в лучших традициях троцкизма. Вождя он обвинял в «отступничестве от коммунистических идеалов», «предательстве дела революции» и «уничтожении лучших партийцев». Под таковыми товарищи, бывшие верными последователями Льва Давидовича, понимали, естественно, исключительно тех, кто разделял их взгляды и теории. Да вот вам, собственно, прямая цитата: «Я шел вместе с вами до сих пор – но дальше ни шагу! Кто еще молчит, тот становится сообщником Сталина и предателем дела рабочего класса и социализма! Я возвращаюсь к идеалам Ленина, иду в Четвертый Интернационал, и да здравствует мировая революция!»

Вот, кстати, еще о писанине этих ущербных… Едва ли не первым, кто принялся кропать книжонки в предательско-антисталинском жанре, стал некий Григорий Беседовский, тот еще фрукт. Будучи советником советского посольства во Франции, в 1929 году запустил лапу в государственные денежки настолько глубоко, что скрывать далее это было уже невозможно. После первой же задушевной беседы с ужасно заинтересовавшимся судьбой казенных средств представителем ЧК, обделался настолько, что, не мудрствуя лукаво, перемахнул забор посольства – да и был таков. Растворился в романтическом Париже… Впрочем, если б растворился! Беседовскому (имевшему совершенно официальный диагноз то ли неврастения, то ли шизофрения) сотрудничество с местной прессой и даже издание собственного листка с претенциозным названием «Борьба» показалось деятельностью слишком мелкой. Он принялся стряпать одни за другими сенсационные «мемуары», которые, как выяснилось впоследствии, с реальностью не имели ничего общего. От слова «совсем». Для того, чтобы окончательно прояснить вопрос, приведу характеристику Беседовского, высказанную Борисом Бажановым.

Личность, кстати, тоже более чем характерная – будучи долгое время личным помощником и секретарем самого Сталина, в 1928 году, справедливо опасаясь ответственности за собственные шашни с очередной антипартийной «оппозицией», смылся в Иран. То, что бежал не просто так, подтверждают его дальнейшие поступки – в частности, организация во время советско-финской войны из наших военнопленных отряда «Русская народная армия» и личное участие в боях против РККА. А также – какие-то крайне мало освещенные, но донельзя мутные встречи с самим Альфредом Розенбергом, одним из главных заправил НСДАП и Третьего рейха, которые были у Бажанова накануне начала Великой Отечественной. Нет, ну враг однозначно! Вернемся, впрочем, к основной теме. Вот что Бажанов писал в собственных воспоминаниях:

«…В 1950 году появилась книга Дельбара “Настоящий Сталин”. Дельбара я не знал, но вспомнил, что Дельбар сотрудничал с Беседовским, заинтересовался и ознакомился с книгой. Она была полна лжи и выдумок. Для меня сейчас же стало ясно, что это творчество Беседовского. В частности, то, что он у меня в свое время выпытал о Сталине и партийной верхушке, было здесь, но совершенно извращенное и полное фантазий, и представляло издевательство над читателями. К тому же в книге много раз говорилось, что автор знает ту или иную деталь (обычно выдуманную и ложную) от бывшего члена секретариата Сталина. Это набрасывало тень на меня – за границей не было другого бывшего секретаря Сталина. Специалисты по советским делам, читая книгу, могли подумать, что это я снабдил Беседовского его материалами. Я потребовал у Беседовского объяснений. Он не отрицал, что это он все написал, и согласился с тем, что он издевается над читателями…»

Да уж… Тяжела и неказиста жизнь у антисталиниста. С такими-то «предтечами» и «отцами-основателями» стоит ли удивляться убожеству их сегодняшних последователей, а, вернее – последышей? Так и продолжают пичкать почтеннейшую публику набором лжи и выдумок. Вот только в издевательстве над читателями признаваться столь же откровенно никак не хотят. Да еще и обижаются, когда их ловят на вранье.

Впрочем, мы отвлеклись. Возвращаемся к перебежчикам и предателям 30-х годов в советской разведке. Главная, пожалуй, причина данной проблемы состояла в том, что изначально в разведывательные органы СССР попало крайне много людей, связанных с Коминтерном. А уж это-то была вотчина Троцкого на все сто процентов! Опять же, в военной разведке его сторонников хватало в силу того, что, как уже мной неоднократно было подчеркнуто, Лев Давидович и стоял у истоков создания РККА. Именно в силу этого стоило Сталину и его соратникам как следует взяться за притаившееся до поры троцкистское болото, изобиловавшее весьма даже немаленьким количеством «чертей» при партбилетах, а во многих случаях вдобавок при немаленьких чинах и должностях, как советская зарубежная разведсеть стала буквально расползаться на глазах, как гнилая рогожка, разваливаться на куски. Вот с целью того, чтобы как можно меньше сверхсекретной информации ушло к врагу, этих деятелей и «выдергивали» в Москву для вдумчивых и подробных бесед в хорошо охраняемых помещениях. И не надо «втирать», что хватали без разбору и гребли под одну гребенку всех кого ни попадя.

Опровержением таким сказкам служит история Александра Короткова, которого Лаврентий Берия лично, на совещании в присутствии многих сотрудников упрекнул в том, что тот… завербован гестапо! И что? Расстреляли тут же, «не отходя от кассы»?! Да ничего подобного – уволили из органов, вот и все. Однако на этом история вовсе не закончилась. Будучи ужасно обижен таким вот «наездом» со стороны грозного наркома, Коротков (на тот момент – всего лишь помощник оперуполномоченного, даже не полноценный «опер», тля в сравнении с главой НКВД) написал Берии гневное письмо. В нем он горячо доказывал, что не доверять ему нет ни малейших причин, поскольку он «за Родину жизнь отдать готов», перечислял все свои (вполне реальные) боевые заслуги и требовал отменить приказ, который «лишил его чести работать в органах»! Ну, что, теперь-то уж точно расстреляли? А вот и нет! Очевидно, слегка обалдевший от такого напора Лаврентий Павлович вызвал Короткова для личной беседы, после которой… Нет, опять не угадали! Отменил приказ. И более того – в самом скором времени повысил в должности и в дальнейшем привлекал к выполнению самых ответственных заданий, в том числе и в предвоенном Берлине. Берия людей не «уничтожал, не глядя» и не «использовал бездушно», как пытаются утверждать некоторые. Нарком, по возможности, с каждым разбирался предметно и конкретно, и уж только потом принимал решения. Да, порой и роковые – а как без этого? Должность была у него такая…

Естественно, все до единого изменники, предавшие не Сталина и партию, а свою страну и собственных боевых товарищей, впоследствии соловьями разливались о том, что в перебежчики подались исключительно «в ужасе перед коварным тираном», опасаясь быть «несправедливо обвиненными в процессе массовых репрессий». «Жертвы режима» и несостоявшиеся «узники совести», ага… Против Родины и советского народа они в жизни ничего плохого не имели и не замышляли. Ну да. Прямо вот так мы в это и поверим… Особенно если вспомним об одном