— Это не так легко, как мне казалось, — крикнула она отцу Эмилю. — Будьте очень осторожны.

Он закачался на тонком стволе, сорвался и, повиснув на веревке, ударился о скалу. Лорелея затаила дыхание, когда в пропасть полетели комья земли. Послышался зловещий треск, за которым последовал громкий крик.

— Лорелея!

Она схватила его за запястье. Его ноги висели над бездонным каньоном.

— Нет! — сквозь стиснутые зубы процедила Лорелея. — Я не хочу вас терять.

Она напряглась, вытаскивая его на дорогу. Деревянная подпорка полетела в каньон так далеко вниз, что не было слышно звука падения. Из груди каноника вырвался вздох облегчения. Отец Эмиль лежал, весь дрожа, пока не восстановил дыхание.

— Ну вот и все, отец Эмиль, — проговорила она, устало улыбаясь.

Он как-то странно посмотрел на нее.

— Вы спасли меня от бандита в Париже, — напомнила она ему. — Теперь я вернула вам свой долг.

— Слава Богу, — пробормотал он.

— Я приготовлю вам чай из сассафраса[26], когда доберемся до приюта. Он очень помогает при нервном стрессе.

— Это будет очень кстати, — он поднялся на ноги и начал скручивать веревки.

Лорелея тоже встала и принялась отряхивать грязь с его рясы.

— Смотрите, у вас развязался пояс, — она потянулась к его плетеному поясу.

Он отстранил ее руки:

— Все в поряд…

— Отец Эмиль? — она смотрела на разошедшиеся полы его рясы. Ее внимание привлекло тусклое поблескивание металла. — Вы носите пистолет. Зачем?

У него вспыхнули щеки.

— Затем, — сказал он, затягивая пояс, — что путешествовать, сейчас стало очень опасно, даже если человек в рясе. Слава Господу, что не пришлось использовать его.

Когда они продолжили свой путь, Лорелею начали грызть сомнения. Согласно правилам приюта, каноникам запрещалось носить оружие. Но с другой стороны, отец Эмиль хотел защитить ее. Она подумала о человеке с рубиновой серьгой и содрогнулась. Им просто повезло, что на этот раз они не встретили ни одного бандита.

Вместе с порывом ветра до нее донесся какой-то новый звук. Она остановилась.

— Что это было?

Отец Эмиль пожал плечами:

— Наверное, упал камень. Они расшатались, когда мы совершали подъем.

— Нет, это…

Звук снова повторился.

На лице Лорелеи появилась улыбка.

— Я слышу лай. Должно быть, это один из псов приюта.

Отец Эмиль посмотрел на поднимавшуюся вверх дорогу и почесал голову.

— Я ничего не вижу.

— Нет, в другой стороне, — она бросилась к краю тропы и посмотрела вниз на горы и альпийские луга. Далеко, внизу паслись козы, отсюда они казались песчинками на зеленом поле. «Пасущая коз собака», — подумала она.

Среди деревьев мелькнуло что-то коричневое с белым.

— Барри, — сказала она.

— Чепуха, — возразил отец Эмиль. — Этого не может быть. Пес остался в Париже.

— И Дэниел! — она прижала руки к сердцу. Не было никаких сомнений в том, кем был высокий мужчина, бежавший вслед за Барри. Белая прядь волос мелькала, как флаг, среди черных локонов. В ее груди поднялась волна невыносимых чувств. — О, отец! Он пришел за мной. Это должно означать…

Ее прервал глухой щелчок. Лорелея обернулась и увидела, как отец Эмиль нацеливает свой пистолет. Сначала ее охватило смятение, а потом последовал ужас.

— Нет! — она бросилась к оружию.

— Отойди назад! — приказал он, отводя пистолет подальше от нее. — Этот ублюдок пришел убить тебя. Неужели ты думаешь, что я позволю ему попытаться снова это сделать?

Он поднял пистолет, и умело взял его в руку. Дэниел и Барри бежали среди деревьев. Отец Эмиль выругался, слова, слетевшие с его языка, были кощунственными для священника. Лорелея потянула его за рукав:

— Умоляю, отец. Вы же служите Богу.

— А Северин — сам дьявол во плоти! — он стряхнул ее руку.

Она прикусила губу. Лорелея подумала, что каноник, может быть, прав. Но в голове проносились воспоминания о Дэниеле, не тронутые горечью, ложью и обманом. Она не могла поверить, что это был тот самый человек, которому дали заказ на ее убийство. Дэниел рисковал своей жизнью, чтобы защитить ее. Он научил ее любить глубоко и безумно, чему не мог научить никакой убийца. Тот факт, что он пришел за ней, зажег в ее сердце искру надежды. Ей хотелось услышать от него, что он изменился, что он — больше не наемный убийца.

— Умоляю вас, — произнесла она, — дайте ему шанс.

Отец Эмиль опустил пистолет, но пальца с курка не убрал.

— Шанс убить тебя?

— Объясниться. Может быть, я зря так поспешно уехала из Парижа. Может быть, он изменился…

— Или, возможно, нашел другой способ использовать тебя в своих корыстных интересах.

Отец Эмиль украдкой посматривал на преследователей. Дэниел с Барри достигли каменного обвала, преградившего дорогу. Ловкий и быстрый Барри, не задумываясь, перемахнул через каменный завал. Дэниел начал свой переход по упавшему дереву.

Каноник прицелился.

Лорелея схватила его за руку.

— Отец Эмиль, я люблю его! — она потянулась к пистолету и почувствовала под своими пальцами холод металла. Лицо отца Эмиля находилось очень близко от ее лица. Его глаза горели от ярости, губы скривились, и с них слетали хриплые ругательства.

Ужаснувшись, она вырвала пистолет из его руки. Тот с глухим ударом стукнулся о землю. Оттолкнув Лорелею, отец Эмиль бросился к оружию, сжал его в руке и повернулся к ней.

— Не будь дурочкой, дитя мое, — проговорил он, тяжело переводя дыхание. — Этот человек принудил тебя выйти за него замуж и скрывал правду о твоем рождении. Как ты можешь любить его?

Лорелея бросила отчаянный взгляд на поваленное дерево. Дэниел был уже на середине пути. Его губы двигались, но ветер уносил в сторону его слова, и они тонули в шуме камнепада.

— Потому что он защищал меня, когда мог бы наполнить свои карманы золотом Жозефины, — прошептала она. — Потому что он поверил в меня, когда отец Джулиан запрещал мне заниматься моими медицинскими исследованиями, — ветер хлестал ей в лицо, наворачивая на глаза слезы. — И потому что он затронул мое сердце, отец. Я не могу лучше все это объяснить.

Он прищурился:

— Что ты отдашь, чтобы спасти его ничего не стоящую жизнь?

— Все, что угодно. Свою жизнь.

— И тайну, которую оставил тебе отец Джулиан?