– Наверное, спорят, что нам можно инкриминировать.

– Нас даже не допрашивали, – сказала Джули, стряхивая мусор с брюк Дерека. – Я сразу предупредила, что Крейгтон сопротивлялся, так что нам с Дереком пришлось принять меры, чтобы усмирить его до приезда полиции.

Додж усмехнулся:

– Усмирить? Можно и так сказать.

– Эриэл меня поддержала.

– Я видел Уиллера, когда его грузили в машину «Скорой помощи». Насколько я могу судить, у него сломана челюсть, – сказал Додж.

– Он сейчас в операционной.

– Теперь ему уже не быть таким красавчиком, как раньше, – фыркнул Хэнли. – И я готов поспорить, что им пришлось сменить этому мерзавцу нижнее белье. – Додж глянул по сторонам. – А где Эриэл?

– Она со своей подругой, – прикрыла глаза Джули. – Пока обе в шоке. Врачи уже осмотрели Кэрол. Девушке придется походить с синяками, да и горло будет какое-то время болеть. Эриэл добилась разрешения подежурить у нее ночью, когда Кэрол переведут в палату.

– Еще несколько секунд, и мы бы опоздали… – вздохнул Дерек. – Даже если бы мы поймали Крейгтона, Кэрол могла быть мертва.

– Но она жива! – улыбнулась Джули.

Митчелл улыбнулся в ответ, затем, отпив кофе, показал глазами на входную дверь:

– Они приехали.

На пороге стояли Дуглас и Шэрон Уиллер и мужчина, которого Джули не узнала.

– Они захватили с собой тяжелую артиллерию, – негромко сказал Дерек.

Человек, который прибыл с Уиллерами, направился к Кимбалл, Сэнфорду и их коллегам из полицейского управления Атенса.

– Адвокат? – спросила Джули.

– Еще какой… – пробормотал Додж. – Сейчас начнется. Я пойду покурю.

На Хэнли, когда он проходил мимо, Уиллеры даже не взглянули. Джули встала им навстречу. Дерек тоже поднялся.

– Это неправда! – взвизгнула Шэрон, и все присутствующие в приемном покое замолчали.

Дуг обнял жену и притянул к себе, но смотрел он при этом на Джули.

– Крейгтон в операционной, – сказала она. – Он пострадал.

– Его избили! Жестоко избили! – закричала Шэрон, с ненавистью глядя на Дерека.

– Вашего сына, миссис Уиллер, задержали при попытке задушить молодую женщину, – сказал Митчелл.

Джули удивило то, что он сумел заговорить с Шэрон без ненависти. Его голос был абсолютно спокойным.

– Если бы я его не остановил, – добавил Дерек, – Крейгтон бы ее убил.

Шэрон припала к плечу мужа. Митчелл быстро отступил в сторону и помог Дугласу подвести ее к креслу. Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Дуг наклонился над женой и прошептал ей что-то на ухо. Потом он взглянул на адвоката, который взял в оборот Кимбалл и Сэнфорда. Они, судя по всему, отбивали нападение.

Дуглас Уиллер снова подошел к Джули. В его глазах – глазах Пола – была безмерная боль. Сердце молодой женщины разрывалось от жалости.

– Мне очень жаль, Дуг. Поверь.

– Верю, – он коснулся лба рукой. – Крейгтон… Это ужасная трагедия, но он мой сын. И как отец, я должен сделать для него все, что смогу.

– Так поступают все родители. Они заботятся о своих детях.

Дуг смотрел на нее несколько секунд, потом сказал:

– Так Пол заботился о тебе. О своей дочери.

– Cкажи, куда повесить картину.

– А ты ее до сих пор не повесил?

– Я перекрашивал стены.

– В какой цвет?

– В тот же самый.

– Ясно. Впрочем, картина выглядела хорошо даже тогда, когда была просто прислонена к стене.

– Ты думаешь?

– Полагаю, ты все еще хочешь повесить ее в своей спальне?

– Если ты не найдешь для нее место получше.

– Могу посмотреть. Дай мне знать, когда тебе будет удобно, чтобы я приехала.

– Ладно.

Дело было в субботу утром, через две недели после долгой ночи в Атенсе.

Джули его не ждала, поэтому открыла дверь, не снимая фартука, надетого поверх джинсов и майки.

Больше никто не сказал ни слова. Они смотрели друг на друга, стоя на пороге. Джули так по нему соскучилась! Сердце ее колотилось, а руки пришлось вытереть о фартук.

– Кофе еще не остыл, – она пригласила Дерека в дом и провела на кухню. – Я занимаюсь стряпней.

– Я догадался, – Митчелл показал на ее фартук.

– Цыпленок в красном вине. Так наливать тебе кофе?

– Конечно.

Джули сделала это и умудрилась передать чашку из рук в руки, не коснувшись пальцев Дерека.

Он посмотрел на плиту:

– Так вкусно пахнет!

– Это для мамы Кейт. У нее сегодня собираются приятельницы, и она хочет угостить их чем-то особенным.

– Очень мило с твоей стороны так для нее стараться.

– Ничего особенного. Мне нравится готовить, ты же знаешь. Есть мнение, что стряпня лечит.

– О! Ты нуждаешься в лечении?

Джули рассмеялась и долила ему кофе:

– Пей!

Они сидели напротив друг друга и молча пили кофе. Похоже, ни Джули, ни Дерек не знали, что делать дальше.

– Ты покрасил стены. Значит, собираешься остаться в том доме. Переезжать не будешь.

Митчелл кивнул.

– Но ты ведь говорил, что без Мэгги дом никогда не будет для тебя тем же, каким был раньше. Я думала, ты переедешь…

– Мне всегда будет ее не хватать. Каждая комната полна воспоминаниями о Мэгги, но переезжать я не хочу. Я люблю этот дом. Кроме того, я не позволю Крейгтону Уиллеру так сильно влиять на мою жизнь.

– Я рада, что ты там останешься. Дом чудесный.

– Спасибо. Когда приедешь, чтобы сказать, куда повесить картину, я устрою для тебя обзорную экскурсию.

– Прекрасно.

Снова повисло неловкое молчание, и его опять нарушила Джули:

– Звонила Роберта и…

– Детектив Кимбалл для тебя уже Роберта?

– Она настаивает. Так вот. Роберта рассказала, что, как только Крейгтон смог говорить, он запел соловьем и пел на больничной койке почти пять часов. Они записали это сольное выступление на видео.

Дерек кивнул:

– Мне тоже сообщили. Крейгтон признался, причем с гордостью и без малейшего сожаления, во всем. Даже в преступлениях, в которых его не подозревали.

– А нашли трупы тех двух девушек, которых, по его утверждению, он убил?

– Вчера. Именно там, где Уиллер указал.