что, сканировал меня, когда я начал раздеваться?! Может, ты и за моей брачной ночью планировал подсматривать?! Совсем охренел?!» — натурально разгневался Лавр, идеально подражая Роме.

«Простите, виноват… Я сию минуту отключу пассивное сканирование…» — телохранитель откланялся. Чуть ранее он почувствовал нечто абсурдное: господин будто на мгновение раздвоился, а потом вернулся в норму… Однако если учесть довольно натуральную реакцию Юноны на его появление и слова самого господина Ромы (а это, без сомнения, именно он), этот бред ему померещился.

После ухода Нила Кён смог окончательно расслабиться. Сейчас он, как можно понять из реакции мужчины, ничем не отличался от Ромы: полуголый (разделся под кроватью), та же внешность, тот же запах и даже размер детородного органа. Получается, следующие 12 часов он может со спокойной душой притворяться мужем Юноны. Главное, не натворить дел, всё-таки он сейчас находится в тёмном состоянии души.

Четыре месяца назад 0-й генерал дал Кёну задание: проконтролировать свадьбу между Юноной и Ромой. Провал был недопустим, ведь в таком случае парень не сможет стать прямым учеником императрицы (и заодно получить 1-й ранг в департаменте), а значит, и до Валиры, если она к тому моменту будет жива, он доберётся нескоро.

Возникла следующая задача: как сорвать с Юноны цветок, но при этом подстроить всё так, чтобы свадьба и брачная ночь для Ромы состоялись? Нужен был план с минимальными рисками и отсутствием следов, и парень его придумал: тайно проникнуть в покои Клинтона в самый ответственный момент и принять на себя эстафету брачной ночи.

Юнона многозначительно уставилась в область паха мужа, где ничего явственно не выделялось, и насмешливо поинтересовалась: «Ну, и-и-и? Почему ты ещё не гото-о-ов? Неужто переволновался?» — на её губах расцвела издевательская ухмылочка.

«Кто я, по-твоему, чтобы возбуждаться просто на миленькую мордашку? Раздевайся давай.»

«Не строй из себя мачо! Я же вижу, как сильно ты волнуешься… Доказательство перед глазами. Не хочу усугублять положение, поэтому не разденусь до тех пор, пока ты не поднимешь своего дружка.» — в голосе блондинки проскальзывали вызов и насмешка.

«Так, Юнона, ты что, отказываешься раздеваться в брачную ночь?» — посерьёзнел Кён.

«Ну я же не сказала «нет»! Для начала покажи свою боеготовность, а потом я разденусь. Почему ты так оттягиваешь это дело? Тебе же всего лишь нужно возбудиться. Для вас, парней, это легче лёгкого. Многие, с кем я сражалась, мгновенно возбуждались, а ты, значит, не можешь?» — тонкие брови Юноны поползли вверх, когда она прикрыла маленький ротик ладошкой, в притворном ужасе воскликнув. — «Ох, не может быть, неужели мой муж импотент?!» — и вдруг нахмурилась. — «А может, тебе больше по душе мальчики?.. Я и не знала, что ты такой…» — её ядовитые слова смачно приправляла ироническая усмешка, а её игры бровями казались неимоверно обаятельными. Любой парень пристыженно покраснел бы.

Кён же с трудом сдерживал смех. Тьма требовала незамедлительно действовать, но парень знал план девушки, поэтому смог убедить тёмную душу не торопить события, а растянуть удовольствие для наилучшего итогового результата: «Куколка, скажу по секрету: нас записывают формации. Если ты откажешься раздеваться по моей просьбе, то брачная ночь не состоится, а значит, Токеновый контракт не будет считаться исполненным. Ты же не хочешь проблем для себя и своей семьи? Так что снимай вещички.»

«Нас что, записывают?!» — артистично возмутилась Юнона, вскочив и заозиравшись, затем обвинительно указала на мужа пальцем. — «То есть ты, придурок такой, хочешь сказать, что я должна обнажиться, а потом заниматься этим с тобой на запись?! Ты же потом покажешь это кому-то! Или ещё хуже: будешь смотреть сам!»

Девушка несколько переборщила с актёрской игрой. Любой опытный манипулятор сразу бы раскусил её замысел: выставить своего мужа виноватым, чтобы сыграть на этом. А ещё более опытный понял бы, что она изначально знала про спрятанные нефриты.

Кён на театр одного актёра не повёлся и со зловещей улыбкой парировал: «За такой хитрожопой дрянью нужен глаз да глаз. Попытаешься обдурить меня — сдам властям! Раздевайся давай.»

Теперь Юнона возмутилась по-настоящему, но крыть ей было нечем. Девушке показалось странным, что Рома ведёт себя так спокойно и сдержанно. Совсем не тот, что прежде. Будто повзрослел внезапно, но такого ведь быть не может!

Поколебавшись, блондинка сдалась: «Ладно! Я слегка разденусь, потому что ты так настаиваешь, но если ты не возбудишься, то забудь о большем! Ладно?»

«Ладно-ладно. Быстрее уже.» — поторапливал её Лавр.

Юнона несмело подняла стройную ножку, обёрнутую в полупрозрачный белый чулок, и приподняла подол платья достаточно высоко, чтобы было видно её упругие бёдра. У Любого мужчины от такого вида участилось бы сердцебиение…

«И что это такое?» — фыркнул Кён и потребовал. — «Больше давай!»

Цокнув язычком, Юнона стянула лямку, оголив нежное плечико, затем вторую. Верх белого свадебного платья сполз вниз, оголив торс. Небольшие белоснежные груди скрывал кружевной свадебный лифчик. Фигура красавицы не казалась чрезмерно худой, отнюдь, воплощала в себе идеал женственности: острые ключицы; слегка виден рельеф рёбер, гармонирующий с тонкой талией; худенький женственный животик и притягательный пупочек.

Желание в душе Кёна вспыхнуло с новой силой, но он не без помощи Синергии сдержался. Потому что у Ромы ситуация была бы в точности такой же.

Заметив, что в трусах мужа ничего не пошевелилось, да и он сам выглядит растерянно и, казалось даже, испуганно, Юнона про себя облегчённо вздохнула, вернула платье на место и с хитрой улыбкой спросила: «Что такое? Почему твой братик всё ещё не затвердел? Если ты не можешь возбудиться на такую красавицу, как я, то не смей винить в этом меня! Если кто и будет виноват в несостоявшейся брачной ночи, то только ты!»

«Странно, со мной такого никогда не было…» — подыграл ей Кён, искусно изображая крайнюю степень смущения.

Сочувственно положив ладонь на плечо мужа, блондинка понимающе кивнула: «Рома, зайчик, я вижу, что ты волнуешься, ведь с такими девушками, как я, ты ещё никогда не спал… Позволь мне побыть для тебя хорошей женой.» — она приблизилась к его уху и ласково шепнула. — «Чтобы ты не опозорился на всю империю, я могу притвориться, что между нами всё было. Но в обмен я хочу лишь одного: чтобы мы закрыли этот проклятый Токеновый контракт. Давай я попрыгаю на тебе для виду, имитируя половой акт…»

Лавр уже действительно с трудом сдерживал смех, но для виду шёпотом возмутился: «Если я соглашусь, а ты притворишься, что между нами всё было, то что потом? Ты же сама сказала,