– Сэр? – растерянно произнес Сабастениен.

– Вы скоро все поймете, – настаивал Тамас. – Прошу вас. Уважьте потрепанного жизнью старика.

Бригадир нерешительно кивнул:

– Прямо сейчас?

Тамас взглянул на часы:

– Да, самое время.

Сабастениен встал позади ширмы. Тамас позволил себе на несколько секунд прикрыть глаза. В пороховом трансе он не ощущал усталости и боли, которая лишила бы сознания обычного человека, но голова продолжала кружиться. Открыв глаза, он посмотрел на Олема. Телохранитель стоял на балконе и наблюдал за летящими над площадью Выбора птицами. Тамас мог различить каждую нитку на мундире Олема. Он сосредоточился и понял, что слышит даже удары сердца Сабастениена. Оно билось размеренно и спокойно.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Тамас и выпрямился в кресле.

Сейчас нельзя было показывать свою слабость.

Дверь открылась. Пока двое солдат вводили бригадира Барата, Тамас успел разглядеть Влору: она сидела в холле, положив руки на рукояти пистолетов. Двадцатишестилетний бригадир Барат был намного выше Сабастениена и большинства других людей. Несмотря на резкие черты лица и мощный лоб, он выглядел довольно привлекательно благодаря округлым щекам и мягкому взгляду. Барат тщательно брился, хотя наемники шептались, что борода у него попросту не росла. Он был сыном богатого виконта, умершего много лет назад.

От Тамаса не укрылся ни его самоуверенный вид, ни висящая на поясе шпага.

– Присядьте, пожалуйста. – Фельдмаршал указал Барату кресло у стола.

– Благодарю вас, я лучше постою. Полагаю, ваши солдаты не просто так привели меня сюда. Надеюсь, это лишь недоразумение.

– Я уверен, что мы быстро все уладим. Это не займет много времени.

Он замолчал и в упор посмотрел на Барата, ожидая, когда тот почувствует неловкость.

– Это довольно необычно, сэр, – заметил бригадир.

– Ох, простите, – вернулся к беседе Тамас. – Мои последние злоключения не прошли без следа. Я просто подумал…

– Какие злоключения, сэр?

– Вы не слышали о предательстве Ризе?

Барат напрягся.

– Это позор для «Крыльев Адома». Я очень рад, сэр, что с вами все в порядке, – добавил он, словно спохватившись.

– Спасибо. – Тамас слабо улыбнулся. – Вы знаете, почему Ризе предал нас?

– Это был сломленный человек, сэр. Старый и хрупкий.

– Вот как? – Тамас изобразил на лице удивление. – Не могу сказать, что мы с ним были друзьями, но все-таки Ризе почти мой ровесник. Он учился в университете и академии несколькими годами раньше меня. Больше всего на свете он любил Адро. Ризе был прекрасным командиром и хорошим отцом. Наконец, он блестяще проявил себя в боях против роялистов.

– Я всего лишь высказал свои впечатления, сэр, – уточнил Барат. – Я знаком с ним всего год или около того. И я не имел в виду ничего обидного.

– Почему вы назвали его хрупким и сломленным?

– Я не знаю. Он…

– Да?

– Не хотелось бы повторять слухи, не имея точных фактов, сэр.

– Теперь уже поздно сомневаться, – заметил Тамас. – Ризе передал меня кезанскому Избранному. Он злодей и изменник.

Казалось, Барат потрясен этими словами. Он облизал губы.

– Что ж, я думаю, он меня недолюбливал. Ревновал к тому расположению, с каким леди Винсеслав ко мне относится. Он считал, что такой молодой офицер, как я, не может так быстро заслужить звание бригадира.

– В самом деле? – Тамас снова изобразил удивление. – Я… нет, не понимаю. Насколько мне известно, бригадир Сабастениен поднялся еще быстрее, чем вы. И даже не через постель леди Винсеслав.

– Да, но… – Глаза бригадира Барата вылезли из орбит. – Сэр, при всем уважении к вам, я требую, чтобы вы забрали свои слова назад.

– Мы оба знаем, что это правда. Фактически об этом известно и моим офицерам, и вашим товарищам из «Крыльев Адома».

Тамас солгал, но Барат не подозревал об этом. Фельдмаршал услышал, как шевельнулся за ширмой Сабастениен. Барат мгновенно повернулся в ту сторону, но Тамас притворно закашлялся и вернул к себе его внимание.

– В таком случае, сэр, я вызываю вас на дуэль, – заявил Барат. – Чтобы защитить свою честь и честь леди.

– Вызываете порохового мага? – удивился Тамас. – Вы действительно хотите этого?

– Да. – Легкая усмешка появилась в уголках рта Барата. – И прошу вас выбрать пистолеты, пусть даже это означает мою верную смерть. Только так я могу защитить свое доброе имя.

Барат, несомненно, знал о золотой звезде в ноге Тамаса, иначе он не повел бы себя так самонадеянно. К тому же он догадывался, что за ним наблюдают, и немного играл на публику.

– Где сын Ризе? – спросил Тамас.

– Что? – Вопрос застал Барата врасплох. – Откуда мне знать?

– Ах, прошу прощения, – поправил сам себя Тамас. – Совсем запамятовал. Я уже знаю. Его труп, с привязанным к ногам грузом, нашли в канале сегодня утром. Он был задушен с такой жестокостью, что голова едва держалась на шее и отлетела в сторону, когда его поднимали. Бедный мальчик, ему было всего восемнадцать лет. Он подавал большие надежды, и такая ужасная смерть. Знаете, меня с Ризе объединяло еще одно: мы оба женились уже в зрелом возрасте и наши жены рано ушли из жизни, подарив нам лишь по одному сыну.

Тамас подумал о Таниэле, о том, как идет сражение у Южного пика. Что бы он сам сделал, если бы его сына взяли в заложники? Фельдмаршал моргнул, в глазах на мгновение помутилось, но он быстро подавил гнев. Такие дела лучше совершать с холодной головой.

– Какая трагедия, – произнес бригадир Барат звенящим от напряжения голосом.

– Есть свидетель, который видел, как человек, по описанию похожий на вас, вошел вчера вечером в кампус университета Адопеста. Другой человек, однокашник погибшего, говорит, что сын Ризе ушел куда-то с тем же самым человеком.

– Это невозможно! – ощерился бригадир Барат. – Никакое расследование не смогло бы так быстро… – Он замолчал, почувствовав ловушку. – Надеюсь, его убийцу поймают и отдадут под суд. Но все это не извиняет того, что сделал его отец.

– В качестве удавки часто используют струну от рояля. Если убийца недостаточно опытен, он может порезать себе пальцы. Могу я взглянуть на ваши?

Барат спрятал руки за спиной и попятился от стола.

Тамас глубоко вздохнул и громко, спокойно продолжил:

– Его отец предупредил меня о предателе среди бригадиров. Сказал, что его сына взяли в заложники, и попросил меня защищать мальчика. Он не задумываясь пожертвовал жизнью, когда Избранный атаковал нас. Барат, Ризе не был предателем. Он был патриотом, героем. И он назвал имя предателя. Ваше имя.