Точно так же вели себя комья земли и травы и осколки – они двигались так медленно, что одинокий волк видел все их неровности, острые края, мог различить каждый оттенок багрового цвета.

«Это же не просто барьер, – отстраненно подумал он. – Это какое-то поле, замедляющее время. Нет, – поправил он себя. – Время там, за этим барьером осталось тем же, это здесь, внутри оно течет по-другому. Даже звуки изменились, они стали глухими и раздельными. Я уже могу различить, когда взрывается снаряд, а когда детонирует мина. Да что там, я даже могу расслышать, когда щелкает взрыватель».

Кир проверил свое тело и почувствовал истечение энергии изнутри, этот ручеек был довольно мощным, и он понял, что не сможет поддерживать барьер больше, чем полчаса.

Послышался гул самолета, он был глухим и прерывистым, потом послышался звук сбрасываемых бомб, все они взорвались рядом, вырыв огромные воронки. Самолет развернулся и зашел еще на один заход, снова посыпались бомбы, одна из них скользнула по поддерживаемому им барьеру и взорвалась с гулом и шипением выбрасываемого газа.

Его вместе с Дилой подбросило в воздух, яма, в которой они находились, превратилась в воронку, и они довольно медленно опустились в нее. Этот взлет и падение чем-то были похожи на катание на русской горке.

Какое-то время одинокий волк ничего не видел, потому что по барьеру скользила влажная земля, а когда она опала, он обнаружил, что они с Дилой находятся в прозрачном коконе. Открытой оставалась только верхушка, сквозь которую было видно голубое небо с хлопьями облаков и звено самолетов, заходящих на сброс бомб.

Снова прогремели один за другим взрывы, и стало темно, барьер оказался засыпанным полностью. Кир задумался над тем, как пропускает барьер воздух и когда у них начнется удушье.

– Дед, – пробормотала Дила.

Кир повернулся к ней, камень, висящий на ее груди, испускал странный багровый свет, и в нем ее лицо казалось неимоверно печальным и гротескным.

– Что случилось, дед? Почему вокруг так темно? Мы уже в небесном логове? Но почему темно? Мне рассказывали, что там теплый мягкий свет.

То ли от ее голоса, то ли оттого, что ее камень испускал какую-то энергию, они стали медленно подниматься вверх, словно всплывая. Сначала показался свет, а потом барьер полностью очистился от земли. Вокруг них стали видны стены глубокой воронки, в которой они оказались.

Кир говорил медленно, боясь потерять концентрацию, при помощи которой он поддерживал барьер.

Заговорив, одинокий волк ощутил внутреннюю вибрацию всего своего тела и понял, что ему неимоверно трудно и что он уже находится на грани энергетического истощения. Если бы не боевое состояние, которое поддерживало его и смягчало все ощущения, Кир бы уже давно потерял сознание.

– Мы все еще на минном поле. Нас обстреливают из пушек и бомбят с самолетов.

Дила приподнялась на локтях и посмотрела вокруг.

– Мы в какой-то яме. Как мы здесь оказались?

– Это воронка от взрыва бомбы, я принес тебя сюда. Я не могу с тобой разговаривать, мне трудно поддерживать барьер, который не пропускает осколки.

Самолеты снова сбросили бомбы, их снова приподняло, потом медленно опустило. Глаза у Дилы удивленно распахнулись:

– Что происходит? Почему нас не убивает?

Кир тяжело вздохнул:

– Это у меня появилась новая способность. Но барьер забирает у меня много энергии, через несколько минут я ослабею, барьер исчезнет, и нас убьют.

Дила встала и протянула руку. Рука свободно прошла сквозь барьер.

– Это необычно. Это просто воздух, но когда моя рука проходит сквозь него, я ощущаю странное покалывание. И почему я не чувствую магии жрецов? Выходит, этот барьер не пропускает и их магию…

Кир осел на мягкую влажную землю, он почти физически ощущал, как из него уходят последние крохи энергии. Рядом раздалось еще несколько медленных тягучих взрывов, сверху снова посыпались комья земли и осколки бомб. Дила вздрогнула, она нащупала рукой камень и, взяв его, направила в небо. Гул двигателей самолетов изменился, он стал скрипучим, и в нем послышались перебои.

– А вот моя магия проходит…

Она закрыла глаза, из камня вырвался зеленый луч. Небо стало багровым от огня, охватившего поле. Дила еще раз подняла камень, потом сказала:

– Все, дед, можешь убирать свой барьер.

Кир вздохнул и отпустил нечто внутри себя, которое поддерживало временное пространство вокруг них. Сразу он почувствовал внутри слабость и резкую боль. Он закрыл глаза и стал глубоко и часто дышать, собирая энергию вокруг себя и загоняя в глубину своего тела.

Через какое-то время он почувствовал себя лучше и открыл глаза. Дила выбралась из воронки и теперь стояла наверху, ее светлые волосы развевал ветер. Лицо ее было грустным и отрешенным. Он вскарабкался наверх и встал рядом.

Поле было покрыто воронками от снарядов и бомб, на дороге догорали две машины, а рядом с ними багровели три оплавленных куска металла, в которые превратились танки. Людей не было видно, от них остались только кучки пепла, которые сейчас разносил ветер.

– Я сожгла всех, кто хотел нас убить. – Дила задумчиво посмотрела на городок: – Если хочешь, я сожгу и его.

– Сожги.

Дила взяла камень в руку и направила его на вышки. Прошло какое-то время, потом девушка опустила камень:

– Нет, ничего не получается, у меня уже нет сил, чтобы это сделать.

Кир кивнул:

– Тогда пошли отсюда, пока они снова не собрались и не напали на нас.

– А куда пойдем?

– Обратно, мы не сможем с тобой здесь пройти, нам просто не хватит сил, нужно придумать что-то другое…

* * *

Кронов вышел из шатра, поддерживаемый Мезоном и Кризой. Он оглядел ровное поле и вздохнул:

– Когда-то, через много лет сюда придет тот, для кого предназначен этот камень. Я видел это место, здесь будет моя могила.

Он потрогал рукоятку кинжала.

– Мы выполнили то, для чего были призваны, боги не смеют гневаться на нас.

– Еще бы, – пробормотал в сторону Мезон. – Мы бросили к их ногам весь этот мир, все знают нас и наших воинов. Мы славно покормили богов кровью, таких жертвоприношений не знала эта земля. Конечно, они довольны…

Кронов отвел их руки в сторону и пошел дальше один, он трогал рукоятку кинжала, то поднося его ко лбу, то направляя в землю.

– Похороните меня здесь, – повелел он, – но не по нашим обычаям. Мое тело нельзя сжигать, просто заройте его в землю.

Мезон недовольно покачал головой:

– Если мы не сожжем его тело, он никогда не попадет к небесным воинам, потому что его душа будет цепляться за тело.

– Не ворчи, – вздохнула Криза. – Посмотри-ка лучше на нашего предводителя, он сошел с ума. Трогает землю, ходит кругами, словно ищет чего-то.