– Тим! Голос!

– Что «голос»?

– Голос не спас меня. Меня спас ты. Всегда меня голос спасал, но сейчас он ничего не приказывал.

– Глупая ты. Голос не ошибся – он ведь сказал, чтобы ты за мной шла. Осталась бы внизу – погибла. Там бы никто не выжил…

– Что это было?

– Оружие… очень плохое оружие. Мы уцелели, потому что ушли с пути, по которому оно действует.

Ап, осмотревшись по сторонам, озадаченно заметил:

– Да тут покойников половина, если не больше. Нам повезло, что ничем серьезным не задело. Фока, наверное, взорвал внизу весь порох мира – у меня в каждом ухе будто ваты тюк. Ох и удачно вышло, что ты с нами оказался, – всех спас. И откуда у тебя столько ума? Тимур, что делать будем? Внизу, похоже, совсем теперь грустно. Думаю я, что там сейчас хабрийцы хозяйничают. Если, конечно, этот грохот посреди толпы наших произошел. А где ж еще он мог произойти? Так что будем делать?

Тим не стал отвечать – он и сам пока не знал ответа. Поднявшись, потянул Эль за собой:

– Пойдем – надо народ поднимать. Не думаю, что тут много ребят погибло: место неплохо защищено от взрыва. Наверное, просто испуганные валяются. Расшевелим их.

Ап, не поднимаясь, повторил вопрос, обращаясь уже к спине Тима:

– Так что делать будем?

Тиму захотелось обернуться и сказать Апу что-нибудь нехорошее. Или просто взглянуть в его глаза, безмолвно показав, насколько он сейчас не расположен к разговорам. Но это будет неправильно – он должен ответить.

Сплюнув бурый сгусток грязной слюны, Тим облизал запекшиеся губы, поднял голову, пытаясь сквозь стену дыма разглядеть хоть что-нибудь, и, не добившись в этом деле успеха, опустошенно ответил:

– Еще не знаю. Мы пока живы, и это – главное.