— За тебя радуюсь. Вон. Смотри…

Гаврила слегка наклонился. Солнце все закапывалось в землю, плющилось об неё. Тени удлинялись, тянулись к замку, прямо к пролому.

— Не простое место-то. У стены поаккуратнее, — предостерег Игнациус славянина. — Руками не махай. Коснешься стены — сгоришь.

— Колдовство?

— Конечно… Войти тяжело, а уж выйти… Семь потов сойдет…

— Хоть восемь, — отозвался Гаврила, сжав зубы. — Ты только дорогу покажи…

Они оба хотели, чтоб всё, чему суждено сбыться сегодня, сбылось. Непонятно даже кто хотел этого сильнее…

— Погоди малость. Сейчас сам сейчас увидишь…

Его товарищ смотрел в темнеющее небо. Гаврила решил, что тот дожидается первых звезд, и ничего не спрашивая, тоже стоял и ждал. Потом он уселся на землю и сидя глядел то на товарища, так же как и он спокойно ожидавшего чего-то, то на заходящее Солнце. Вскоре оно ушло под землю почти целиком, открывая дорогу ночным чарам и действиям.

— Пора!

Тень от холма, медленно, словно патока, тянувшаяся вниз, наконец, достигла замка и уперлась в пролом рядом с воротами. Дождавшись момента, когда тень от холма и тень стены соединились, Игнациус легким шагом пошел вниз.

Славянин за спиной вел себя образцово — молчал, не мешал думать и прикидывать, а помыслить магу было над чем. За эти несколько дней Силы в нем прибыло. Словно скупец, обнаруживший в кармане золотую монету и боящийся снова ее потерять, он время от времени дотрагивался до нее, одновременно испытывая и радость и огорчение. Радовало то, что потихоньку сила возвращалась, а огорчало то, что возвращалась она медленно.

Были бы амулеты!

Попадись ему в дороге хоть какое святилище! Так ведь нет!

Он вспомнил, как оставив славянина отмываться в озере, вернулся в город, чтоб поживиться в доме у местного мага. Он же помнил, что были там и реликвии и амулеты. Он сам держал их в руках перед тем, как пойти за Гавриловой волчевкой в городской застенок, но тогда он был переполненный собственной силой, и любая капля оказалась бы лишней! Слыхивал он о чародеях, из жадности не сумевших вовремя остановиться, и оказавшиеся в итоге разорванными переполнившей их Силой.

Где они теперь, те неосторожные?

Он тряхнул головой, прогоняя суетные мысли.

Да Бог с ними! Только куда амулеты подевались? Ничего ведь не нашел! Кроме мелочей разных — ничего!!!!

Ну да ладно. Того, что есть должно хватить, чтоб сделать для этого дикаря несколько маленьких чудес, а дальше… Он закрыл глаза.

Нужно еще успеть придумать предлог, чтоб забрать себе его грязную шкуру.

Да, впрочем, чего тут думать? Какие изыски изобретать?

Все одно ничего этот дурак не понимает. Раз не спрашивает, то и не понимает, а чего тогда мучиться? Игнациус остановился. И тут же смолкли шаги за спиной.

— Что?

— Ты слышишь?

— Чего?

— Голос…

Гаврила приложил ладонь к уху. Шумел ветер, шелестел песок, совершая бесконечное путешествие по пустыне, и ничего более. Гаврила тронул товарища рукой, но тот раздраженно стряхнул её.

— Замри… Сейчас может быть нам дадут знак.

Гаврила замер, прикусив губу. До исполнения желания оставалось совсем ничего. Не шаг даже, а пол шага…

Вслушиваясь во что-то неслышимое для Гаврилы, друг Патрикий заговорил каким-то чужим голосом:

— Страж Замка говорит, что в твоей одежде скрыта великая тайна…

Масленников дернул волчевку за полы и ничего не ответил. Какая тайна? Чудит товарищ.

Игнациус медленно, словно им овладела какая-то неведомая сила, обернулся и положил руку на плечо.

— В этом месте зашито украшение, принадлежащее Темному миру. Его нужно вернуть хозяевам!

Гаврила, не стал ни вопросов задавать, ни дожидаться ответов. Он сбросил волчевку и рванул шов на плече.

Если товарищ прав, то ничем другим кроме как колдовством все что тут быть не могло! Только настоящий колдун мог знать о том, о чем не знал и сам хозяин! А уж если вокруг начиналось настоящее волшебство, то до цели оставалось даже не половина шага — всего четверть!

Грубая нитка треснула, открывая потайное место… Есть!

Обрамленный золотом камень сверкнул угрожающе. Гаврила ахнул в голос, а у Игнациуса, узнавшего талисман, от волнения горло перехватило.

— Держи крепче, — сказал севшим голосом маг. — Не потеряй… Это твоя плата за тень.

Это и впрямь был талисман! До этого мгновения он только надеялся, что Митридан не обманул его, а теперь увидал талисман воочию. Теперь осталось сделать самую малость.

Измеряя глубину колдовства в себе, он подумал.

— «Два заклинания. Два простеньких заклинания. Найти и прикрепить тень к этому дураку. И все…»

Он начал готовиться, но остановился. Что-то было не так. Он не успел понять что. Может быть, изменилось только что, а может быть, и было так от века. Гаврила же ничего не почувствовал. Так и должно было быть — колдовство прошло мимо него, да ему и было не до этого. Он во все глаза смотрел во двор замка Ко. С этого места видно было, как очерченные невидимой границей во дворе по песку двигались сгустки темноты. Их было много, но оттуда не было слышно ни единого шороха.

— Они? — спросил Гаврила.

Игнациус не ответил. Вытянув руку перед собой, он осторожно, боком сделал несколько шагов к пролому. Три шага ему позволили сделать, а на четвертом пальцы ткнулись во что-то упруго-прозрачное, отгородившее замок от него. Игнациус провел рукой, нащупывая границу, не нащупал её и понял, что опять проиграл.

У него стало холодно в груди. Не должно тут быть ничего! Никогда не было! Он сдавил свой страх, успокоился.

«Ничего! — подумал маг. — Не страшно… Попробую иначе…»

Он осторожно повел плечами, пробуя препятствие на прочность. Этого движения хватило, чтоб надежда растаяла. Понятно стало, что им тут не пройти.

Игнациус закрыл глаза. Отчаяние вместе со слепой злобой полыхнули в сердце. До цели было так близко! На несколько мгновений он словно завис над пропастью.

Удар был силен, но он и наносил и отражал удары посильнее.

Гаврила уловил заминку.

— Что?

— Ничего, — повторил Игнациус. — Не страшно…

Действительно все ещё могло и обойтись. Чтоб Гаврила получил то, что ему было нужно, не обязательно было входить в замок. Он повернулся к нему.

— Приготовь талисман. Сейчас я позову ее, и появится твоя тень…

Гаврила сжал талисман в грязной ладони и Игнациус вздрогнул и повелительно протянул руку.

— Нет. Лучше дай его мне…