Кончина Генриха

В 1125 г. скончался в Утрехте и Генрих V, проведя свои последние годы в новых распрях с герцогом Лотарем Саксонским, действуя совершенно самостоятельно, поссорясь со своими племянниками, братьями Штауфенами, и замышляя против Франции, к чему его поощряла связь с английским королевским домом. Он умер бездетным, дожив лишь до 40 лет. О его личности и образе жизни сохранилось мало сведений. В посланиях князей перед новым избранием говорится о тяжелом рабстве, которому они подвергались. Генрих действительно был жестким, бесцеремонным правителем, однако, к его чести, нельзя не сказать, что он вел дела необыкновенно умно и с сознательной твердостью, вследствие чего оставил государство в положении, несравненно лучшем против того, в каком принял его.

Обзор периода господства Салического дома

При обзоре развития Германии в течение того столетия, в которое власть принадлежала королям Салического дома, виден не поколебленным еще в теории принцип всемирного господства германской короны. За политическую аксиому было принято, что германский король должен быть одновременно и римским императором и что прочие государи и страны должны находиться в своего рода подчинении у этого короля-императора. Но фактически императорская власть, когда она присоединила Бургундию, ничего не значила во Франции и в Англии; Венгрия тоже была почти независимой; Чехия и Польша стали, по меньшей мере, самостоятельнее после смерти Генриха V, нежели были при воцарении Конрада II. В Германии и Италии могущество императора теоретически было велико, и блеск его усиливался вследствие вновь наступившего главенства римского кодекса и завершения церковного спора, очень важного для короны (regnum), для мирской власти, хотя бы в том отношении, что им было установлено более разумное отделение светского элемента от духовного в положении высших церковных сановников, нежели было возможно при прежних безграничных притязаниях Григория. Устранить эти притязания навсегда было невозможно по самой естественности – или неестественности – положения, которое приписывалось духовному званию по понятиям той эпохи: вознося духовных лиц выше всего человечества, люди заставляли большинство их, не доросшее до требуемых от них идеалов, искать удовлетворения во власти и богатстве – стремлениях, которые не становились чище от того, что прикрывались великим именем церкви. Внутреннее благоустройство государства в этот период упрочилось.

При упоминании о войнах и боевом кличе не следует представлять себе всегда громадные воинские полчища. Когда в государстве наступал всеобщий мир, то «мир Господень» и тот, который поддерживали в своих отдельных владениях вельможи, графы, герцоги, епископы или города ради собственных выгод, способствовал промышленной деятельности народа. Всюду крепло чувство родины, сознание общности германского отечества, которое лишь усиливалось от странствий в чужие земли и паломничества в Рим. Один из летописцев XI столетия, епископ Адемар Мерзебургский, пишет об императоре Генрихе II: «Он одолел трудности альпийского перехода и снова узрел наши поля, которые улыбались ему приветливее, потому что воздух и люди той чужой страны нам не по сердцу. В Римской области и Ломбардии слишком преобладают хитрость и коварство. Всех прибывающих туда встречают нелюбезно; за все, что требуется иностранцу, надо платить, да еще опасаться, как бы не обманули».

Государственный строй

Внутренний распорядок был явно аристократическим. Во главе общества стоял король со своим двором, и ему, по крайней мере на словах, воздавались всякие почести. Но серьезным недостатком было то, что королевская власть не привязывалась ни к какому постоянному месту. Она не нашла себе определенной резиденции, так что в Германии не было настоящего центра, главного, стольного города. Старания королей Салического дома установить такую столицу были безуспешны. После короля важнейшими по положению были духовные сановники: 6 архиепископов (Майнцский, Кёльнский, Трирский, Магдебургский, Бременский, Зальцбургский) и 43 епископа филиальных епархий, существовавших в то время в Германии. Они составляли духовную аристократию, которой было выгодно окончание спора об инвеститурах, поскольку оно делало теперь высшее духовенство более зависимым от папы, нежели от короля, что на первых порах было менее обременительно. Третью ступень занимала светская знать, титулованные князья, мирская аристократия: герцоги, маркграфы, пфальцграфы, ландграфы, бургграфы, владельцы обширных поместий и лица, занимавшие высшие административные должности, которые понемногу стали превращаться, за редким исключением, из сменяемых в пожизненные и даже наследственные или почти наследственные. Равным образом графы были уже не правительственными чиновниками, а обладателями почетного титула, образуя одновременно и служилое, и поземельное дворянство. Ниже, на ближайшей ступени, стояли бароны, у которых вассалами были владельцы свободных имений, рыцари и свободные люди низшего сословия, число которых весьма уменьшилось. В мирской среде происходило решительное отделение горожан от крестьян; свободные вассалы превращались в королевских слуг: ленные отношения не представляли собой ничего унизительного, относясь к повсеместному общественному укладу и принося законно обеспеченное положение, освященное обычаем. Для освобождения народа открылась новая, хотя и довольно отдаленная еще надежда в развитии городов, которые стали приобретать значение именно в период владычества франкских государей в Германии. Свободные люди в городах образовали свое дворянство, патрициат, против которого несвободные объединялись в цехи по своим ремеслам. Городская знать опиралась не столько на земельное владение, сколько на движимое имущество, возраставшая сила которого скоро стала весьма ощутимой, а естественные условия и последствия городской жизни должны были пробудить здесь вновь демократические начала, почти исчезнувшие из остальной немецкой жизни или, по крайней мере, отступившие в ней на задний план.

Интеллектуальная жизнь Европы

Аристократический строй отпечатывается на интеллектуальной жизни: все, что можно было назвать высшим образованием, было связано с изучением латыни, и забота об этом образовании всецело лежала на духовенстве, которое насаждало его преимущественно в аристократических кругах. Франция и завоеванная французами Англия далеко опередили Германию в умственном развитии. Во главе нового богословски догматического направления, шедшего рука об руку с иерархическим, находился, как уже было сказано выше, архиепископ Ансельм Кентерберийский, а во Франции заставил говорить о себе смелый мыслитель Пьер Абеляр.

Наряду с клюнийцами, сила которых как будто истощилась, возникли новые ордена: картезианский, получивший свое название от обители близ Гренобля Шартрез (Cartasia), и основанный в 1086 г. Бруно Кёльнским цистерцианский (от обители Сито – Cistercium), учрежденный близ Дижона (1098 г.) Они выросли вскоре в большую конгрегацию, подобную клюнийской, но превосходившую ее и нашедшую себе в лице одного бургундского дворянина, молодого Бернара, аббата в Клерво, вождя, о громадном влиянии которого будет сказано впоследствии (аббатствовал с 1115 г.). Был еще основан орден премонстрантов неким регентом хора из Ксантена, Норбертом, который жил в одном округе близ Лана, потом был избран в архиепископы Магдебургские и внес здесь большой вклад в дело обращения вендов, еще мало подвинувшееся вперед. Собственно общественная жизнь тоже была очень развита в Южной Франции. Искусство странствующих певцов и музыкантов, встретивших плохой прием в Германии на свадьбе Генриха III и имевших столкновение с полицией, нашло покровителей в высших рыцарских кругах и облагородилось. Поэзия, процветавшая на юге и на севере Франции, стихотворные рассказы, эпические поэмы о Карле Великом и короле Артуре исходили от мирян и производили сильное воздействие на светский мир, хотя, может быть, не одному клюнийскому монаху приходилось приносить покаяние в том, что он усвоил кое-что из этой поэзии в минуту искушения.