Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне известно достаточно, чтобы желать узнать больше. Те сведения, которыми я обладаю, заставляют меня прийти к заключению, что это вы убили Джона Стрейнджа ровно двадцать лет назад.
– Я его не убивал.
– Докажите это!
– Я не смогу.
– Тогда дайте нам возможность сделать собственные выводы. Начнем с того, что Джон Стрейндж заболел. Что с ним случилось?
– У него были проблемы с сердцем, сэр.
– Да полно вам! Мне известно, что в свидетельстве о смерти указана именно эта причина, но…
– Вы спросили, что было причиной его болезни, а вовсе не смерти, – прервал его Шоу, чуть оживившись.
– Я принимаю ваше возражение, но только в том случае, если вы признаете, что умер он не от своей болезни. Сердечный приступ уложил его в постель. Что же его там удерживало?
– Ему стало хуже…
– И это я знаю!
– Его держала в постели сиделка.
– Марта Уик?
– Да, сэр.
– Жена доктора?
– Да, сэр. Только тогда они еще не были женаты.
– Понимаю. Она вышла за него замуж позже?
– Да.
– По любви или по расчету?
– Что?
– Ладно, вернемся к этому чуть позже. Вам известна ее девичья фамилия? Возможно, доктор предложил в качестве сиделки свою невесту? Они были помолвлены?
– В то время еще нет.
– Так как же ее звали?
– Разве вы не знаете?
– Даже если знаю, почему бы вам это не подтвердить?
– Марта Шоу.
– Шоу! – воскликнул Молтби. – Нет, мне это не было известно! Хотя я догадывался. Это многое объясняет, мистер Шоу! Кем она вам приходится?
– Это моя сестра, сэр!
– Ваша сестра? Ну, ясное дело. Так, значит, это вы предложили ее в качестве сиделки?
– Да, сэр. Разве я мог знать, к чему это приведет?
– Она профессиональная сиделка?
– Нет, но она немного умела ходить за больными.
– И вы посчитали, что этого достаточно?
– Да, с вашего разрешения. – Он неуклюже шаркнул ногой. – Вообще-то это она предложила свои услуги, а я лишь одобрил эту идею.
– Вы, вероятно, одобряете все ее идеи?
– Верно. Сестра всегда верховодила.
– Почему она вызвалась ухаживать за больным?
– Похоже, что-то почуяла.
– Весьма точное выражение. Так что же она почуяла?
– Ну, Марта поняла, куда ветер дует. Старик, то есть мистер Джон Стрейндж, прознал, что сын его вернулся с войны контуженым, а тут у него еще ребенок родился. В общем, он к сынку переменился.
– Ваша сестра заметила это?
– Да.
– То есть она увидела, что мистер Джон Стрейндж сожалеет о том, как он поступил со своим сыном Уильямом, которого любил гораздо больше, чем Харви?
– Да.
– А как отнесся Харви к такой перемене?
В ответ Шоу лишь криво усмехнулся.
– Ценю вашу деликатность, – с сарказмом произнес Молтби. – Мистера Харви нет с нами, а вы не считаете возможным плохо отзываться об умерших.
– А вы думаете, это легко? – взвизгнул Шоу.
– Согласен, ситуация не из приятных. Так как же воспринял Харви перемену в своем отце? Его это огорчило?
– Ему это не понравилось.
– А как он узнал об этом?
– Да поначалу старик этого не скрывал. Но потом вдруг замолчал.
– Еще бы! Он тоже почуял, куда ветер дует.
– Похоже на то.
– Ясно как божий день! Он был прикован к постели: сначала сердечным приступом, а потом кое-чем другим. Да, эта кровать была для него весьма неприятным местом… Даже сейчас она сигналит нам о том, что в ней происходило: чувство страха, боли в желудке, которые никак не могут быть связаны с сердечным недугом. Его сиделка, сын Харви и, без сомнения, доктор – все они знали, что происходит. Джон Стрейндж не владел искусством маскировки. И его тюремщики, как видно, тоже. Интересная ситуация! А вы, Шоу, конечно, ни о чем не подозревали?
– Можете думать что угодно, но все было именно так. Я ко всему этому не имел никакого отношения.
– Вот именно. В то время, впрочем, как и сейчас, вы отказывались смотреть правде в глаза, предпочитая, как страус, засунуть голову в песок.
Шоу вздрогнул.
– Я вижу, вы узнали слова вашей сестры.
– Вы хотите сказать…
– …что нашел письмо, за которым вы вернулись сюда? Да, я обнаружил этот в высшей степени интересный документ. Так что мне многое известно. Так это был яд?
На лбу мужчины выступила испарина.
– Уберите фонарь, – пробормотал он. – Вы слепите мне глаза!
– Но ведь слепота – ваше любимое состояние, хотя скорее в переносном смысле, – заметил мистер Молтби, переводя луч фонаря на жилет Шоу. – Так какой это был яд? Мышьяк?
– Какая разница какой! – воскликнул несчастный. – Но, видит бог, я не имел к этому никакого отношения! Даже не знал, что происходит!
– И не подозревали?
– Что я мог сделать – один против троих? Они боялись, что он изменит завещание…
– А при чем здесь ваша сестра?
– А?
– Не заставляйте меня повторять вопросы.
– Какой смысл их задавать, если вы знаете ответы? Она пыталась не упустить свой шанс и провернула все это дело.
– С Харви?
– С кем же еще? Она рассчитывала на свою долю.
– А вы тоже были в доле?
– Нет! Но… Нет, я не был в доле!
– Объясните это «но»…
– Ну, мистер Харви сказал – позже, когда я обо всем узнал, – что он обо мне позаботится. Сохранит за мной место.
– Неужели Уильям Стрейндж прогнал бы вас?
– Вряд ли. Вот видите! Я с этого ничего не поимел!
– А что досталось доктору?
– О, он был под каблуком у моей сестрицы. Она могла погубить его врачебную практику. Вы видите, я ничего не скрываю…
– Не вижу в этом особой добродетели, – презрительно перебил его Молтби. – Каким образом ваша сестра могла погубить практику доктора Уика?
– Он был у нее под каблуком…
– Я это уже слышал. Но каким образом, как именно она могла ему навредить?
Шоу устало пожал плечами.
– Если хотите знать, моя сестра в молодости была хороша собой, и доктор в нее влюбился. Этого достаточно?