— Так, значит, ты своего Гимпа по стойке «смирно» ставишь? — прошипел Логан. — Лупишь его время от времени? За то, что слишком сильно маленькими детьми увлекается?

— ОН НЕ РАСТЛИТЕЛЬ МАЛОЛЕТНИХ! — Тычок рванулся вперед и ударил Логана кулаком в лицо. Его голова резко дернулась назад, и все вокруг накрыла ревущая темнота. — Понял? Я тут, сука, в игры играть не буду, еще раз тебе говорю!

Логан согнулся пополам на стуле, изо рта потекла кровь, а комната закачалась в такт с толчками крови в черепе. Кажется, пришедшая в голову мысль разозлить Тычка оказалась не самой плодотворной.

Эдинбургский бандит схватил Логана за волосы и заорал ему в лицо:

— Хочешь посмотреть на растлителя малолетних? Ты попробуй выживи в сраном детском доме! Проведи шесть лет в исправительной!

А Джеки, съежившись в углу рядом с бутылками «Шираза» и «Зинфанделя», рыдала, и ее стенания становились все громче и громче, сливаясь в непрерывный бессвязный вой: «Огосподинетогосподинетогосподинетогосподинет!» Прижав колени к груди, она закрывала сломанной рукой лицо, и гипс был почти незаметен из-за слоя сажи и пятен крови констебля Стива.

— Да ради всего святого… — Тычок с отвращением отвернулся от нее. — Грег, пожалуйста, сделай что-нибудь с этим жутким шумом!

Разбитыми губами Логан еле слышно пробормотал: «Нет!» Гимп сделал шаг вперед и, подняв пистолет, как дубинку, уже собрался раскроить кое-кому рукояткой череп. И в этот самый момент констебль Джеки Ватсон резко ударила его ногой по яйцам. Гимп беззвучно разинул рот, стараясь глотнуть воздуха, но Джеки снова его ударила — прямо в колено, — и он растянулся на кухонном полу. Зарычав, она бросилась на него, ударила гипсом по лицу, потом еще раз, и еще. Тычок завопил и бросился на нее, но Джеки, перекатившись, увернулась, и громадный мужик врезался в винный шкаф, из которого во все стороны разлетелись винные бутылки. А она вскочила на ноги, держа в правой руке пистолет, гипс на левой руке потрескался и раскололся, и весь был покрыт пятнами свежей ярко-красной крови. Гимп не шевелился.

Вся сцена длилась не больше четырех секунд.

Она улыбнулась, истерика ее куда-то исчезла.

— Женщины, а? Им на минуту поверить нельзя.

Тычок облизал губы, переводя глаза с дула пистолета на распластанную на полу окровавленную фигуру своего друга:

— Грег?

— На пол, руки за голову, ноги скрестить.

Тычок встал на колени и подполз к неподвижному телу. Положил на него руку:

— Грег, ты в порядке?

— Я сказала, руки за голову.

— Вызовите «скорую помощь»! Он не дышит!

— Да? Ну и что? — Она повернулась к нему с искаженным гримасой лицом. — Почему этот кусок дерьма должен жить, когда Стив умирает?

— А почему они оба должны жить? — хрипло сказала Исобел. — Посмотри, что они наделали! Ты их арестуешь — и что? — Она заговорила громче. — Будет суд, и, может быть, они получат лет по четырнадцать. И выйдут через семь за хорошее поведение. Да они и столько не отсидят! И ты думаешь, что эти ублюдки не вернутся обратно? Убей их!

Логан обернулся и ошеломленно уставился на нее:

— Ты ведь не убьешь их просто так — они ведь не животные, черт возьми, они люди!

— Нет, они не люди! — Джеки уперлась ботинком Тычку в спину и резко толкнула — он споткнулся о лежавшее на полу тело и упал. Она осмотрела пистолет и передернула затвор.

— ДЖЕКИ, НЕТ!

— Грег? — Тычок снова встал на колени. — Пожалуйста, Грег, дыши!

— Сделай это! — еще раз настойчиво произнесла Исобел. Ее лицо кривила уродливая гримаса. — Никто никогда об этом не узнает! У Колина есть друзья, у них свиноферма — от трупов мы избавимся! Если ты их не убьешь, они вернутся!

— ДЖЕКИ!

Она приставила дуло пистолета к затылку Тычка.

Прошло два дня.

— Ну, и сколько здесь правды? — спросил Инщ, бросая Логану через стол его отчет. Пятнадцать страниц натурального вранья и недомолвок, напечатанных сегодняшним утром, после того как он вернулся домой из больницы.

За окном инспекторского кабинета утреннее солнце ласкало город, заставляя сверкать и сиять собор Святого Николая — лето посылало городу прощальный привет… С этого момента прогнозы погоды обещали быть исключительно мрачными и преисполненными пессимизма. Спасибо, Абердин, и спокойной тебе ночи…

— Всё. До последнего слова.

Инщ пристально посмотрел на него, выдерживая паузу: ждал, что Логан не удержится и чем-нибудь да выдаст себя. Но Логан крепко держал на замке свои распухшие губы. Прошло уже два дня, а кулак Тычка все еще чувствовался.

— Наверное, тебе будет интересно узнать, что из лаборатории пришли результаты экспертизы по пуле, которую вынули из тела констебля Джейкобса. Хочешь — верь, хочешь — нет, но она абсолютно идентична пуле, которой был убит констебль Мейтлэнд. Одинаковые следы от нарезов. Один и тот же стрелок.

Один и тот же стрелок? Логан закрыл глаза и застонал.

— Фургон.

Инщ замолчал и пристально на него посмотрел:

— Какой фургон?

— Рядом с домом Миллера. Грязный синий «транзит». Это был тот же самый фургон, который появился на складе, когда застрелили Мейтлэнда. Я точное его узнал! — Он выругался и уставился в потолок.

У Тычка фургон был пунктом распространения наркотиков. Миллер сказал, что Грэм Кеннеди настучал ему про место, набитое крадеными электротоварами. Кеннеди просто хотел использовать полицию, чтобы она убрала его конкурента. Чтобы мы появились внезапно, нашли наркотики и арестовали новых парней из Эдинбурга. Нормальный план, если бы только сработал. Но ведь не сработал: Тычок со своими ребятами смылся. А потом ответил любезностью на любезность. Только Тычок не стал заморачиваться с анонимными доносами, а сразу начал с похищения, пыток и массовых убийств. Должно быть, любил подходить к работе по-серьезному. Логан еще раз выругался.

— С тобой все в порядке, сержант?

— Нет, сэр, кажется, нет.

Инщ кивнул, со скрипом вытащил свою громоздкую тушу из кресла, смял в кулаке пустой целлофановый пакет от фруктового мармелада и бросил его в корзину для мусора.

— Пойдем, расследование по смертельному случаю раньше половины пятого не начнется, ставлю тебе чашку чая и сэндвич с беконом.

Желудок Логана перевернулся.

— Нет, спасибо, мне что-то не хочется бекона. — Он почему-то все время думал о друге Миллера и о его свиньях. — Если вы не возражаете, я бы хотел закончить кое-какие дела.

Он взял патрульную машину и пошел поискать какого-нибудь констебля в форме, чтобы взять его с собой. У запасного выхода стояла констебль Бухан, курила и кусала ногти. Выглядела так, будто глаз ни на минуту не сомкнула с тех самых пор, как он выгнал ее с места преступления два дня назад.