скачущую демонетку. Гексахир уже сбежал, бросив ее разбираться с демонами, которые теперь, казалось, лезли из каждой щели этого проклятого места. Она оскалилась и зарычала от досады. Они проделали весь этот путь снова, а тварь опять убегает.

Но не в этот раз. Она убьет зверя, привезет его голову в Комморру и подарит самому Векту или хотя бы достаточно влиятельному представителю. Леди Малис, может быть. Гексахира накажут за какой-то проступок, который он пытается скрыть, а ее будут чествовать так, как она этого заслуживает.

— Сюда, за мной! — рявкнула Авара. Несколько воинов прекратили бой и поспешили за ней. Остальным придется пробиваться на пределе сил. Надо только вернуться в Комморру, и она всегда найдет себе новых.

Авара бросилась вслед за существом. Раненого, его легко будет завалить раз и навсегда. Выйдя в коридор, она увидела, как он, спотыкаясь, направляется к транзитной шахте. Архонт рассмеялась и подняла пистолет. Все оказалось даже слишком просто.

— Будешь стрелять ему в спину?

Авара развернулась и выстрелила в тот самый миг, как из дыма вырвались силуэты. Один упал, но остальные ринулись дальше. Она даже не думала, что мон-кеи могут передвигаться так быстро. Почти так же быстро, как воины-кабалиты. Сражаясь, эти мон-кеи выли, как дикие звери.

Авара сосредоточилась на фигуре перед собой — самке. Старой. Но сильной. Она подняла бласт-пистолет, чтобы выстрелить второй раз, но замешкалась. Из бока женщины, куда вскользь попал первый выстрел, шёл черный дым. Мон-кей глянула на рану и хрипло рассмеялась.

— Слишком я старая и медленная, — сказала она, а затем бросилась на Авару. Потрясенная, Авара отшатнулась, держа палец на спусковом крючке. Нож ее противницы пробил силовое ядро бласт-пистолета в тот самый миг, когда Она выстрелила. Авара попыталась отшвырнуть оружие, но было уже поздно.

Она закричала, когда шар темносвета окутал руку. Все вокруг словно замедлилось, мгновение растянулось в вечность. Она видела, как падают ее воины, умирая, — и их пожирают. Она видела, как противница привалилась спиной к колонне, зажимая рану на боку. Она видела, как шар темносвета вырастает вдвое. Потом втрое. Авара пыталась высвободить руку, но безуспешно. Ее монокль сканировал искрящийся шар тьмы, вычисляя, предсказывая, хотя влияние темносвета вызывало помехи. Авара медленно, очень медленно отвернулась и потянулась за ножом.

С трудом вытащила оружие из ножен. Темносвет снова утроился. Рука исчезла, но ее по-прежнему держало крепко. Авара вскинула нож и тут ощутила, что кто-то его забрал. Белые пальцы ухватили ее за лицо и заставили повернуться.

Глаза, похожие на лужицы ртути, уставились в ее собственные.

— Бедная мышка. Накрепко застряла в мышеловке. Хочешь, мышка, я тебе помогу? — промурлыкал демон.

Авара попыталась что-то сказать. Выругаться. Закричать. Хоть что-нибудь. Но темносвет уже вошел в нее, прошел насквозь и унес слова с собой, выплеснувшись наружу. Демон отступил назад, глядя, как она падает, рассыпаясь черным дымом и тающими пылинками.

Игори смотрела, как архонт рассыпалась в прах, сожранная чуждой энергией собственного оружия. Когда последние частицы пепла противницы взметнулись вверх, присоединившись к остальному пеплу, витающему над полем боя, Игори опустила глаза на свою рану. На боку красовалась черная дыра, горело мясо и кипела кровь; превращаясь в пар. Она чувствовала, как он вгрызается в кости.

— Слишком медленная, — проворчала она. Попыталась встать, но ноги не слушались.

Игори тихо рассмеялась и соскользнула вниз.

Майшана повернулась, позволив друкари, которого держала, рухнуть наземь.

— Бабушка! — тихо позвала она. Мягко ступая, подошла к Игори с обагренными руками и перепачканным кровью ртом. Спрятала клинок в ножны и убрала пистолет в кобуру, — Ты ранена.

— Умираю, — отозвалась Игори, — Ну да нам не впервой.

Майшана присела рядом.

— Да. Только на этот раз Благодетель не сможет спасти тебя.

Игори расплылась в кровавой усмешке:

— Не радуйся уж так явно, дитя.

— Я не радуюсь. Кто же теперь будет старейшиной?

— А как ты думаешь? — Игори погладила внучку по щеке. Майшана поймала ее руку.

— Надо было тебе дать увести себя обратно. Я же пообещала ему, что верну тебя.

— Ох, дитя. Он простит тебя. Как остальные?

В глазах расплывалось, но она еще видела неясные очертания собирающихся гончих. Палаш, Балка и все остальные. С окровавленными ртами, некоторые ранены, но все распалены охотой.

— Ты единственная пострадала, бабушка.

— Это хорошо. — Игори легла на спину. Она ничего не чувствовала — ни боли, ни страха. Она просто… устала. — Разделите мое сердце поровну, дети. А потом найдите Благодетеля. — Она попыталась улыбнуться. — Он нуждается в вас больше, чем думает.

— Мы все ему нужны.

Глаза Игори расширились. Майшана резко развернулась, хватаясь за нож. Сквозь ряды ищеек, цокая копытами по камню, шла Мелюзина. Она гладила когтями их по головам и груди, словно благословляя, и гончие отдергивались, их лица искажались страхом и отвращением — но и благоговением тоже.

— Но мы с тобой больше всех, — сказала Мелюзина, опускаясь на колени перед Игори.

— Я нужна ему, как ты нужна мне для того, что должно произойти.

— Оставь ее, — зарычала Майшана.

— Нет. — Игори заставила себя приподняться. — Нет. Так все и должно быть. — Она посмотрела на внучку: — Иди. Делай, как она велит. Возглавь наш народ, как не смогла я.

Майшана поколебалась, но лишь мгновение. Она кивнула, развернулась и пропала. Один за другим остальные последовали за ней, пока наконец не остались только Мелюзина и Игори.

— Я умираю, — сказала Игори.

— Но тебе не обязательно умирать.

Мелюзина протянула руку.

— Возьми меня за руку, сестра. У нас осталось последнее дело.

Глава 28. СОН

Велиал IV горел. Фабий чувствовал этот запах.

Слышал вопли демонов, что веселились и скакали по развалинам его амбиций. Друкари исчезли. Во всяком случае, большая их часть. Интересно, удалось ли Гексахиру сбежать? В глубине души Фабий надеялся, что удалось, — правда, подобному существу после такого унижения долго не прожить.

Он сумел добраться до атриума, прежде чем рухнул. Умирать среди такой красоты казалось правильным. Может быть, растения съедят его. Хорошо бы до того, как явятся демоны. Он лежал у колонны, не в силах дышать и почти ничего не видя. Рана в боку кровоточила не переставая.

— Отец!

Голос перекликался сам с собой. Два голоса, слившихся в один. Он услышал стук копыт и поднял глаза.

— Мелюзина? — Он покачал головой. — Нет… Игори?

— Да, — ответила она. — Она — это я, а я — это она. Мы — твоя дочь, во плоти и в духе.

И это была его дочь. Как будто две сущности наложились друг на друга и смешались. В один миг это