Да что уж говорить, этой девчонке удалось удивить ее. Она работала целый день, и даже не попыталась пожаловаться или отказать от приказов. Она могла пожаловаться Одину, но даже этого она делать не стала. Наверное, она хорошо умеет претворяться.

— Я никогда не пыталась получить его. Это именно он, вмешался в мою жизнь, — сказав это, Ева тут же поразилась своей несдержанности. Она не хотела говорить ничего подобного, но усталость и боль взяли вверх. — Я ничего не хотела, только лишь спокойно жить.

Ева зажмурилась, еще сильнее коря себя за такую откровенность. Зачем все это, если ее никто не поймет? Она очень хотела, чтобы прямо сейчас открылась дверь и в комнату зашел Один. Но, сколько бы она не прислушивалась, в коридоре по-прежнему стояла гробовая тишина.

— Чтобы он не делал, ты это заслужила, — упрямо сказала Селия. Именно так она и думала. Пусть и отец, и дочь отвечают за свои грехи. Своими жизнями.

Ответить Ева не успела. То, чего она так желала, наконец то сбылось. Один зашел в комнату, его взгляд тут же остановился на Еве. Вскочив со стула, она бросилась к нему, не желая больше находится рядом с Селией.

— Пошли, — Один взял ее за руку, и потянул за собой.

Их комнаты находились на одном этаже. И Ева с облегчением выдохнула, едва только они вошли в свою.

— Раздевайся. Сегодня я разожгу камин.

Ева кивнула, и направилась к кровати. Присев, она посмотрела на подушку и на одеяло. Сдаваясь на их милость, она позабыла о приказе Одина, и легла прямо так, как была, в одежде.

Один повернулся к кровати, удивленный странной тишиной. Вид спящей Евы поразил его. От чего, интересно, она так устала, если весь день провела вместе с Селией? Не от разговоров же.

Сам он провел весь день работая вместе с Джеймсом и Дереком. Как оказалось, крыша одной из конюшен прогнила, и в морозные ночи, лошади могли погибнуть. Перекрывая крышу, он отвел себя от мыслей о Еве, и о том, чем она занимается в данный момент. То, что она была под присмотром Селии, его успокоило.

Будить Еву он не стал. Стараясь действовать как можно аккуратнее, он снял с нее платье, и откинул его в сторону. Завтра же прикажет ей заменить это тряпье, на что-то более теплое. Ее простуда ему совершенно ни к чему. Перевернув ее на бок, он выпростал из-под нее одеяло, и накрыл спящую девушку.

Разбуженный такими грубыми действиями, котенок недовольно мяукнул. Выгнув спинку, он зевнул, а потом улегся Еве под бок, получив от Одина недовольный взгляд. Сколько бы он его не убирал, это настырное животное возвращалось на свое место, рядом с Евой.

Несколько раз Один порывался выбросить его из комнаты, и только воспоминания о слезах Евы, его останавливало его.

Недовольно рыкнув, Один перебросил котенка на другую сторону, а сам улегся рядом с Евой. Никто не посмеет занимать его место. Даже котенок.

Странные всполохи света озарили темноту комнаты. Поначалу, Ева и не обратила на это внимание, но с каждым разом они становились все сильнее. Встревоженная, она с трудом выбралась из-под тяжелой руки Одина, которой он прижимал ее к себе, и приподнявшись, огляделась.

Комната по-прежнему была погружена в темноту, даже огонь в камине давно погас. Нахмурившись, Ева уже собиралась улечься обратно на кровать, уверенная в том, что ей всего лишь показалось. Но, в следующее мгновение странный свет вновь озарил комнату.

Удивленная, она еще сильнее выпрямилась и вытянув шею, попыталась хоть немного увидеть то, что происходит снаружи. Но все без толку, с того места, где она сидела, было трудно что-то разглядеть.

Прикусив губу, она нерешительно посмотрела на спящего Одина, не зная, стоит ли его будить и рассказать о том, что происходит. Но, он выглядел таким уставшим, что она даже не рискнула его побеспокоить. Тем более, она совершенно не знала, что именно случилось. Может быть это просто чей-то факел, и ее волнение окажется совсем ни к чему. А если она разбудит Одина по такому не серьезному поводу, он обязательно разозлится.

Действуя очень аккуратно и осторожно, она отползла в конец кровати, и перекинула ноги через Одина. Но тот, будто почувствовав ее отсутствие, перевернулся на живот, и опустил руку как раз на ту сторону, где должна была лежать она.

Опасаясь, что он проснется прежде чем она вернется обратно на кровать, Ева затаила дыхание и поспешно встала с кровати. Ледяной пол не приятно холодил босые ноги, заставляя ее быстрее двигаться к окну.

Это был вовсе не факел. Что-то полыхало и очень сильно. Вцепившись в подоконник, Ева подалась вперед, чувствуя, что дышит с трудом. Сильная боль прострелила виски, голова закружилась. Не контролируемая паника поднялась внутри нее, заставив покачнуться.

— Пожар, — это единственное, что она могла выдавить из себя. Руки тряслись, пот застилал глаза. — Пожар.

Она не могла отвести глаз от огня, который все сильнее поглощал крышу конюшни. В памяти мелькали странные картинки, которые она никак не могла понять. Только тревога все сильнее и сильнее завладевала ее сознанием. И лишь боль в ноге смогла оттеснить это.

— Один, — прохрипела она, теперь желая только одного. Чтобы Один проснулся.

— Что? Что происходит? — прорычал Один, скатываясь с кровати. Он уже собирался схватиться за меч, когда увидел Еву, стоящую у окна и озаренную ярким светом. Она что-то говорила, но что именно он не расслышал. — Черт побери!

Он бросился вперед и схватив Еву за руку, оттащил от окна, подальше от любой опасности, что могла ей грозить.

— Пожар! Там пожар! — она упиралась ногами в пол, и рукой указывал в сторону огня, будто Один сам не видел того, что происходит.

— Я вижу, черт бы тебя побрал!

Он осознавал, что кричит на Еву, только сильнее погружая ее в ту панику, в которой она прибывала, но не мог сдержаться. С силой усадив ее на кровать, он взял свою одежду и торопливо оделся, понимая, что каждая минута на счету. Если огонь перекинется на другие строения, жизнь всех людей в замке будет в опасности.

— Сиди в комнате, и никуда отсюда не выходи. Ты должна быть здесь, когда я приду.

Сейчас, он постарался не обращать внимание на то, в каком состоянии находится Ева. С этим он разберется тогда, когда вернется обратно в комнату.

Ева даже не слышала, как хлопнула дверь. Прижав руки к ушам, она легла на кровать, и уткнулась лицом в подушку, чтобы не видеть пламя пожара. Но это не помогло. Она будто на себе чувствовала, каким жарким и до боли обжигающим оно может быть.

Она не знала, откуда появилось это воспоминание. Не помнила, чтобы, когда-нибудь в своей жизни, в живую видела пожар. Она чувствовала, как сильно бьется сердце, и никак не могла успокоить это.

Она очень хотела уснуть, хотела забыться, и как можно скорее. Но ничего не выходило. Будто что-то мешало ей. Хотелось вскочить и броситься к окну, чтобы еще раз взглянуть на пламя. И только боль, помешала ей встать на ноги. Казалось, в ее теле болело все и разом. Голова, нога, и даже сердце.