— И здесь я не для того, чтобы попрощаться с вами. — Его взгляд пылал страстью. — Я здесь, чтобы просить вас поехать со мной в Россию… моей женой.

Настал мой черед смотреть ошарашенно. Он не избавлялся от меня, он делал мне предложение! Он, после смерти жены отвергавший романтические привязанности, сейчас хотел привязать себя ко мне! Наши совместные злоключения стерли прошлое и обратили его к будущему. И он хотел, чтобы мы разделили это будущее.

— Ну? Вы принимаете мое предложение? — На лице мистера Слейда зарождающееся разочарование вступило в борьбу с надеждой. — Или мне предстоит узнать, что вы играли со мной в любовь?

Я поняла, почему поначалу он держался со мной так холодно. Он готовился к этому предложению и прятал страх перед отказом. Теперь мой дух вновь воспарил в сладком опьянении, которое я испытала, когда он поцеловал меня. Я вспомнила момент, когда мы впервые встретились в Национальной галерее, и шок узнавания, который мы ощутили. Должно быть, мы оба инстинктивно почувствовали, что однажды станем мужем и женой.

— Боже мой! Не томите меня ожиданием! — сказал мистер Слейд. — Ваш ответ — «да» или «нет»?

От всего сердца я вскричала:

— Да!

Я думала, что выплакала все свои слезы, когда умер Брэнуэлл. Но теперь они снова хлынули от той же самой сияющей радости, которую я увидела на лице мистера Слейда. Он притянул меня ближе, но когда наклонился, чтобы поцелуем скрепить наше взаимное обещание, мной овладело столь жуткое предчувствие, что я замерла в его объятиях.

— Что такое? — сказал мистер Слейд, в тревоге попятившись от меня. — У вас же не возникли сомнения, выходить ли за меня?

Вне всякого вероятия, но это было именно так. Я обрела то, что всю жизнь считала наивысшим счастьем — предложение брака от того, кого любила и кто любил меня. Но ощущение было такое, будто я открыла красивую, полученную в подарок шкатулку и обнаружила, что ее содержимое хотя и было именно тем, чего я желала, почему-то выглядело иначе.

— Не в том, чтобы выйти за вас, — сказала я, — но в том, что будет дальше. В обозримом будущем мы будем жить в России?

— Да.

Глаза мистера Слейда вспыхнули от предвкушения знакомства с новой чужой страной. Я имела лишь смутное представление о царях, казаках и замерзших степях. Три месяца назад все это вызвало бы у меня приятное волнение, но теперь…

— До России же так далеко…

— Ну да, — сказал мистер Слейд. Мои колебания угасили его радость. — Но разве вам не хочется повидать мир?

И добавил, когда я кивнула:

— Вот случай для нас увидеть его вместе.

Но я никак не хотела расстаться с папой, Эмили и Энн. Мои близкие стали мне еще дороже после нашей утраты. И я питала сильную привязанность к Хоуорту, пусть маленькому и затерянному в глуши. Это был центр моей вселенной, приют, куда я всегда возвращалась, мысль о котором неизменно поддерживала меня в моих скитаниях.

— Я не знаю русского языка, — сказала я.

— Я вас ему научу, — сказал мистер Слейд.

Но я все еще колебалась.

— В России я никого не знаю и буду совсем одна, пока вы заняты делами. Что я буду делать?

— Будете писать новые книги.

Но мои книги корнями уходили глубоко в мою собственную историю. Если я вырву эти корни, вдохновение иссякнет. Мое творчество приковывало меня к Хоуорту не меньше, чем мои близкие. Моя неоконченная книга и другие, которые мне предстояло написать, имели на меня права большие, чем мистер Слейд. Мое сердце исполнилось печальной мудростью. Я отошла от мистера Слейда и оперлась на надгробный памятник.

— Я не могу выйти за вас, — сказала я, хотя и голосом полным слез и беспросветности.

— Почему же? — сказал мистер Слейд, а когда я объяснила свои причины, он отмел их: — Бесспорно, трудности есть, но вместе мы их преодолеем.

Когда-то я верила, что любовь побеждает все, но мне была известна суть его профессии, и я знала, что мы, если поженимся, будем больше в разлуке, чем вместе. Я представила себе, как я одна, без дела жду, когда же он вернется домой, и любовь переходит в свою противоположность — ведь я пожертвовала для него всем. Когда-то все, что я имела в жизни, казалось таким малым! Но теперь я поняла, что оно слишком бесценно, чтобы его потерять, — и что, принося эту жертву, потеряю я себя.

— Нет, — сказала я грустно. — Мы принадлежим разным мирам. Вот этот — мой. — Я обвела рукой дом при церкви, саму церковь, деревню и вереска. — В любом другом месте я буду ощущать себя потерянной.

— В таком случае я уволюсь из министерства иностранных дел, — сказал мистер Слейд. — Мы поселимся здесь, в Йоркшире.

Он отказывался от своей профессии в безудержном порыве влюбленного. Всего лишь секунду меня одолевал соблазн допустить это. Я видела, что его глаза были устремлены к дальним горизонтам, даже когда смотрели на меня. Я ощутила в нем беспредельную жажду странствий. Его дух и его любовь ко мне умрут в тесных пределах моей жизни здесь.

— Такую жертву я принять не могу, — сказала я.

Мы спорили долго и горячо: он пытался переубедить меня, но я твердо стояла на своем, хотя мое сердце разрывалось от любви к нему. Речь даже зашла о том, чтобы пожениться с условием, что я буду жить дома, пока он будет выполнять свои заграничные поручения; однако брак, в котором, возможно, мы вообще больше друг с другом не увидимся, казался бессмысленным нам обоим. Наконец мистер Слейд сдался.

— Как кажется, я все-таки приехал, только чтобы попрощаться, — сказал он, опустив голову. Его лицо исказилось отчаянием.

Я уже сожалела о своем решении, хотя и знала, что оно было единственно верным. Мои слезы струились, пока участники похорон проходили мимо нас. Мне казалось, что мистер Слейд тоже плачет, но уверена я не была.

— Если я вернусь в Англию, — сказал он срывающимся голосом, — могу ли я навестить вас?

— Да, — сказала я, обрадованная такой возможностью, хотя сама мысль о долгих годах без него причинила мне боль.

— Тогда прощайте, — сказал мистер Слейд.

Он нежно меня поцеловал, и я прильнула к нему. Я запоминала его вкус и тепло, силу нашего желания; мне было все равно, кто на нас смотрит. Затем мы отпустили друг друга. После того как мы обменялись последним страстным взглядом, мистер Слейд отвернулся от меня. Пошел дождь, и, глядя, как мистер Слейд покидает кладбище, я зарыдала. Мистер Слейд остановился у калитки. Его взгляд нашел меня. Какой неудержимый порыв я преодолела, чтобы не позвать его назад! На лице мистера Слейда отразилась покорность судьбе. Он вскочил на свою лошадь. Тоскливое утешение снизошло на меня: если я остаюсь одна, то по крайней мере по собственному выбору.

Мистер Слейд тронул лошадь, я смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду.

Читатель, я позволила ему уехать.