— Какого хрена ты ее притащил? Ты же знаешь, кто он такой.

Никки кивнул.

— Мы все это знаем.

— Понятия не имею, что это значит, Никки, но блядь, просто блядь…

— Все споры потом, Анита. Сейчас мне нужно, чтобы ты контролировала своих мужчин и женщин. — Вмешался Эдуард.

— Вот дерьмо. — Выругалась я и направилась решать проблемы.

Чем раньше я все проясню и принесу извинения за публичное проявление чувств, тем лучше. Хоть мне и придется просить о снисходительности, я все же чувствовала себя лучше, а в голове прояснилось. Я обошла машину в сопровождении Никки и Эдуарда. С такой группой поддержки за спиной я могу решить любой вопрос, который требует применения насилия — не самый лучший вариант для Ледука, но вполне подходящий для Олафа.

Шериф уже буквально наседал на Миллигана и Кастера — его большой живот агрессивно напрыгивал на них, как это было с Рико на месте преступления. Итан с Ньюманом пытались всех успокоить, а Эйнжел и Петра стояли в сторонке вместе с Олафом. Волосы у Эйнжел были до плеч и почти вернулись к ее естественному светлому блонду — только последние несколько дюймов хранили остатки черной краски. Волосы у нее были прямые, но она уложила их так, как это делали в сороковых годах прошлого века.

Одежда соответствовала ее прическе. Увесистые черно-белые туфли, черная юбка-карандаш, которая идеально обтекала бедра, подчеркивая ее формы, из-за чего она выглядела еще фигуристее, чем была на самом деле. Миниатюрная белая блузка с черным кружевом по краям рукавов-фонариков превращала ее в сексапильную ретро-секретаршу из софт-порно. Роста в ней было пять футов и одиннадцать дюймов (180 см. — прим. переводчика), но на таких каблуках — как минимум шесть и один (185 см. — прим. переводчика). Она посмотрела на нас и я поняла, что макияж у нее был темный, в готическом стиле — я знала, что он будет таким, потому что я уже увидела ее одежду. Обычно она так не красилась, когда работала на Коалицию, но это был ее любимый вариант мейк-апа для свиданий. Обсужу с ней потом, какого черта она приехала по делам, а накрасилась, как на свидание.

Хотя бы Пьеретта была одета по-деловому — ее черные обтягивающие джинсы уходили в военные ботинки, идентичные моим. С джинсами они смотрелись миловиднее, чем со штанами вроде моих, но в штанах было больше карманов. Еще на ней был короткий пиджак, который оставлял открытым нижнюю часть ее тела, плотно обтянутую джинсами. В какой-то момент я поняла, что мне нравится, как эти джинсы облегают ее задницу — и нравится куда больше, чем юбка-карандаш Эйнжел. Встречаться с женщинами для меня все еще было в новинку, и я по-прежнему охреневала с себя, когда в принципе обращала внимание на других женщин. Меня напрягало, что я сравниваю этих двоих так, как, по моему мнению, это сделал бы только мужчина, но куда больше меня напрягло выражение лица Олафа. Эйнжел была слишком высокой на его вкус — даже без каблуков. Учитывая цвет волос и голубые глаза, она далеко не была идеалом его жертвы, но она что-то такое сказала или сделала, либо это была Пьеретта. Так или иначе, он был сосредоточен на них обеих. Понятия не имею, как я это вычислила, но я знала, что это так.

Он повернулся так, чтобы никто, кроме них, не видел его. Он сбросил маску, так что они пялились в то его лицо, которое говорило не только о том, что он раздевает их в своей голове, но и о том, как он сдирает с них кожу, а может, он вообще фантазировал о таких вещах, которые я даже представить себе не могла. Так или иначе, его взгляд был чужеродным и непостижимым для всех, кто не был сексуальным садистом и серийным убийцей.

Нутро подсказывало, что я должна подойти прямо к ним и обозначить свою территорию, но Олаф не станет нападать на них при свидетелях. Мы уже прояснили этот вопрос в лесу. Он берег тайну своей настоящей личности, так что пока они были в безопасности.

Сила, которая исходила от двух «котиков», была такой яростной, что звери начали кипеть под их кожей, как вода, которая была слишком горяча для кофе, чая и даже для ожогов третьей степени. Мои волчица с гиеной взволновались, потому что именно такими оборотнями и были Миллиган с Кастером. Мои звери не были того же вида, что и их, так что связь не была так сильна, но их энергия срезонировала на собратьев-зверей, которых я несла в себе. Если они затеют драку с Ледуком, он никого из Коалиции не пустит в свою тюрьму, так что я должна сперва разобраться с мальчиками. Красавиц и чудовище оставим на второе.

Я попыталась вклиниться между ребятами и Ледуком, но шериф буквально прижимался к ним, так что я шагнула к нему. Я не ударила его, не использовала грубую силу — просто встала так близко, что коснулась своим телом его бока, и «котики» тут же отступили. Их сила танцевала на моей коже, поднимая дыбом волоски на руках, когда я приблизилась к Ледуку. Он споткнулся, хотя я ничего такого не сделала. Наверное, я просто застала его врасплох.

— Что за херня, Блейк? — Рявкнул Ледук, но его голос не был таким волевым, как секунду назад. Тот факт, что я вклинилась в его личное пространство, и то, что он споткнулся — все это вывело его из равновесия. Будь я мужчиной, он бы ответил мне тем же, но я была миниатюрной женщиной — иногда это помогает разрядить обстановку.

— Вы не станете угрожать моим людям так, как делаете это со своими помощниками, Дюк. — Сказала я. — Они вам не мальчики для битья.

— Мальчики для битья? Это еще что значит? Вы там милуетесь со здоровяком, а меня отчитываете за непрофессионализм?

— Вы правы. Прошу прощения за то, что перегнула палку с публичным проявлением чувств. Я даже не стану искать себе оправдание.

Мое извинение, кажется, тоже выбило его из колеи.

— Что ж, я принимаю ваши извинения и тот факт, что вы признаете свою неправоту.

— Но, пожалуйста, не провоцируйте меня больше на тему моих людей.

— Я думал, они из Коалиции.

— Я попросила Мику Кэллахана прислать своих людей. Для меня они как минимум приятели по работе, а раз Мики здесь нет, то они — мои люди, так же, как ваши помощники — ваши. Я