и я» (см.: там же. Ст. 35—39). Огонь — не всегда отрицательная категория у Хармса. Он может даже возникнуть как символ абсолютной свободы, действующей во вред воде" как в «О. Л. С.» (1933):

Лес качает вершинами,

люди ходят кувшинами,

ловят из воздуха воду.

Гнется в море вода.

Но не гнется огонь никогда.

Огонь любит воздушную свободу.

(Хармс Д. О. Л. С. // Собр. произв. Т. 4. С. 5). Название расшифровывается: «Огонь любит свободу».

273

Там же. Ст. 260—261. Этот тонкий анализ Фауста касается двух стихов поэтов: «в любви друзья куда ни глянь / всюду дрынь и всюду дрянь», относительно которых он еще говорит: «любовь торжественно воспета». Это указывает на крах смыслового анализа «бессмысленных» стихов.

274

Там же. Ст. 273—277.

275

Там же. Ст. 278—283. Указание в дате лишь дня, без года, часто встречается у Хармса в неоконченных текстах.

276

Хармс Д. Вода и Хню // Собр. произв. Т. 3. С. 23—25.

277

Эта рифма «за поворотом»/«воротам» встречается в приведенном далее стихотворении (см. примеч. 278—279 к этой главе).

278

Хармс Д. Вода и Хню. Ст. 1—19.

279

Сиддхартха находит сокровенное слово «Ом» на берегу реки. Далее он понимает, что только с помощью вод реки возможно постигнуть тайны жизни: «Из всех секретов воды он разгадал пока только один, но он глубоко взволновал его: это то, что вода течет, течет всегда, течет постоянно, ни на минуту не перестает быть здесь, присутствует и остается всегда той же самой, хотя и беспрестанно обновляется. Сиддхартха должен понять, что время не существует, и река является живым примером этой истины:

Ты, без сомненья, хочешь сказать, что вода существует всюду одновременно: у истоков и в устье, в водопаде, в чане, у порога, в море, в горах: везде в одно и то же время и нет для нее мельчайшей частицы прошлого или самой маленькой мысли будущего, но есть только настоящее?» (Hesse H. Siddhartha. Paris: Grasset, 1925).

280

Хармс Д. «Он — А ну-ка покажи мне руку...» // Собр. произв. Т. 3. С. 13—14.

281

Там же. Ст. 38—42.

282

Хармс Д. Вода и Хню. Ст. 21.

283

Хармс Д. Собр. произв. Т. 3. С. 180.

284

Это имя Никандр является в одном варианте объектом излюбленного Хармсом словотворчества, так же как и у Введенского; оно заключается в подмене одной или нескольких первых букв слова. Персонаж приобретает имена Пукандр, Фукандр, Стопкандр, Кукандр, Микандр и Дукандр (см.: там же. С. 182).

285

Хармс Д. Вода и Хню. Ст. 58—62.

286

Там же. Ст. 68—73.

287

Хармс Д. Хню // Собр. произв. Т. 3. С. 33—37. Есть четыре текста Хармса, в которых этот персонаж выведен на сцену. В другом стихотворении вода играет также большую роль: «душа в зеленом венке/тут мы слушали и вода/текла сквозь нас» (см.: Хармс Д. Хню — друг лампы // Собр. произв. Т. 3. С. 26—29. Ст. 33—35). Четвертым является рассказ (см.: Хармс Д. «Однажды Андрей Васильевич...» // Радуга. 1988. № 7. С. 28—37; публ. М. Мейлаха).

288

Хармс Д. Хню. Ст. 117—122.

289

Там же. Ст. 133—149. Речь идет о последних стихах произведения Хармса.

290

См. письмо, адресованное Хармсом К. Пугачевой, упомянутое в посвященной Малевичу части 2 главы.

291

Хармс Д. Хню. Ст. 98—108.

292

Надо помнить о том факте, что в момент, когда Хармс пишет это стихотворение (23 апреля 1931 г.), обэриуты усиленно атакуются в прессе. Все это кончится, как для Галилея, арестом спустя несколько месяцев.

293

Там же. Ст. 109—112.

294

Хармс Д. Молитва перед сном // Собр. произв. Т. 3. С. 22.

295

Тексты, в которых встречается этот термин («Падение ствола», «Третья цисфинитная логика бесконечного небытия», «Звонитьлететь»), будут разбираться в настоящей главе. М. Мейлах переводит «цисфинитная» как «посюсторонне-конечная» (Хармс Д. Собр. произв. Т. 2. С. 178).

296

Эта предполагаемая близость между Ф. Платовым и обэриутами отмечена С. Сиговым (см.: Сигов С. Истоки поэтики ОБЭРИУ // Russian Literature. 1986. Vol. 20/1. P. 87). Ф. Платов разработал некоторого рода логику «как таковую» опустошительного характера, которую он называл «логика пути»; ее характерные черты в виде афоризмов можно найти в маленькой книге «Назад, чтобы моя истина не раздавила вас» (М., 1915). Однако, на наш взгляд, его «программа уничтожения» гораздо более близка к программе ничевоков (см. примеч. 20 к главе 1), нежели к идеям Хармса. Вот некоторые рассуждения из этой книги: «1) Признавая закон последовательности, я его отрицаю законом.

2) Идя по закону природы, я убиваю тем самым его.

<...> Я не мистик, хотя кажусь этим. Мистикой своей убиваю мистику» (там же. С. 14 и 18). Саморазрушение, как очевидно, возведено в систему, и основной закон Ф. Платова — «все есть ничто» — приводит к нулю, не являющемуся тем же самым нулем, что у Малевича или Хармса, как мы убедимся в дальнейшем. Но между тем есть нечто сближающее их — отказ от «разума»: «Есть две логики: объединения и пути. Первая объединяет искания, рожденные разумом, и все, рожденное чувством. Вторая ищет следствия без цели с целью» (там же. С. 18). Платов является автором еще двух книг: «Блаженны нищие духом: Семьдесят стихов» (М.: Центрифуга, 1915) и «Третья книга от Федора Платова» (М.: Центрифуга, 1916). Он участвовал и во «Втором сборнике Центрифуги» (1916), поместив в него теоретическую статью «Гамма гласных», в которой выказывает тот же интерес к звукам и смыслу, как