Как там говорилось, в книге? Замышляю шалость, и только шалость?

Пришёл Оливье и гордо сообщил, что Виаль велел ему звать всех на обед. Туда же, где был завтрак.

— Кто такой Виаль? — спросила Катерина.

— О, это необыкновенная персона! Он начинал службу нашей семье у моего прадеда по матери, ещё мальчишкой вроде Оливье. А тот был выдающимся человеком, и магом тоже выдающимся, но ты, наверное, ничего не знаешь про маршала Шамбора и его победы. Маршал передал его своей единственной внучке — моей матушке, а та вручила мне, когда я отправлялся на Полуночные острова. Я, конечно, умею позаботиться о своих нуждах, и не только о своих, но когда рядом Виаль — жизнь в целом приятнее.

— Он… тоже некромант?

— Нет, он вообще не маг. Просто всю жизнь с некромантами, и привык.

— Всю… жизнь? Твоя матушка — некромант?

— Очень сильный, да. И отец — тоже. Я хорош, с какой стороны ни погляди.

— Ты хвастун, с какой стороны ни погляди, — рассмеялась она.

— Что-что? Это ты у нас хвостатая, — он легонько дёрнул за торчащую из-под чепца прядку. — Да ещё и рыжая-рыжая, я думал — таких в природе не бывает, только в сказках.

— Я тоже думала, что некроманты бывают только в сказках. Глупых и страшных сказках. А ты — на самом деле, — не осталась она в долгу.

— Не только я на самом деле, ещё парни мои, и родители, и сестрёнки, и ещё кое-кто, — гордо сообщил он.

Подал ей руку и повёл обедать.

— Много ли толку от Кэт? — скептически поинтересовался Рональд, когда они вошли в гостиную Джона.

— Да побольше, чем от любого из вас, — усмехнулся Жиль. — Тут, понимаете ли, дело такое: против неживого врага можно только специфической силой, и — жизнью. Готов кто-нибудь отдать жизнь за то, чтобы упокоить нашу весёлую компанию? — и с усмешечкой оглядел собравшихся.

Джон нахмурился, Рональд усмехался, Джейми не поверил.

— Эти скорее пополнят ряды, чем упокоят, — прошептал сзади Оливье по-франкийски.

— А раз желающих нет, то — обедаем, и продолжаем тренировку.

Обед был дивный — обычный суп из курицы сварили с какими-то душистыми травами или корешками, и с лапшой, вот прямо с лапшой! Каша была рассыпчатая, зернышко к зёрнышку, и мясо тоже запекли каким-то необычным способом.

— Неужто матушка забрала не только Полли, но и своего любимого Джилберта, и у нас теперь новый повар? — поинтересовался Джейми, глядя в упор на маленького сухонького старичка, ловко и с ужасающим акцентом командовавшего прислугой.

— Виаль прибыл с мной, — коротко поклонился Жиль. — Он — очень хороший повар, кроме прочего. И знает, что следует добавить в пищу для восстановления магических сил.

— Его можно расспросить? — Катерина глянула на Жиля.

Если всё завершится благополучно и они уцелеют, то в Торнхилле ей очень пригодятся эти знания.

— Можно, — кивнул он. — Джеймс, ты всё ещё желаешь побыть на нашей тренировке?

— Да, не откажусь, — тут же согласился тот. — Что делать?

— Расскажу. Только придёшь не сразу, а… в общем, позовём.

А делать пришлось опять Катерине — атаковать.

— Рассказывай, рыжехвостая, какой силой ты атакуешь.

— Да никакой, — замотала она головой.

— Нет атакующей силы, что ли? Вовсе? — нахмурился он.

— Умею причинить боль, и всё.

— А так бывает? — усомнился черноглазый Оливье.

— Бывает, — кивнул Жиль. — Постой, давай не будем торопиться. Может быть, ты просто не пробовала. Что говорили тебе твои безалаберные наставники?

— Нормальные наставники, просто у них своя жизнь, они не нанимались меня учить.

— Э, нет, это так не работает. Чтоб маг отказался взять ученика — да он должен быть на голову стукнутым, ученики нужны всем.

— Они из Старшего народа, у них своя логика.

— Ты уже не первый раз упоминаешь Старший народ, кто это вообще? — Жиль взял её за руку, усадил на лавку, а парням своим кивнул — подбирайтесь и слушайте.

— Это… это не люди. Они живут… как бы это сказать… в параллельной реальности, в общем. И увидеть точки входа можно только по их воле или в особых случаях. У них просто своя жизнь, очень своя. И могут они очень многое. Две их женщины меня немного учили — одна, а потом и другая. Мать и дочь, Мэгвин и Бранвен.

— А где их можно посмотреть? — у Оливье даже глаза загорелись.

— Так вот и не посмотришь, если им самим того не захочется. Даже если прицельно звать, могут не отозваться, всё в их воле, — улыбнулась мальчику Катерина. — Давным-давно, несколько поколений назад здешний лорд женился на женщине из Старших. Они прожили вместе шестьдесят лет и три года, и говорят, это был золотой век окрестных территорий. Земля родила, войн почти не было, ремёсла процветали, и даже разбойники куда-то делись. И как я понимаю, всё магическое в этих краях — от них, Старших.

— Так это выходит, наши хозяева — их потомки? — изумился Жиль.

— А вот и нет, они — потомки другой супруги. В этом союзе родились три дочери, и я знакома с одной из них. Но она — по ту сторону границы, и не услышит отсюда мой зов.

А собственно, почему? Нужно попробовать, за спрос в лоб не дадут. Потом.

— Как дивно, — качал головой Жиль. — В остальном цивилизованном мире всё не так.

— А откуда маги в цивилизованном мире? — сощурилась Катерина.

— Оливье? — подмигнул Жиль.

— Маги возникли в незапамятные времена, — послушно начал тот. — Великому Солнцу было угодно, чтобы одарённые люди могли бороться с Предвечной Тьмой, и оно наделило некоторых способностями. А потом они, ну, размножились.

— Да, — рассмеялся Жиль и потрепал парня по макушке, — размножились. Именно так. А ещё кто-нибудь скажет вам, что способности у человека могут быть от господа либо от врага рода человеческого. Я же думаю, что просто есть простецы, а есть маги, да и всё. Как есть брюнеты, блондины и рыжие. И как есть живописцы, поэты и музыканты — а есть к таким делам не способные. Так было, и так будет. Но сейчас перед нами задачка, и нам нужно её решить — если уж мы здесь и хотим остаться жить. Чтобы когда-нибудь потом иметь возможность размножиться, — он подмигнул обоим парням, те смутились.

— Скажите, вы ж сейчас из столицы, правильно? — Катерина поняла, что за мысль её мучила примерно с обеда.

— Да, — кивнул Жиль.

— И что, неужели там не было ни одного боевого мага?

Жиль вздохнул.

— Да есть, и не только боевые, но кто ж знал, что у вас здесь так плохо? Рональд сказал — тётушка,