К брату Фиделю вернулось присутствие духа.

– Я сделаю все, что от меня потребуется, миледи.

– Хорошо, – сказала она, и голос ее помягчел. – Я полностью доверяю вам, брат.

– Спасибо, миледи, – ответил он тихо, опустив глаза и крепко сцепив руки.

Мейгри – единственное существо на всем белом свете, которое верит в него. Сам он в себя не верит. Видно, и Господь в него не верит.

«Мы с вами теперь заодно», – сказала она ему мысленно. Она понимала, что ей следует мучиться раскаянием от того, что она испытывает злорадное удовольствие, заставляя его страдать, ей следует испытывать сочувствие и жалость к нему, хотя бы простое любопытство – нарушит он обет целомудрия или нет. Но она ничего не испытывала. Ничего, кроме раздражения по поводу того, что эта глупейшая проблема тоже свалилась на ее голову.

Она и к Дайену ничего не питала. Будь осмотрителен в своих желаниях... Его желание исполнилось, он сам сделал его явью. Правда, он не таким представлял все, когда мечтал об исполнении своего желания. У сияющего серебряного шара оказались иглы.

Ее помощники стояли вокруг, выжидающе глядя на нее. Мейгри спохватилась, что унеслась мыслями далеко-далеко. Она вернулась, заставила свой усталый мозг снова брести, спотыкаясь, вперед.

– Спарафучиле, приготовьте веревки для девушки или еще что-нибудь. Постарайтесь, чтобы они ей не причиняли боли и неудобства, но были бы надежными.

– Я уже подумал об этом, моя леди, – сказал убийца и протянул руку к куче разорванных простыней. Он открыл металлический ящик, достал оттуда содержимое. – Мне приходилось иметь дело с жертвами, которые я должен был не убивать, а следить за тем, чтобы они были в полном здравии. Меня именно для того и нанимали, чтобы я с ними вел приятные беседы. Но, случалось, мои клиенты отказывались вести со Спарафучиле приятные беседы.

– Парализаторы? – догадалась Мейгри. – Годится.

– Это не причинит ей вреда? – спросил священник, глядя на четыре предмета, лежавшие в металлическом ящике.

– Нет. Смотрите. – Мейгри взяла толстый металлический браслет. – Протяните руку.

Брат Фидель повиновался, недоверчиво поглядывая на браслет. Он вздрогнул, когда Мейгри защелкнула браслет на его левой руке, с недоумением посмотрел на него. Он был легким, неплотно облегал запястье, почти болтался на его тонкой руке. Но больше ничего и не требовалось. Мейгри, улыбнувшись, повернула выключатель.

Браслет тихо загудел, засверкал вспышками света. Фидель смотрел на него во все глаза, широко раскрыв рот.

– Я... я не могу пошевелить пальцами, – сказал он изменившимся голосом. – У меня онемела рука!

Мейгри отключила браслет. Гул утих, огоньки погасли. Фидель согнул руку, сжал пальцы, потом разжал. Он, как завороженный, смотрел на них, потом поднял взгляд.

– Что это?

– Это у вас в голове происходит, – пояснила Мейгри. – Парализаторы блокируют нерв, от которого идет импульс к руке, а если надеть его на лодыжку, то парализует ногу. Они не перекрывают кровеносные сосуды, кровь свободно циркулирует, не наносят вреда органам. Но это весьма эффективное сдерживающее устройство. Спарафучиле, наденьте их на женщину...

– Нет, – сказал решительно брат Фидель, забрал ящик и бросил мрачный взгляд на ублюдка. – Покажите, как с ними управляться, я сам их надену на нее.

Спарафучиле усмехнулся, правда, усмешка эта была похожа на победный рык хищного зверя, настигшего жертву.

Мейгри заколебалась, но потом решила, что можно уступить юноше: Спарафучиле оставил в каюте прослушивающий аппарат, он успеет предупредить ее, если... Но кто будет шпионить за ублюдком?

Мейгри вдруг почувствовала страшную усталость – от них и от себя.

– Я буду на капитанском мостике, – сказала она. – Приходите со своими донесениями туда.

* * *

Брат Фидель чрезвычайно внимательно выслушал инструктаж, хотя ему пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы встать на близком расстоянии от убийцы, от которого, как казалось монаху, исходил запах крови и смерти.

– Понимаю, – сказал он спокойным, ровным голосом. – Вот так включается. Вот так выключается.

– Эти два браслета – на лодыжки, эти – на запястья. Можете увеличить их в окружности. Но думаю, это не придется делать. У девушки очень длинные ноги с тонкими лодыжками. Мужчина может их пальцами обхватить...

– Уверен, что подойдут, – перебил его брат Фидель. Взяв ящик, он подошел к дверям и открыл их.

Томи лежала на кровати – она даже не пошевелилась, когда он вошел. Может, спала. Ему легче будет выполнить свою мерзкую задачу. Он сделал еще один шаг и понял, что убийца молча следует за ним.

Фидель повернулся, встал в дверях.

– Что вам нужно?

Он старался сохранять спокойствие. Если ублюдок почует, что он боится, он набросится на него, растерзает на куски.

– Хочу проследить, чтобы вы их правильно надели. – Убийца подошел к нему ближе.

– Я правильно надену.

Фидель не шелохнулся. Он мельком посмотрел в коридор – там стояли Рауль и Крошка. От них помощи не жди. Один наблюдал за ними с веселым любопытством. А что на уме у того, кто утонул в своей шляпе и плаще с поднятым воротником, одному Господу ведомо.

Спарафучиле приблизился вплотную. Изуродованное, с непропорциональными чертами лицо внушало ужас, оно словно крупным планом нависало над ним. Он ухмыльнулся, отчего тот глаз, что был пониже, совсем закрылся. Фидель невольно отвернулся. Дыхание убийцы обожгло щеку.

– Спрашиваешь, что мне нужно? Скажу. Хочу поразвлечься. Миледи наплевать на все. Я не сделаю бабенке больно. Может, ей даже понравится. А? Может, и тебе понравится, святой отец? Мы мало чем отличаемся друг от друга. Нам с тобой одного и того же хочется. Скажи?

Брат Фидель посмотрел на него в ужасе, заглянул в его раскосые глаза и содрогнулся. Он увидел в них похоть, вожделение, словно увидел зеркало своей души. Он увидел в них то, что мог увидеть убийца в глазах самого Фиделя. И это ужаснуло монаха. Они с убийцей были одинаковыми. Слишком одинаковыми.

– Отойдите от дверей! – сказал брат Фидель.

Ублюдок моргнул, глаза его сузились. Теперь он не усмехался, а отвратительно хохотал, обнажив белые острые зубы.

– А как же ты остановишь меня, святой отец? – Он оттолкнул Фиделя своим мускулистым, сильным телом.

Юноша покачнулся, но устоял.

– Отойдите от дверей!

Спарафучиле напрягся. Фидель готов был броситься на него с ножом, с голыми руками, с чем угодно... Он начал молиться. Слова застряли у него в горле. Они не помогали.

Руки убийцы двигались со скорость света, но он не собирался наносить удар. Он хлопнул Фиделя по плечу, глядя на юношу с явным одобрением.