Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Алгонквин не знает о моих истинных намерениях, но это не то же самое, что врать ей в лицо, что я — Мерлин, — глаза Мирона были большими и испуганными. — Как мне объяснить, откуда я знаю о Левиафане?
Ворон пожал плечами.
— Просто скажи, что я тебе поведал. Она уже плохого мнения обо мне. Что изменит еще капля?
— Особенно, раз это правда, — сказала Марси. — Но в твоем плане есть критический изъян. Если мы хотим заставить Алгонквин поверить, что Мирон — ее Мерлин, ему нужно показаться со своим Смертным Духом, а я не вижу, как это произойдет сейчас.
Мирон повернулся к ней.
— Ты десять минут назад сказала, что хотела, чтобы я связал себя с СЗД законно! — завопил он. — Это было твое требование для создания аварийной кнопки в печати. Теперь ты говоришь, что я не могу это сделать? Определись!
— Уже! — завопила Марси. — Ты можешь это сделать, но не так.
Она направила руки на круг наблюдения, где город стонал, как зверь в цепях.
— Когда я говорила раньше, я имела в виду, что мы подождем, пока она успокоится, а потом медленно построим доверие, но эта ситуация — безумие. Она бьется с Алгонквин всем, чем может. Если ты сейчас пойдешь туда, если мы вообще найдем способ это сделать, ведь мы оба призраки, я уверена, что она тебя съест.
— Тогда тебе лучше понять, как заставить ее передумать, — сказал Ворон. — Потому что Алгонквин уже теряет контроль над ситуацией. Даже с Левиафаном, помогающим удерживать ее, СЗД скоро вырвется. Когда это случится, будет война между Алгонквин и единственным полным Смертным Духом. Учитывая разницу в размере, мы знаем, как это закончится.
— Не списывай Алгонквин так легко, — предупредил Призрак. — Она намного меньше, но она опытная, решительная и отчаявшаяся. СЗД — разъяренная, юная и без якоря-человека. Если она будет бездумно бросаться силой, или маг будет вливать в нее силу, она быстро иссякнет, и Алгонквин победит.
— Нельзя убить Смертного Духа, — напомнила ему Марси.
— Но можно уничижить ее владения, — ответил Призрак, глядя на знакомые здания. — СЗД — душа город. Алгонквин не может убрать это из разумов людей, но она может легко уничтожить Детройт снова. Это не убьет дух СЗД, но такая отдача не даст ей подняться десятки лет.
— И весь город будет разрушен, — мрачно сказала Марси. — Снова.
Она хмуро посмотрела на круг, а после долгого мгновения вскинула голову.
— А мы не можем все это подделать? А если Призрак притворится Смертным Духом Мирона, это сработает?
Залп холода в ее разуме показал мнение Пустого Ветра о ее плане, но ответ Ворона заставил ее обмякнуть.
— Нет, — сказал он. — Даже если Пустой Ветер сможет сыграть свою роль, Алгонквин не поверит, потому что Мирон не выглядит как Мерлин.
— Мерлин выглядит иначе? — спросила она, глядя на свое тело, которое, хоть просвечивало, выглядело нормально. — Как?
— Во многом, — сказал ей Ворон. — Люди обычно не могут понять, ведь вы не видите все так, как мы, но дух может легко узнать, Мерлин ли перед ним. Нет, ели мы хотим выдать Мирона за Мерлина, он должен быть Мерлином, и раз СЗД — единственная из двух Смертных Духов, которые уж существуют, ему лучше бы вспомнить, как кланяться.
Марси не думала, что так можно было загладить вину за то, что сделал Мирон, но слова Ворона дали ей идею.
— А ты? — спросила она, глядя на птицу. — Ты сказал, что ты почти Смертный Дух.
— И последний в мире, кому Алгонквин будет доверять, — Ворон покачал головой. — Если Мирон придет со мной как со Смертным Духом, Алгонквин ему не поверит, и это убивает весь план. Нам нужно, чтобы она верила, что победила. Только так она сможет расстаться с козырем.
— Если она еще не решила все разрушить, — с горечью сказал Мирон. — У нее низкое мнение о мире.
— Я так не думаю, — задумчиво сказала Марси. — Не пойми превратно. Я уверена, что Алгонквин ненавидит каждого из нас, но никто бы так долго и изобретательно не сражался, чтобы сдаться перед концом. Пока у нее будет хоть капля надежды все перевернуть, вряд ли она обратится к Левиафану. Это дает нам время.
— Понадеемся, что этого хватит, — Ворон сложил плотно крылья. — Да, сделаем это. Но все по порядку, нам нужно вернуть вас на физическую сторону. С Мироном будет просто. Нам просто нужно найти, где Алгонквин оставила его тело, и забрать его. Но твое возвращение, Марси, будет сложнее, и я уверен, что все учел, так что если ты готова…
Он умолк, но Марси просто смотрела на него, боясь говорить.
— Я… — она сглотнула, грудь ужасно сдавило. — Так ты можешь меня вернуть? Оживить?
— Конечно, — он подмигнул ей. — Почему иначе Амелия просила бы меня о помощи? Вороны известны тем, что возвращают души мертвых.
После того, как надежды разбились, Марси не могла заставить себя в это поверить. И все же…
— Правда?
— Да, — пообещал он. — Я сам выдумал эту часть легенды. Думал, пригодится, и не ошибся. Я рад, что это закрепилось.
— Ты можешь меня вернуть, — сказала еще раз Марси. — К жизни?
— Да, — он повернулся к Амелии. — Она всегда такая недоверчивая?
— Она недавно многое пережила, — сказала драконша. — А ты — обманщик.
— Не в таком, — рявкнул Ворон. — Я не жестокий, — он повернулся к Марси. — Да, мисс Новалли, я искренне предлагаю вернуть тебя в мир живых. Но я не связанный с тобой дух и даже не до конца Смертный дух, так что предупрежу, путь будет…
— Не важно, — тут же сказала Марси. — Пока я не проснусь как зомби, мне плевать, что ты сделаешь. Только, пожалуйста, верни меня.
— Я уже предложил, но мольба приятна, — радостно сказал он. — Теперь давай…
— Погоди! — завопила Амелия, спрыгнула с печати и впилась когтями в руку Марси. — Ты пока не можешь уйти!
— Почему? — Марси уставилась возмущенно на подругу. — Ты привела его сюда для этого.
— Да, но еще рано. Помнишь, я сказала, что все это — часть плана Боба? Он меня предупреждал. Никому нельзя покидать Сердце Мира, пока мы не получим сигнал.
Марси не могла в это поверить.
— Какой сигнал?
— Не знаю, — признала Амелия. — Но он сказал, что я пойму, когда увижу.
— И все? — закричала она. — Это должно успокоить? Ты узнаешь, когда увидишь?
— Мне нужно только это, — твердо сказала Амелия, отпуская руку Марси. —
