не свалились на нее.

Пыхтя, Богдан протиснулся следом. Обернулся к выглядывающим в окошко малышам:

– Никому не рассказывайте, что собачка гулять пошла. А то ее газетой отшлепают! – предостерегающе сказал он.

– Или веником, – внес конструктивное предложение мальчишка-колобок. – Мама кота всегда веником бьет.

Богдан забросил на плечо свою сумку и Иркин рюкзачок, ухватил девчонку под локоть и потащил прочь от школы: вниз по узкой кривой улочке, потом через тихую, полупустую дорогу, на каменистую тропинку между старенькими домишками, ведущую в самую глубь городской балки. Он бежал по тропе, стараясь не оглядываться, не слушать недовольного собачьего ворчания у себя за спиной. Ну зачем она притащилась сегодня в школу? Он знал, он чувствовал, что добром это не кончится! Вообще неизвестно, чем кончится! Вдруг Ирка так и останется – с человеческим телом и собачьей головой? Богдан в отчаянье прикусил губу. Скорее, скорее, бегом! Довести Ирку до дому, спрятать в ее комнате, потом позвонить Таньке – та хоть и вредная до невозможности, но все-таки умная, вместе они что-нибудь придумают! Да иди же ты, не упирайся! Он с силой дернул Ирку за локоть…

– Не тащи меня! У меня камень в туфлю попал! – раздраженно потребовал сзади до боли знакомый Иркин голос.

Взрыв каблуками мелкий щебень тропинки, мальчишка затормозил. Медленно, неуверенно обернулся. Ирка снова стояла наклонившись. Точно как на линейке, когда Богдан, задыхаясь от ужаса, увидел, что голова его подруги изменяется, обрастая ушками породистой гладкошерстной борзой, именуемой знатоками хортицей.

Но сейчас пыльный щебень тропинки мела привычная копна черных Иркиных волос. Девчонка застегнула туфлю, выпрямилась. На Богдана смотрело знакомое лицо: смуглая загорелая кожа, самый обычный нос, зеленые глаза под темными ресницами. Губы с размазанной розовой помадой приоткрывали мелкие, человеческие зубы. Под изучающим взглядом Ирка торопливо поправила спутанные волосы.