в далеком походе, не к кому будет обратиться [за помощью], а владения Ци, Сун, Сюй и [хуайские] исцы скажут, что владение У уже потерпело поражение, и, подойдя к каналу с обеих сторон, нападут на нас, и мы лишимся жизни. Если же заключить договор о дружбе, предоставив правителю владения Цзинь право первым помазать губы кровью, владение Цзинь, приобретя власть над чжухоу, станет надзирать над нами и, добившись осуществления своей цели, будет представляться Сыну Неба [во главе чжухоу], а мы не сможем дождаться такой возможности, [но в то же время] будем не в состоянии отказаться от нее. Если слухи о [мятеже] Юэ распространятся еще более, боюсь, что наш народ поднимет бунт, поэтому необходимо встретиться [с правителем Цзинь] и первым помазать губы кровью”.

Ван сделал шаг вперед и, приблизившись к Вансунь Ло, спросил: “Надо подумать, как сделать так, чтобы первым помазать губы кровью?” Вансунь Ло ответил: “Вам не следует колебаться. Дорога [обратно] далека, поэтому двух приказов[2125] не должно быть, и тогда можно будет добиться успеха”.

Выступив вперед, Вансунь Ло посмотрел на дафу, поклонился им и сказал: “В опасном деле — не добиться спокойствия, в смертельном деле[2126] — не добиться жизни, и [думать иначе] — значит не уважать мудрость. Воины ненавидят смерть, стремятся к знатности и богатству, желают умереть в преклонном возрасте, точно так же, как и мы. И если это так, они (цзиньские войска. — В. Т.) находятся близко от своего владения и имеют возможность отойти, [чтобы сохранить себе жизнь], мы же, [находясь далеко от своего владения], должны отбросить думы [о возвращении] и не сможем отойти. [При таком положении] разве они смогут вступить с нами в опасную схватку? Настало время использовать ту смелость и дальновидность, которые вы проявляли на службе правителю! Необходимо сегодня же вечером вызвать цзиньцев на бой, чтобы поднять дух наших воинов. Прошу вана воодушевить воинов, чтобы возбудить в них чувство товарищества, убедить их [смело сражаться] обещаниями предоставить высокие посты и большое жалованье, установить правила наказания и казни для тех, кто не будет прилагать усилия [в бою], чтобы каждый с пренебрежением относился к смерти.

В этом случае цзиньские войска не вступят в сражение, и нам будет предоставлено право первым помазать губы кровью. Когда в наших руках окажется власть над чжухоу, нас не будут упрекать за неурожайный год[2127], и мы первым делом прикажем чжухоу вернуться в свои владения, что, несомненно, вызовет среди них радость. После того как все чжухоу вернутся в свои земли, ван сможет спокойно приступить к осуществлению своей цели[2128] и, двигаясь один день быстро, а другой — задерживаясь на месте, показать спокойным движением свои намерения. Необходимо также обещать воинам, что им будут пожалованы земли между реками [Уцзян] и Хуай, и тогда можно будет вернуться в У”.

Правитель владения У согласился со сделанным предложением.

[235]

Когда наступили сумерки, уский ван приказал принять меры предосторожности и накормить лошадей и воинов. Затем в полночь он приказал воинам взять оружие и приготовить латы, завязать морды лошадей, вынуть из очагов огонь[2129], построить воинов по сто человек, так чтобы они составляли отряды и таких отрядов получилось сто. Во главе каждого отряда стоял начальник, который сжимал в одной руке колокольчик, а в другой — списки воинов, выставлял флаг и держал щит из полосатой кожи носорога. Во главе десяти отрядов стоял младший дафу, который выставлял флаг из птичьих перьев, нес барабан, подмышкой держал военный трактат, а в руках — барабанные палочки. Десять отрядов, выставлявших флаг из птичьих перьев, возглавлял военачальник, который вез в повозке флаг с изображением солнца и луны, выставлял барабан, подмышкой держал военный трактат, а в руках — барабанные палочки. Десять тысяч воинов, [находившихся под командованием военачальника], построившись, образовывали квадрат. [В средней армии] все воины были в белой одежде, имели белые флаги с изображением драконов, белые латы и стрелы с оперением из белых перьев, поэтому при взгляде издалека они напоминали метелки тростника. Ван, лично державший в руках секиру и везший на повозке белый флаг с изображением медведей и тигров, командовал войсками, построенными в центре.

Левая армия была построена таким же образом, но все войны были в красной одежде, имели красные флаги с изображением соколов, красные латы и стрелы с оперением из красных перьев, поэтому при взгляде издалека они напоминали огонь.

Правая армия была построена таким же образом, но все воины были в черной одежде, имели черные флаги с изображением медведей и тигров, черные латы и стрелы с оперением из черных перьев, поэтому при взгляде издалека они напоминали тушь.

Тридцать тысяч вооруженных воинов построили так, чтобы показать их готовность к нападению. Когда запели петухи, построение было закончено и занявшие позиции воины оказались на расстоянии одного ли от цзиньских войск. На рассвете ван, взяв в руки барабанные палочки, появился на позициях и приказал ударить в колокола, барабаны, гонги, бубны и звенеть в колокольчики. И смелые и робкие откликнулись на этот призыв, и все воины трех армий стали громко кричать, показывая свою мощь. От раздававшихся криков содрогнулись небо и земля.

Страшно напуганные цзиньские войска не вышли на бой, а стали строить вокруг себя валы, после чего [цзиньский правитель] приказал Дун Хэ[2130] узнать [у правителя У], в чем дело, и тот, [явившись,] спросил: “Правители двух владений должны были встретиться в полдень, чтобы договориться убрать оружие и установить дружественные отношения, но ныне ваше владение нарушило выработанный порядок и подошло к валам вокруг войск нашего ничтожного владения. Осмелюсь спросить причины нарушения [установленного] порядка”.

Уский ван сам ответил: “Сын Неба отдал приказ, в котором говорится, что дом Чжоу ослаб, дань и подношения не поступают, и поэтому нечего подносить в жертву Верховному владыке, душам умерших и духам, нет помощи от [чжухоу], носящих фамилию Цзи. Днем и ночью, один за другим, с сообщением об этом ко мне прибывали гонцы, являвшиеся пешком и на курьерских повозках, в результате чего, [испугавшись,] я [поспешил] на четвереньках встретиться с вами. Однако ныне вас не волнует, что дом вана лишился покоя. Спокойно опираясь на многочисленные цзиньские войска, вы не используете их против жунов и дисцев, владений Чу и Цинь, а, нарушая правила поведения в отношениях между старшими и младшими братьями, тратите усилия в карательных походах против некоторых братских владений.

Я хочу сохранить положение и титул, принадлежавшие нашим покойным