Кларрейда, до которой наша странная компания добралась через пять дней, наполненных непрекращающимися стонами и жалобами Торина, ехидными взглядами Вэррэна и насмешливым шипением совершенно отбившейся от рук Тьмы, была городом примечательным и известным. Правда, известность ее издревле носила самый сомнительный характер. Дело в том, что этот населенный пункт давал приют огромному количеству игроков и охотников до заключения всевозможных пари. Даже название, по мнению любителей копаться в филологическом мусоре, уходило своими корнями к гномьему слову клар'рэяйдай, что в переводе означает "везунчик", "счастливчик" или просто "удачливый представитель разумной расы". Количество игорных домов в Кларрейде не поддавалось исчислению, на каждой улице было по одному, а то и по два подобных заведения с яркими, подсвеченными магией вывесками и большими окнами, занавешенными плотными бархатными портьерами. За сутки в этом никогда не спящем городе можно было сказочно разбогатеть, а можно - превратиться из толстосума в бедняка, дрожащего в одних подштанниках на холодном осеннем ветру. Близость одного из самых больших в Райдассе женских монастырей никак не влияла на специализацию этого огромного притона игроков и спорщиков. Наоборот, поговаривали, что смиренные богомолки иногда спускаются со склонов принадлежащей людскому королевству части Стальных гор, чтобы сыграть партию-другую в кости или крутануть рулетку.

Гномы относились к выросшему неподалеку от их горного государства городу философски. Кларрейда по сравнению с большинством человеческих поселений была относительно молодой - всего-то сто пятьдесят лет, и некоторые из низкорослых долгожителей еще помнили первые хижины поселенцев, пришедших осваивать предгорья. Даже местность вокруг Кларрейды носила название Гномьих огородов, видимо, как дань уважения к бородатым соседям, потому как в занятиях земледелием население Стальных гор не было замечено никогда и никем. Жители гротов и штолен живо просекли все выгоды, которые сулило им соседство с большим людским поселением, и быстренько организовали нечто вроде гномьего базарчика в окрестностях Кларрейды, неизменно привлекающего толпы купцов, коммерсантов и простого люда, не желающего переплачивать втридорога за изумительные украшения и изделия из натуральных камней.

Въездная пошлина была велика до безобразия. Торин поныл и пожаловался для порядка, но под моим насмешливым взглядом, без слов напоминающим, что это была его идея - отправиться в Кларрейду,- сник и примолк. Однако, расставаясь с деньгами, сопел столь яростно, что стражник, принимавший плату, даже прикрыл нос чудовищно грязным носовым платком, надеясь таким нехитрым способом избежать заражения насморком, явно терзавшим тонкий породистый нос странного путешественника.

Впрочем, мой дражайший подопечный за неделю пути успел простудиться раз пять, не меньше. Наверно, ночевки в полях, рощах и лесах, где под утро трава уже затягивалась ажурной сеткой колкого иглистого инея, ему на пользу все-таки не шли. Но я старалась избегать поселений, особенно крупных, небезосновательно опасаясь, что там может найтись излишне ретивая стража, которая решит любой ценой задержать беглого альма. Посему спать приходилось под открытым небом. Что, разумеется, никак не способствовало оптимистичному взгляду на жизнь и заставляло моего клиента раз за разом шипеть, браниться и проклинать мою паранойю. Поэтому Кларрейде Торин обрадовался уже только потому, что она сулила ночевки под крышей, в удобной теплой постели.

На улицах царило лихорадочное веселье: истошно кричали зазывалы, весело спорили горожане и приезжие, дети играли в стражников и грабителей; то тут, то там беззаботный смех прерывался звоном шпаг и женскими взвизгами, а порой - рыданиями и проклятиями на всех известных в мире подлунном языках и наречиях. Прохожих вопли и звуки драки не тревожили ни в коей мере: прямо на наших глазах одно из окон большого игорного дома было разбито изнутри, снаряд (высокий беловолосый парень в дорогом шелковом костюме) вылетел наружу и свалился на мостовую, а дебелая матрона с корзинкой на сгибе локтя, даже не поморщившись, хладнокровно переступила через него. Так же поступил и семенящий за ней сопливый мальчишка лет восьми на вид. Видимо, подобные сцены для Кларрейды редкостью не были и успели стать привычными для горожан и большей части приезжих.

Мне случалось бывать здесь и раньше, правда, всего один раз. Одному из клиентов приперло проверить, благосклонна ли к нему Сил иона, и он отправился просаживать свое состояние в местных заведениях. Я, играя уже проверенную в деле роль подружки, последовала с ним - беречь нанимателя от врагов и убийц, которые ему мерещились за каждым углом - параноиком сей достойный муж был еще более запущенным и мнительным, чем я. Впрочем, даже боязнь скорой гибели от рук наемников или убийц отступила перед желанием повыделываться за игорным столом. Как выяснилось опытным путем, у одной из хранительниц Сенаторны хватало и других дел, кроме как подсказывать не шибко умному, но нахальному и высокомерному богачу нужные комбинации в карточных играх или заставлять кости выпадать на сплошные шестерки. Я, в полном соответствии со своим прозвищем, молчаливой тенью следовала за клиентом и стояла за его спиной, пока тот раз за разом проигрывал во всевозможные игры и пари, не раз и не два мысленно удивившись про себя человеческой глупости. Уж кажется бы, даже младенцу должно быть понятно, что связываться с местными жителями, для которых облапошивание богатых дуралеев стало не только профессией, но отточенным до совершенства искусством, не стоит. Но с избытком наделенный самоуверенностью и чуточку обиженный умом аристократ никак не хотел этого уяснить. В результате чего проиграл почти всё взятые с собой деньги, кроме двадцати золотых, которые пришлось заплатить мне. Естественно, нападать на мнительного типа никто и не подумал, так что это был один из самых легких и необременительных моих заказов.

- А где мы остановимся? - едва не подпрыгивая в седле, поинтересовался мой дражайший подопечный. Впав в восторженную ажитацию, он совсем перестал следить за лошадью и позволил Луне приблизиться к Шторму на критическое расстояние. Я дернула за повод и сжала колени, но своенравный жеребец все равно не упустил случая выразить свое презрительное отношение к графенку и везущей его лошади: оскалил зубы и клацнул ими на манер хищного демона, да так угрожающе, что Луна шарахнулась, едва не сбросив со своей спины бестолково замахавшего руками Торина.

- Ты бы воспитывала его, что ли,- склочным голосом потребовал изрядно перепуганный аристократ, дергая кобылу за повод.- А то и сама неотесанная, и коня себе приобрела под стать.

Я беспомощно посмотрела на Вэррэна. Тот неспешно стянул подвижные зрачки в неширокие щелки, оскалил клыки и махнул хвостом столь красноречиво, что какой-то высокий полукровка - частью человек, частью эльф - неспешно шествующий по тротуару, на всякий случай попятился, а потом и вовсе ударился в бега, предпочтя стремительное отступление возможным проблемам. Вэррэн проводил его ледяным взглядом, в котором смешались презрение и брезгливость (одним богам ведомо, отчего альмы так ненавидят своих ближайших родичей эльфов), и равнодушно заметил:

- Каков работодатель, такова и наемница.