Хуан улыбкой поощрил Пахо продолжать разговор, да негр больше предпочитал подремать на ветерке в тени.

После сиесты Лало пригласил Хуана в дом. Опять хорошее вино, закуски и симпатичная девочка в услужении.

— Всё осмотрели, дон Хуан? — без улыбки спросил Лало.

— Всего так много здесь стало, что я не успел и половины осмотреть. У тебя тут, как в казарме. Всё расписано и расставлено по своим местам. Порядок навёл строгий.

— Посчитал, что без этого ничего построить мне не удастся, сеньор. Народ приходит разный, и без порядка в миг всё превратится в банды бездельников и грабителей. Я всё рассчитал, сеньор. И получается.

— Я вижу, Лало. Дела идут хорошо. Ты меня поражаешь. Жаль, что продлится твоё дело не очень долго.

— Посмотрим, сеньор. Но что вы решили с продажей, дон Хуан? Согласны?

— Согласен. Да и Пахо настаивает. Он сильно побаивается всего, что тебе тут удалось проделать.

— Что Пахо? Он всегда был нерешительным. Кстати, что это вы так о нем говорите, будто он что-то значит для вас?

— Это на самом деле так. Пока я был в скитаниях, он заботился о Мире. И много сделал для неё. К тому же он свободный человек. Просто работает на меня. И не хочет уходить. У него недавно жену убили бандиты. Жаль его.

Лало улыбнулся скептически, промолчал, а потом сказал, словно вспомнил что-то важное:

— Продолжим наш разговор, сеньор?

— Можно. Я подумал, что благодаря твоим трудам долина стала процветающим и доходным предприятием. И цена, естественно, может быть высокой.

— Можно без лишних слов, сеньор? Говорите вашу цену.

— Тысяча эскудо тебе не покажется слишком высокой? — Хуан испытующе уставился в чёрные глаза метиса.

— Однако, сеньор! Вы своего упустить не хотите.

— Тут ещё одно есть, Лало. Золото.

— Золото? — Лало криво усмехнулся. — Оно к вам не имеет никакого отношения, сеньор. Мы его моем за пределами долины.

— И всё же, Лало. Как бы вы иначе нашли россыпи? Много намываете, если не секрет?

— Вам могу сказать, дон Хуан. Только всё же прошу не распространяться о нём. Знаю, что слова мне будет достаточно.

— Разумеется, Лало! Я никому не расскажу об этом месторождении.

— В среднем мои люди намывают около двух унций песка. Я спешу с этим. Оружие стоит дорого, сеньор, — он опять со значением посмотрел на Хуана. — Месторождение не столь богатое и скоро иссякнет. А деньги нужны постоянно. Вы меня понимаете, сеньор?

— Вполне, Лало. Но вернёмся к нашей сделке. Что ты скажешь?

— Меня ваша цена может вполне устроить, сеньор. Но мне необходимо оружие. За него я плачу отдельно. Если вы готовы мне помочь, то ваша цена не будет пересмотрена, дон Хуан.

Хуан вопросительно глянул в закаменевшее лицо метиса. Оно выражало непреклонность и решимость.

— Что значат твои слова? — спросил Хуан осторожно.

— Я буду с вами откровенен, сеньор. Мне ничего не стоит ничего вам не предлагать за долину. Она и так моя. Попробовать отнять её силой не удастся. Вы это сами видели. Но ваша помощь была бы очень полезной, дон Хуан.

Хуан с огорошенным, оглушённым видом сидел и думал. Лало предстал перед ним совершенно в ином свете. Это был жестокий пират, выстроивший для себя точное мировоззрение, отступать от которого не собирался. И шутить с ним у Хуана не было никакого желания. Слишком опасно. И он полностью в его руках. Вырваться отсюда он мог, только подчинившись его воле, выполняя её с точностью и беспрекословно.

— Откровенно говоря, Лало, ты здорово здесь окопался. Нечего сказать — я попал в крепкие руки. Ты знаешь, что мне нет выбора, что ты мне и показал.

— Выбор всегда имеется, сеньор, — ответил Лало мрачно.

— Смотря какой. Но я склоняюсь, что помочь тебе я смогу. Говори свои условия, а я погляжу, что можно предпринять.

— Условия просты, сеньор. Я плачу вам затребованную сумму, а вы поставляете мне не менее ста мушкетов и двадцати пистолетов. Сколько же сабель. Привозите всё сюда, получаете деньги и за долину и за оружие, и мы больше не встречаемся с вами. Расписку я вам приготовлю.

— Это потребует много времени. Месяца два, если всё сложится удачно. И доставка сюда дело довольно трудное. Думаю, что я могу оставить тюки у той семьи, что живёт у конца тропы. Вернее, там две семьи, весьма многочисленные. Ты основательно оградил себя от вторжения. Наверное, и на остальных подступах к долине подобные посты организовал?

— Конечно, сеньор! Это для меня стало обязательным делом. Так мы договорились окончательно, дон Хуан?

— Что мне остаётся делать, Лало? Ты оказался намного хитрее и опаснее.

— Однако я помню доброту, сеньор. Это с вашей лёгкой руки я сумел всё это организовать.

— Когда появилась мысль так работать, Лало?

— Довольно скоро, сеньор. Я приехал в долину, и ещё по дороге туда всё раздумывал над этим. Потом появились беглые и укрепили меня в этом.

Хуан ушёл с тяжёлым грузом на душе. Задание может оказаться не из лёгких. Достать оружие — дело трудное и опасное. Вспомнил, сколько Лало положил за каждый мушкет. «Во всяком случае, здесь можно неплохо заработать» — подумал он, но это оказалось малым утешением. Тем более, что он ещё не представлял, где и как добыть столько оружия.

Хуан не стал посвящать Пахо в их соглашение. Лишь заметил вскользь:

— Договорились мы с Лало. Но всех денег он отдать не может. Только задаток, не более ста эскудо. Что-то темнит этот Лало. Не может быть такого, чтобы у него не было денег.

— Да, здесь он недоговаривает, сеньор. Мы скоро едем?

— Завтра, Пахо. Пойди посмотри мулов. Проверь еду, воду и всё остальное.

Пахо ушёл, а Хуан погрузился в невесёлые мысли о сделке.

Глава 16

Прошло больше месяца, а Хуан ничего не добыл. Лишь узнал, где что лежит и дожидается своего часа. Крохотный форт городка Магуэса, что на юго-западном побережье острова.

— Сиро, поедешь со мной на западное побережье, — распорядился Хуан, уже начавший беспокоиться и волноваться не на шутку.

— Морем или верхами, сеньор?

— Ещё не знаю. Хорошо бы разузнать пути. Займись этим.

Два дня спустя два всадника на хороших конях скакали за солнцем, катившимся к горизонту. Уже три дня ни капли дождя, воздух раскалялся, заставляя путников чуть ли каждые полчаса пить из фляг разбавленное вино.

Довольно низменная местность кишела москитами. Редкие деревеньки и асиенды представлялись убогими и заброшенными. Всюду небольшие стада скота, поля с подрастающим сахарным тростником и