– Чего-чего много?

– Н-ну… мнемозаначек… – И рослый красавец в затруднении оглянулся на учителя.

– Тайных воспоминаний, – с недовольным видом перевёл тот. – Безгрешное ворошить – это, знаешь, и удавиться недолго. А вот как насчёт грехов? Тоже без удовольствия вспоминаешь?

Лариса Кирилловна тревожно задумалась. С грехами у неё было негусто: замуж выходила девушкой, мужа любила, изменила ему впервые не со зла, а из чистого любопытства, желая уразуметь, чем один мужчина отличается от другого. Особой разницы не ощутила – и с тех пор, если ей и доводилось изменять, делала это скорее с чувством лёгкого недоумения, нежели с удовольствием.

– А ну-ка, припомни что-нибудь навскидку, – отечески грубовато потребовал вдруг колдун.

Лариса Кирилловна растерялась:

– Из тайного?

– Можно и из явного…

– Ну вот… Сняли мы в мае дачный домик за Чумахлинкой… – поколебавшись, начала безрадостно перечислять она. – Природа, озёра… Шашлыки… Хорошее было мясо – на Центральном рынке брала… Сожгли. А ночью – лягушки. До утра спать не давали…

Умолкла. Уголки крашеного рта безнадёжно обвисли.

– Ну? – с мягкой укоризной вставил Глеб. – Даже лягушек помните…

– Лягушек-то помню! А остальное?

– Что остальное?

– Ну… – Она беспомощно оглядела напоминающую склад комнату. – Начнёшь жизнь перебирать – страшно становится. Думаешь: неужели вот только это и было? И ничего больше? – Округлые плечи её обессиленно обмякли. – Может, сглазили меня, что всё хорошее из памяти ушло…

– Редкий случай… – вполголоса заметил колдун – и ученик взглянул на него с удивлением. – А давай-ка мы тебя, матушка, того… в гипноз погрузим…

При слове «гипноз» Лариса Кирилловна ощутила щипок беспокойства. Живописная древность чародея и притягательная юность помощника внезапно предстали перед ней в другом свете. Нет, в парикмахерской вряд ли дали бы адрес жуликов, но туда ли она пришла?

– Простите… – торопливо заговорила гостья – единственно с тем, чтобы оттянуть внушающий опасение момент. – Тут по лестнице мужчина спускался… с поцелуем… Он не от вас шёл?

– Как? Уже? – И назвавшийся колдуном ухмыльнулся столь бесстыдно, что беспокойство немедленно переросло в панику. – Прыткая «пятнашка» попалась, – самодовольно сообщил он сообщнику. – Прямо в подъезде разукрасила… И много поцелуев? – Последний вопрос вновь был обращён к Ларисе Кирилловне.

– Один. На щеке…

– А-а… – несколько разочарованно протянул Ефрем Поликарпович, если это, конечно, были его настоящие имя и отчество. – Ну ничего. Пока домой дойдёт – штук пятнадцать нахватает… во все места…

– За что вы его так? – ужаснулась она.

Старый злодей скроил траурную физиономию, ханжески развёл ладошки:

– Ради его блага, матушка, исключительно ради его блага… Тебе вспомнить приспичило, а ему забыть. Ну вот покажется он сейчас супружнице на глаза – мигом всё лишнее и забудет… Давай-ка устраивайся поудобнее…

– А лицензия у вас есть? – взволнованно перебила она, приподнимаясь. – На гипноз!

– А я что, сказал «гипноз»? – всполошился главарь. – Не-ет… Какой гипноз? Так, магнетизм… – С кряхтеньем поднялся, запахнул свой невероятно заношенный халат и, приблизившись, склонился над креслом. Строго взглянул в глаза, забубнил какое-то жуткое слово и принялся водить раскрытой рукой по кругу перед лицом отпрянувшей жертвы, с каждым витком всё ближе и ближе, после чего внезапно ухватил её за нос.

Но жертва этого уже не почувствовала.

* * *

Лариса Кирилловна беспокоилась зря. Адрес ей дали правильный, и ничего она не перепутала. И старый колдун Ефрем Нехорошев, и ученик его Глеб Портнягин были именно теми, за кого себя выдавали.

– Ну? – повернулся к питомцу старый колдун. – Специалист по женскому полу! Что скажешь?

– А что говорить? – отозвался тот, наблюдая, как наставник обходит кресло, ощупывая энергетический кокон погружённой в забытьё женщины. – Дать ей склероз-травы – и порядок. Забыл, что забыл, – всё равно что вспомнил. Только, слышь, Ефрем… – озабоченно добавил он. – Деньги с неё лучше сразу взять, а то долги в первую очередь из башки вылетают…

– Ишь, прыткий какой! – усмехнулся чародей. – Ну, положим, стёр ты ей память. А толку? Вернётся домой – там эти два её оглоеда. Один ноет, другой права качает. И пошло всё по-старому…

Глеб подумал.

– Так, может, на неё тоже «пятнашку» напустить? Заявится с засосами – прошлая жизнь раем покажется…

– Так-то оно так, да муж у неё – рохля. Сам, чай, слышал…

– Мужа заколдовать, – предложил Глеб. – Чтоб ревновал…

– Тогда уж и весь свет в придачу. Тех же лягушек, чтоб спать не мешали! Она ж не только с мужиком своим общается… Ага, – удовлетворённо отметил Ефрем, нащупав что-то незримое за спинкой кресла. – Вот оно…

Глеб подошёл посмотреть, что делает учитель. Непонятное он что-то делал – разминал округлое затвердение воздуха. Словно бы лепил невидимый снежок.

– В самом деле хочешь ей память вернуть?

Колдун даже приостановился. Не ожидал он такой наивности от воспитанника.

– Угорел? – с любопытством осведомился он. – А ну как клиент ненароком государственную тайну вспомнит! Нет, Глебушка, память вернуть – это не к нам. Это в прокуратуру… – Стряхнул незримые капли с кончиков пальцев и вновь повернулся к креслу. – Так что, если кто без меня с такой просьбой пристанет, смело гони в шею. Насмотрятся западных фильмов, – ворчливо продолжал старикан, – а потом, чуть мозги отшибёт кому, он тут же, глядишь, губёнки и раскатает: «А вдруг я раньше олигархом был… или, там, наследником престола?..» А того не смыслит, что престолов-то на всех шибанутых не напасёшься…

Старый ворчун был, как всегда, неопровержим. Известно ведь, что черепно-мозговая травма в наших условиях чревата восстановлением памяти, а восстановление памяти – напротив, черепно-мозговой травмой.

– Непуганые, – сокрушённо пояснил он, возвращаясь к прерванному занятию. – Был у меня знакомый, тоже колдун. И сварил он однажды зелье. На пять секунд восстанавливает память в полном объёме… Решил испытать на себе, подвижник хренов! И такое, видать, припомнил, что уже на третьей секунде в окошко сиганул… Так-то вот.

– А сейчас ты что делаешь? – решился прервать ученик приступ старческой болтливости.

– Точку сборки подтягиваю, – хмуро поведал кудесник, сильно не любивший, когда его перебивают.

– Ты мне о ней ничего не говорил, – ревниво заметил Глеб.

– Так мы ж с тобой за Кастанеду всерьёз-то ещё не брались… – буркнул Ефрем. Помолчал, смягчился. – Точка сборки – это, Глебушка, такая светящаяся блямбочка с абрикосину… Да… И находится она, чтоб ты знал, вот здесь, позади правой лопатки. Ну, вроде дырки в энергетическом коконе. Вернее – лупы…

– Понятно, – процедил Глеб, приглядываясь. – А я думаю: глюки у меня, что ли? За каждой аурой вроде как правый «поворот» помигивает…

– Похоже… – кивнул колдун.

– И для чего она, точка эта?

– Главные мировые линии в пучок сводит… Ну, энергетические волокна – видел, чай, в астрале? Вот их она и того… и фокусирует. Картину