Джулиан зажал ему рот, хотя и сам был напуган не менее короля. Но ничего не произошло. Проход по-прежнему закрывала плита, минуты текли, и им оставалось лишь строить догадки, что же случилось в крипте. Карл старался отвлечься от мрачных мыслей, наблюдая за Джулианом и Стивеном. Эти двое избегали смотреть друг на друга и молчали. Карл тоже хранил спокойствие. Он понимал, что неприязнь его спутников связана с их соперничеством из-за Рэйчел Робсарт. Хотя Джулиан старался дать понять, что меж ним и Рэйчел все кончено, его нервозность и отнюдь не дружелюбные взгляды, какие он порой бросал на Стивена, указывали, что в душе его не было мира.

Полковник держался куда спокойнее, чем его соперник. Да, все это было даже забавно. Карла бы развлекла подобная ситуация, если бы положение не складывалось столь критически и его не отвлекали совсем иные мысли. И еще его поразило, что в трудную минуту именно Гаррисон, человек, на помощь которого он меньше всего мог рассчитывать, оказался его настоящим другом и спасителем.

Наконец плиту сдвинули с места, и они увидели в свете факела мощную фигуру Бена Петтигрю.

– Все спокойно, господа. Они ушли. Мы не спешили выпускать вас, пока последний из круглоголовых не покинул пределов замка. Да и прибрать тут нужно было.

Они сразу увидели, что за решеткой никого нет, а на плитах пола остались следы крови. Охранник рассказал, что произошло: как сюда прибыли солдаты и безумец Николас убил Энтони Робсарта, а солдаты, пытаясь вырвать от него Энтони, изрешетили сумасшедшего пулями. В словах Бена сквозила некоторая грусть, словно ему было жаль своего ненормального подопечного.

– Мы отнесли их тела в часовню, – продолжал он. – В Сент-Прайори принято быстро хоронить умерших. Солдаты уехали, они так были потрясены всем происшедшим, что уже и не думали о дальнейших поисках.

– Где леди Ева и Рэйчел? – спросил Гаррисон.

– Миледи Ева ухаживает за сестрой. Той после случившегося стало дурно, но сейчас она уже встала и даже велела седлать ваших коней. Неровен час, солдаты опомнятся и решат возобновить поиски. Хотя вряд ли, – то, что здесь произошло, явно убедило их, что ни о каких укрывающихся в замке гостях не может быть и речи. Да, а леди Ева послала за каким-то незнакомцем, недавно прибывшим в селение. Говорят, он приехал за вами.

Эта его последняя фраза сразу оживила короля и лорда Грэнтэма. Они переглянулись.

– Мы уезжаем, сир, – даже улыбнулся Джулиан.

– Слава богу! – выдохнул Карл.

Да, наконец-то он покинет это проклятое место, с его раскрытыми тайнами, ужасами и опасностями. Карл едва не напевал, когда переодевался в дорогу и старался прогнать мысли о Еве. Она не появлялась, и он был этому рад – ненавидел прощания. А потом, в какой-то момент, на него словно навалилась страшная усталость. Он старался не обращать на это внимания, думать о скором отъезде. Но, помимо воли, нервное потрясение, что он перенес этой ночью, обратилось в тупую апатию. Карл старался взбодриться – в конце концов, все уже позади. Заслышав за дверью шаги Джулиана, он быстро вышел.

– Как, ты еще не готов? И где ты, спрашивается, был? Да что с тобой, Грэнтэм?

Джулиан прятал руки за спину, его била дрожь, а взгляд был какой-то странный.

– Все в порядке, сир. Простите, ради бога. Просто после всего случившегося…

Карл ободряюще похлопал Джулиана по плечу:

– Мы сейчас уедем, Грэнтэм. Наконец-то…

У Джулиана был вопрошающий, тревожный взгляд.

– А ваша Линдабарда?

Карл лишь повел плечом:

– Я пойду пройдусь в парке. Пришлешь ко мне Свана.

Его разозлила довольная улыбка Джулиана Грэнтэма, – хотя теперь о Еве не могло быть и речи, Карлу стало больно. Он чувствовал себя мерзавцем.

Вот тогда он и пришел сюда, сел на поваленное дерево и стал глядеть на руины. Обычные руины, какие уже ничего не таили в себе. Он вспомнил, как впервые смотрел на них, когда гулял здесь с Рэйчел в первую ночь их приезда. Тогда, в лунном свете, они казались ему романтическими и исполненными своеобразного очарования. Потом он бывал здесь с Евой, когда, охваченные ураганом любви, они все время искали уединения. Они целовались в медовых лучах осеннего солнца, с деревьев опадала листва, Карл зарывался лицом в волосы Евы, пахнущие жасмином и отражающие свет солнца ярким золотистым блеском. Он был тогда так счастлив, душа его отдыхала после бедствий и разочарований; он находил успокоение в любви красивой женщины, гулял с ней вдоль озера и хотел пойти к темневшим на его другом берегу стрельчатым аркам средь темного камня – они казались ему величественным оформлением проснувшегося чувства. Ева, смеясь, уводила его прочь. Потом он все же пошел к руинам вместе с Джулианом. И с тех пор в этих пустых остовах католического монастыря ему стало чудиться нечто недоброе, небезопасное. Затем эти руины стали его убежищем. Он узнал их тайну и нашел в них спасение. И вот теперь он уезжает.

– Ваше величество.

Карл только заметил стоявшего рядом Роберта Свана.

– О сир, что с вами? Вы словно не замечаете и не слышите меня.

Сван, личный слуга лорда Уилмота. Человек из другого мира, в который он – наконец-то! – должен был вернуться.

– Сван, – улыбнулся король. – Мой дорогой Сван!

Тот был явно удивлен подобным демократичным обращением короля. Последний раз он видел Карла Стюарта после битвы при Вустере в окружении своих лордов, с которыми тот держался как человек, привыкший повелевать. Теперь же перед ним был усталый грустный юноша, погруженный в себя, отчаявшийся. Хотя и немудрено, если учесть, что за ним охотится пол-Англии. О тех потрясениях, что королю пришлось пережить в Сент-Прайори, слуга Уилмота и не подозревал. Лишь то, что ночью в замке побывали солдаты – Сван считал, что это был обычный постой армейского подразделения, – указывало, что и это место, которое его господин, лорд Уилмот, считал безопасным, таковым отнюдь не является. Да и где сейчас может быть безопасно для беглого короля? Короля! Сван был невероятно горд, что именно его лорд Уилмот выбрал в качестве гонца к его величеству. Когда Карл протянул к нему руку – загорелую, как у обычного деревенского парня, однако слишком изящную для простолюдина, – он схватил ее обеими руками и, упав на колено, принялся осыпать поцелуями.

– Довольно, Сван, – заговорил король, в душе отметив, насколько он за последнее время отвык от подобных изъявлений почтения и преданности. – Довольно, говорю! Объясни лучше, как обстоят дела. И отчего это лорд Уилмот так долго не посылал за нами?

– О, сир! Вас ведь кругом ищут. Юг страны так и кишит шпионами, как дворовая собака блохами, простите за мое просторечие. Лорд Уилмот считал, что в доме парламентария Робсарта вы будете в большей безопасности, пока он наладит связи с негоциантами, торгующими с Францией, и сможет договориться о переправе на континент. А потом стало известно, что Робсарт покинул Саутгемптон, и никто не знал, куда он поехал; мы страшно обеспокоились. Вот тогда-то мой господин и велел мне скакать в Сент-Прайори.