— С остальными же поиграл немного. Теперь понимаю, что ощущают аристократы, когда транжирят средства просто забавы ради. Это чувство окрыляет. Впрочем, кому я рассказываю?

Сжав кулаки, Берта шагнула вперед, но лорд Рэкласт ее опередил.

— Иди сюда!

— Во гневе ты похож на брата-недоумка, — заметил мистер Томпсон. — А я ведь полагал, что ты гораздо смышленее. Более того, я всегда вдохновлялся твоим примером. Сэр Мордред, уничтоживший целое королевство! Убийца и предатель родичей.

— Разве я это отрицаю? И отца убил, и брата предал. Но все оттого, что я трус. Я боялся, что если не выполню свое предназначение, то окажусь никчемной дрянью. У нас, англичан, долг на первом месте, что бы мы ни вкладывали в это понятие. А теперь спускайся, чтобы я мог убить тебя.

Мистер Томпсон провел перед собой рукой, пытаясь пощупать нечто незримое, но вполне реальное.

— Силой, взятой взаймы у женщины?

— Одна сила не хуже другой, — заявил Рэкласт под одобрительные возгласы дам. Даже Харриэт проявила женскую солидарность и показала злодею язык, высунув его почти на фут.

— Что ж, я сражусь с тобой, но чуть позже, — и мистер Томпсон прищурился, разглядывая что-то вдалеке.

— Ну, здравствуй, виллан!

Мастер Лондона стоял у ворот, рядом с рыжеволосой женщиной, которую он покровительственно обнимал за плечи.

— Эвике!

Когда к ней, путаясь в юбках, побежали обе подруги, лорд Марсден отпустил ее и, пробормотав про телячьи нежности, сделал неверный шаг.

— Ага, вот и ты! — поприветствовал его мистер Томпсон. — А я уж было думал кэб за тобой посылать. Я бросаю тебе вызов, рыцарь. В официальном порядке, так сказать.

— Вот это хорошо, вот это по-нашему, — одобрил Марсден, упрямо подбираясь поближе. — А на чем будем сражаться?

— Кому на чем удобно.

— А правила?

— Правил нет.

Прежде чем Рэкласт, с заметным беспокойством наблюдавший за попытками брата удерживать равновесие, успел возразить, в их компанию влились новые лица.

Будучи юношей осторожным и вдумчивым, Фрэнсис Блейк привел своих спутников в поместье через черный ход. Но как только мистер Стивенс увидел жену, на которой висели обе вампирши, он позабыл про бдительность и тоже бросился к ней. Втроем они чуть не удушили бедную Эвике, так что ей пришлось попросить, чтобы они приветствовали ее по очереди. Причем Берте она отвела место в арьергарде. А то мало ли о чем та думает, когда тискает женщин. Может, для нее это прелюдия к чему-то более серьезному?

Тем временем что парк уже напоминал поле битвы после того, как отзвучала канонада — повсюду мертвецы. Нежить зарождалась во мгле, стекалась во двор, как туман, гонимый ветром. Нельзя было не заметить, что вампиры казались растерянными. То и дело они переводили взгляды с одного Мастера на другого, на мистера Томпсона же посматривали со смесью уважения и страха.

От него за милю разило свежей кровью, и тем не менее, он был живехонек!

Любого на его месте Мастер Лондона разорвал бы на клочки, причем клочки развесил бы на шпилях разных колоколен для пущей дидактичности. Или этот новичок такой особенный, или лорд Марсден уже не в силах никого покарать? Но какой же он Мастер, раз не может задать чужаку зрелищную трепку? Некоторые начали подбираться к новому вампиру поближе, а он и не прочь был пообщаться с избирателями и сразу же начал делиться с ними своими жизненными принципами.

Фрэнсис почувствовал эти настроения, как рыба чувствует приближение шторма, но вместо того, чтобы залечь на дно, решительно подошел к Мастеру и опустился перед ним на одно колено, держа меч на вытянутых руках.

— Милорд, я принес ваш меч!

— Мы с Уолтером отправились в тот дом, где вас держали, — пояснила Маванви, не отстававшая от него ни на шаг. — Но вас там уже не было.

— Тогда мы решили сюда заскочить и меч ваш занести. Вдруг он вам понадобится зачем-нибудь, — добавил Фрэнсис так невозмутимо, словно предлагал хозяину чашку бульона и бисквит из высушенной крови.

Поначалу лорд Марсден смотрел на него недоверчиво, но вскоре просветлел и потрепал секретаря по затылку.

— Молодчага, Блейк. Давай его мне!

Однако меч оказался неожиданно тяжелым. Вместо того, чтобы торжествующе потрясти им в воздухе, лорд Марсден воткнул его в снег и вцепился в него, чтобы не упасть.

— Ничего, сэр, вы все равно победите! — подбодрила его девица. — Вот увидите! Так должно быть по сюжету, это я вам как писатель говорю.

Но лорд Рэкласт ее уверенности не разделял. Он только что выслушал Табиту, которая и привела вампиров, решив не дожидаться полуночи. Пока она рассказывала о произошедшем, то искусала себе все пальцы, стараясь не плакать, и полученные сведения Рэкласта отнюдь не обнадежили.

— Все это замечательно, — обратился он к Мастеру Лондона, — но сражаться все равно буду я. Ты далеко не в лучшей форме.

— Поборником моим решил заделаться, братец? — осведомился тот. — По-рыцарски, значит, поступить?

— А хоть и так. Хочу попробовать что-нибудь новенькое на старости лет.

— Да ты ж всегда плевал на наш кодекс, — поморщился Марсден.

— Если я не верю в правила, это еще не означает, что их не существует.

— Тогда ответь мне, в чем первейший долг рыцаря?

— Защищать слабых и убогих, сирот и вдовиц, — ответил Рэкласт с бойкостью школьника, который в любое время суток может отбарабанить «Отче наш,» хотя понятия не имеет, что означают слова «даждь» или «днесь.»

— А еще?

— Всегда держать слово.

— А еще?

— Во всем повиноваться своему сеньору… Агравейн, я убил своего отца и сеньора! — спохватился Рэкласт, но слишком поздно. На изможденном лице брата появилась сардоническая улыбка.

— Тогда я следующий по главенству. Сэр Мордред, не двигайся с места.

Выдохнув, тот перестал тянуться к мечу, скрестил руки на груди и как будто окаменел.

Лишь тогда леди Маргарет, которая все это время держалась в сторонке, сочла нужным вмешаться. Она подлетела к мужу и уж точно забарабанила бы кулачками в его широкую грудь, если бы не понимала, что даже такой удар отправит его прямиком на землю.

— Вы… вы знаете кто?! Замшелый, твердолобый и эмоционально ограниченный чурбан — вот вы кто! Вы не можете сражаться! Ну… ну посмотрите же на себя!

— Ишь вскипятилась, как что не по ней, — скептически хмыкнул Марсден. — Успокойтесь, миледи. Надо проверить, как обстоят дела.

— Какие еще дела? Он вас убьет!

— Дела вообще. Может ли тот, кто сражается по правилам, побороть того, кто их не признает. Вот и выясним заодно. А ежели нет, то жить в таком мире мне не шибко-то и нравится.