Перемена, произошедшая с его спутницей, едва не повергла профессора в шок. На лице ее, лишенном всех красок, застыло выражение безумного отчаяния, которого Блейк ни разу еще не видел. Она не двигалась с места, устремив взгляд поверх можжевелового дерева. Плотно сжатые губы превратились в узкую щель. Возможно, игра света послужила тому причиной, но янтарные глаза потемнели и утратили прозрачность. Арон взглянул туда же, куда смотрела она, и содрогнулся.

Все небо над хребтом затянули тучи. Темные, суровые и угрожающие, они казались проникшими из другой реальности. Над плато Кайпаровиц поднимался грозовой фронт. Блейк подобного не видел ни разу в жизни. Он больше походил не на природное явление, а на ядерный взрыв. Фронт растянулся на тридцать миль, никак не меньше, и успел поглотить верхнюю часть хребта, залив его непроглядной чернотой. Гигантской штормовой волной он вздымался вверх футов на сорок. Сплошная стена дождя скрыла плато, подобно стальному занавесу. Танец молний, рассекавших мрак ослепительными зигзагами, навевал особенную жуть своим безмолвием. Раскаты грома пока не долетали до них. Словно зачарованный, Блейк наблюдал, как грозовой фронт растет и ширится, стремительно заполняя голубое небо. Электричество насквозь пропитало воздух и даже здесь, над долиной, уже потрескивало в ветвях можжевельника.

Оцепенев от ужаса, профессор не двигался с места. Слоан медленно, как сомнамбула, включила висевший на дереве приемник. Вначале раздался лишь треск помех, вскоре сменившийся монотонным гнусавым голосом. Диктор читал прогноз погоды в округе Пейдж, штат Аризона. Он без конца перечислял какие-то статистические данные, цифры и детали, пока наконец не произнес с поразительной отчетливостью: «На протяжении всего дня сохранится ясная теплая погода. Вероятность осадков не более пяти процентов».

Блейк сумел оторваться от созерцания грозового фронта. В голубом небе над Квивирой еще не появилось даже маленького облачка. Блейк посмотрел вниз, на тихую, безмятежную долину, залитую утренним солнцем. Казалось, в природе не может существовать такого резкого контраста.

Губы Слоан, по-прежнему плотно сжатые, придавали ее лицу скорбное выражение. Медленным, до странности скованным движением она выключила прибор. Наблюдая за ней, профессор затаил дыхание.

— Что мы будем… — Взгляд потускневших янтарных глаз заставил его замолчать.

— Выполним распоряжение мисс Келли, — ровным деловым тоном отчеканила девушка. — Сейчас мы заберем приемник и спустимся вниз.

В следующее мгновение она уже карабкалась на дерево. Еще через несколько минут прибор и антенна лежали в рюкзаке.

— Идем, — бросила Слоан, едва взглянув на Блейка.

Послушно подхватив страховочные ремни, Арон побрел к лестнице. Девушка уже исчезла за каменистой кромкой. Профессору оставалось лишь натянуть на себя ненавистную сбрую.

Поглощенный собственными мыслями и переживаниями, он заметил окончание спуска, лишь коснувшись ногами земли. Блейк помедлил в нерешительности и вновь устремил глаза к небу. Над краями каньона по-прежнему разливалась безмятежная синева. Ничто не говорило о грандиозном природном катаклизме, разыгравшемся всего в двадцати милях отсюда. Освободившись от ремней и с трудом переставляя затекшие ноги, он поковылял к лагерю. Слоан, несмотря на груз — ей пришлось нести рюкзак с приемником, — спустилась по стене с проворством паука. До стоянки она добралась значительно раньше его и уже упаковывала аппаратуру в непромокаемый мешок.

Голос мисс Келли заставил Блейка вздрогнуть.

— Слоан, вам удалось прослушать прогноз?

Та не ответила.

— У нас слишком мало времени. Будьте любезны, сообщите мне прогноз, — не скрывая раздражения, процедила начальница экспедиции.

— На протяжении всего дня сохранится ясная теплая погода, — ровным голосом отрапортовала Слоан. — Вероятность осадков не более пяти процентов.

Мисс Келли испустила вздох облегчения. Тревожные огоньки, светившиеся в ее глазах, погасли.

— Отлично, — с улыбкой сказала она. — Огромное спасибо вам обоим. Теперь вам остается только отнести наверх мешки, которые мы не будем брать с собой. Да, и разумеется, завалить камнями вход в потайную пещеру. Арон, займитесь этим немедленно. Роско, прошу вас, пойдите вместе с ним. Будьте все время рядом, не оставайтесь поодиночке. Часа через полтора мы с Энрике и Биллом вернемся и закончим сборы.

На спине Блейка выступил холодный пот. Он словно утратил чувство реальности. Точно во сне, профессор направился к Слоан. Вот мисс Келли окликнула Смитбэка, махнув ему рукой. Вот Арагон присоединился к ним. Все трое взвалили на плечи по мешку и двинулись в сторону каньона-щели.

Блейк стряхнул с себя оцепенение.

— Что ты наделала! — Голос его дрожал.

— О чем ты? — Слоан пожала плечами, глядя ему прямо в глаза.

— Мы же видели…

Блейк внезапно осекся, не в силах вынести ее ледяного взгляда.

— Что мы видели? — прошипела Слоан. — Лично я ничего не видела. Мисс Келли велела мне прослушать прогноз погоды и сообщить ей. Я в точности выполнила распоряжение. Если ты видел что-нибудь, догони их и сообщи. Если нет, не действуй мне на нервы.

На лице девушки не дрогнул ни единый мускул, но губы побелели от напряжения. Отвернувшись, Блейк увидел начальницу экспедиции с двумя спутниками. Они перебрались через ручей и скрылись в темной расщелине меж скал.

Он снова взглянул на Слоан. По выражению его глаз девушка поняла, какое решение принял профессор Арон Блейк, и губы ее тронула едва заметная улыбка.

Джон Бейудзин остановил лошадь на вершине хребта и окинул взором долину Чилба. Животное успешно преодолело подъем, но с него хлопьями валила пена, тело сотрясала дрожь. Бейудзин, бормоча какие-то успокаивающие слова, выжидал, давая ему время оправиться. Отблески утреннего солнца играли в водах ручья, сверкавшего в долине, подобно серебряной ленте на зеленом бархате. Ветер шевелил листву тополей и дубов, росших на широких каменистых террасах. Старый индеец втянул ноздрями воздух, пропитанный озоном и запахом шалфея. Порыв ветра коснулся его спины, словно прося оглянуться. Однако Бейудзину не было нужды оглядываться — он и так слишком хорошо знал, что увидит.

Лошадь тряхнула гривой, и он ласково потрепал ее по холке. Затем старый индеец закрыл глаза, призывая на помощь всю свою волю.

Однако ему никак не удавалось восстановить равновесие душевных сил. Досада на самого себя не давала покоя. Ему следовало воспользоваться представившейся возможностью и открыть этой женщине все без утайки. Она же не стала от него ничего скрывать. Он мог бы отплатить ей тем же. А рассказал всего лишь половину истории. Со своей стороны Бейудзин поступил до крайности неразумно. Нет, хуже. Он поступил жестоко. А в результате ему самому пришлось отправиться сюда, в долину, которую он всю жизнь обходил стороной. В долину, издавна считавшуюся прибежищем зла. И ему предстоит схватка с этим злом, причем, вполне возможно, она оборвет нить его жизни.