На рассвете путешественники проснулись и собрались в путь. Они на прощание поцеловали и обняли детей, которым предстояло остаться у Бингли, сердечно поблагодарили хозяев и к шести часам уже были в пути. Не успели они сесть в карету, как миссис Гардинер уснула, положив голову на плечо мужа. Когда он вскоре последовал ее примеру, Мэри достала из сумочки «Путеводитель по Озерному краю» Вордсворта и очки. Их она надела смело, невзирая на то, что они могли оттолкнуть любого потенциального поклонника, случайно оказавшегося рядом. Эта мысль позабавила ее, и Мэри, улыбаясь, открыла книжечку, которую читала так часто, что уже успела выучить каждую строчку. Но описанные в книге места по-прежнему волновали Мэри, особенно теперь, когда ей вскоре предстояло увидеть их своими глазами. Она открыла первую страницу и начала читать.

«Составляя это руководство, автор главным образом хотел предоставить Проводника или же Компаньона для Умных Людей со вкусом и любовью к Природе».

Вкус, чувства, природа. Мэри откинулась на спинку сиденья. Никакие другие слова не ассоциировались у нее с мистером Хейвордом больше, чем эти. Мэри подумала, что он отправился в дикий северный край с правильным настроем, стремясь поражаться чудесам и благоговейно молчать перед величественным зрелищем. Мистер Вордсворт не мог и мечтать о более усердном ученике. Но как же она сама? Способна ли она поддаться таким же глубоким переживаниям? Сон начал подкрадываться к ней. Но прежде, чем уснуть, Мэри поняла, что если она когда-нибудь и даст своим чувствам волю, то это случится именно в Озерном крае.

По мере продвижения на север путешественники все больше предвкушали новые события. При виде первых смутно проступающих в утреннем тумане очертаний внушительного вида гор, компания буквально ликовала. Когда путешественники миновали Кендал и природа вокруг стала более дикой, они поняли, что конечная цель уже близко, и разволновались еще больше. Проезжая по Боунесс-роуд, они обсуждали свои впечатления, пока не увидели большое озеро в Уиндермире; тут путешественники умолкли, потому что при виде такого великолепного зрелища любой бы замолчал. Огромное, полное красок, мерцающее в лучах утреннего июльского солнца озеро показалось Мэри прекраснее всего на свете. Несколько островков с густой зеленью деревьев резко контрастировали с синевой воды, а склоны суровых серых гор подступали к самому берегу.

Мистер Гардинер дал знак кучеру остановиться, и трое путешественников выбрались на дорогу. Они направились к берегу озера. Вокруг не было слышно ничего, кроме пения птиц и хруста мелких камешков под подошвами ботинок. Никто не решался нарушить молчание. Мэри была так растрогана, что ей казалось, она сейчас рассмеется или заплачет. В окружении таких красот природы она чувствовала себя одновременно и великой и ничтожной. Ее мелкие человеческие проблемы казались сущими пустяками в сравнении с таким суровым, безучастным великолепием; в то же время была какая-то радость в том, чтобы позволить этому благолепию захлестнуть ее, отдаться чувствам, которые Мэри не вполне понимала.

– Знаешь, дорогая, – обратился мистер Гардинер к жене, – я бы все что угодно отдал за такое. Прекрасное зрелище, не правда ли, Мэри?

Она настолько погрузилась в свои мысли, что не слышала его. Когда дядя снова заговорил, Мэри невольно захотелось, чтобы он исчез. Она тут же устыдилась своего желания, потому что ее дядя был добрейшим из людей, но звук его спокойного голоса казался чем-то чужеродным в этом уголке дикой природы. Мэри обрадовалась, когда мистер Гардинер взял жену под руку и они медленно пошли обратно к экипажу, обсуждая тихими, довольными голосами, подадут ли сегодня за ужином что-нибудь сносное. Мэри не последовала за ними, а осталась на берегу, глядя туда, где горы встречались с небом.

Если бы только мистер Хейворд оказался сейчас с ней рядом! Он бы понял, что она чувствует. Мэри стояла неподвижно, прислушиваясь к пению птиц в чистом воздухе, пока миссис Гардинер не попросила ее вернуться обратно к экипажу, иначе они уедут и оставят ее и ей придется самой добираться до гостиницы.

Когда они наконец прибыли, их комнаты вполне соответствовали ожиданиям: опрятные, чистые и, к облегчению мистера Гардинера, с перспективой хорошего ужина в этот вечер. Мистер Хейворд действительно прибыл раньше них – хозяин гостиницы полагал, что тот прогуливается по холмам, – но не выполнил своей угрозы занять лучшую кровать, так как вскоре все путешественники были размещены в восхитительно удобных комнатах.

Комната Мэри оказалась простой и красивой, из окна открывался заманчивый вид – всего лишь краешек синего озера, но и этого было достаточно, чтобы захотелось увидеть больше. Мэри бросилась вниз, стремясь найти тетю и дядю. Гардинерам как раз подали большой чайник чая, и супруги не хотели покидать удобное место отдыха ради прогулки по окрестностям. Но хозяин гостиницы заверил их, что нет ничего страшного в том, чтобы позволить Мэри погулять одной, если она того желает. Луга за гостиницей совершенно безопасны, и с них открывается чудесный вид на озеро. Там юной леди ничего не грозит.

Мэри поспешила уйти, пока мистер и миссис Гардинер не передумали. Она быстро нашла тропинку, которая вела вверх по пологому холму, под которым находилась гостиница, и решительно зашагала к вершине, где вскоре нашла именно то, что хотела: хороший вид на раскинувшееся внизу озеро и удобный камень, чтобы сидеть на нем и любоваться видом. Ветерок, казавшийся легким у подножия холма, здесь дул сильнее и грозил сорвать с Мэри шляпку. Девушка крепче завязала ленты под подбородком, обхватила руками колени и уставилась вдаль, стараясь проникнуться красотой этого места.

Она так преуспела в своем занятии, что заметила приближающегося мистера Хейворда, лишь когда он оказался уже практически рядом. Он был одет в свободный сюртук, Мэри не помнила, чтобы мистер Хейворд носил такую одежду в Лондоне. Свою шляпу он нес в руке, так как на ней, в отличие от головного убора Мэри, не было предусмотрено лент на случай ветра. Мистер Хейворд казался очень высоким и очень счастливым. Его волосы развевались на ветру, а лицо слегка загорело на солнце. Мэри подумала, что никогда еще не видела его таким поразительным.

– Мисс Беннет! Наконец-то вы прибыли!

– Смотрите, мистер Хейворд! Разве это не удивительно? Разве это не самое замечательное, чудесное зрелище?

Он присел рядом с ней на большой камень и перевел взгляд с неба на озеро, на горы и обратно.

– Я никогда не видел ничего подобного.

– И я! – воскликнула Мэри. – Я боялась, что мы будем разочарованы, когда окажемся здесь, что на свете не бывает мест настолько… – Она снова указала на озеро. – Ну, настолько потрясающих, как это. Но все именно так, как я себе и представляла.

– Да, – согласился он. – «Потрясающее» – самое подходящее слово. А на высоких холмах все видно еще лучше. Говорят, с некоторых из них можно увидеть море.

– Море?! Как бы мне хотелось на него посмотреть! А женщина может так высоко подняться?

– Если она так же решительна, как вы, и у нее есть пара крепких ботинок, то почему бы и нет? Не спуститься ли нам?