А. Вон оно что. Понятно.

— Понятно-понятно, — пробормотал Ае, перечитав письмо.

Зефа следовало захватить у навигационного маяка, возле которого, по расчетам диспетчерских служб, его явая «Вэйда» через восемь дней должна была выйти из «подвала». Захват в пространстве — само по себе дело необычное: все же, мирвои управления гораздо чаще имели дело с киборгами на планетах, а пространство, оно для рыцарей Десницы. Но дальше еще того похуже. Киборгу предстояло отправиться на «Сонсарк». А когда речь заходит о «Сонсарке», допуск к теме как раз на уровне зам. начальника управления. Не тот корабль, чтоб быть достоянием общественности; не тот у корабля маршрут… да и преступники, которых отправляют этим маршрутом, не самые обычные.

А вообще, поганый корабль. И кому не надо все равно о нем знают. Так уж повелось в мире, что грязь — просачивается.

«Сонсарк» перевозил преступников на особую каторгу. На забытую Богом и большинством людей планету, не внесенную в общедоступные реестры космических объектов. Не внесенную даже в необщедоступные реестры. У планеты не было названия, только номер. Но люди без названий не умеют, так что среди посвященных затерянную в пространстве каторгу называли Мезар, Могила.

Посвященных было немного.

Каторжан на Мезаре — тоже.

Туда отправляли тех, кто должен навсегда исчезнуть: киборгов, успевших прослыть героями, проштрафившихся дворян, маркграфов, пойманных за руку на преступлении. А также тех, кто должен перестать быть, но кого по каким-либо причинам нельзя убивать. Например, тех, кому церковь пообещала жизнь, несмотря на непростительные грехи.

Сколько той жизни — это другое дело.

Команда «Сонсарка» доставляла преступника на Могилу и снимала показания приборов выходного шлюза. Всего один параметр: жив преступник или мертв. Привези «Сонсарк» на Мезар мертвеца — вся команда пошла бы под суд за убийство. Поэтому привозили живых. А уж в каком состоянии — это было неважно. На то и Могила, чтоб хоронить, пускай даже заживо.

Что ж, не повезло Зефу.

В обеденный перерыв, Ае открыл письмо Корнея. И здорово удивился. Имя Генрих Зеф бросилось в глаза раньше, чем он начал читать.

Корнею-то этот тип зачем?

«Ксиласкар» сотрудничал с управлением, в институте исследовали киборгов, разрабатывали методики выявления имплантантов. Раз в месяц туда уходили личные дела пойманных преступников. Тех, чьи способности были или казались новыми. Чаще всего — казались, потому что принципиально новые имплантанты появлялись нечасто, в основном же изготовители улучшали старые модели. Изредка — очень редко — «Ксиласкар» сам делал запрос на поимку какого-нибудь особо интересного экземпляра. Официальный запрос на имя полковника Ойерстана.

Корней предпочел написать неофициально, и не сахе Ойерстану, а его заместителю.

Причина для этого была веской.

Ае перечитал письмо, все больше мрачнея. Даже аппетит пропал, а ведь жена ждет к обеду. Корней писал, что Генрих Зеф не просто киборг, а киборг-псионик. Вот, спасибо, будто мало было мороки с обычными! Что с ним делать, с псиоником-то? Как брать, как обезвреживать?

В приказе насчет Зефа написано, что он не окажет сопротивления. Так в себе уверен, что ведет себя как добропорядочный подданный. Думает, никто его ни в чем не подозревает.

Корней пишет, что Зефу, как любому киборгу, достаточно будет камеры с повышенной гравитацией. Мол, обездвижить его, и все путем. Главное потом не разговаривать. Ну, это да. Ходят, конечно, слухи, что псионики, хоть разговаривай ты с ними, хоть молчи, все равно могут в мозги к тебе залезть и в кашу перемешать. Но Корней говорил, что так даже не всякий телепат умеет. А Зеф, вроде, в телепатии не замечен.

Что он такое, чего может, и не имплантанты ли ему пси-способности дали — это Корней как раз и хочет выяснить. Для того и письмо прислал. А чего Корней не хочет, так это чтоб слухи раньше времени расползлись. Конечно! Страшное же дело, если в Баронствах или в Нихон искусственных псиоников изготовлять научатся. Нет, тут пока все точно не проверишь, ни о чем говорить нельзя.

Никому.

Сахе Ойерстану, разумеется, доложить придется. Но дальше информация не пойдет, пока Корней с результатами исследований не вернется с «Сонсарка». Главный спец по псионикам в «Ксиласкаре», кому, как не ему этим киборгом заниматься?

Значит, никаких имен. Группе захвата достаточно знать, что они ловят киборга. На «Сонсарке» он получит номер. На Мезаре — исчезнет навсегда. И дай-то Бог, чтоб подозрения Корнея не оправдались. Дай-то Бог. Потому что один киборг может исчезнуть, но что делать, если их станет больше?

* * *

У навигационного маяка вышел на связь вирунг мирвоев «Яру». А Лукас, отвечая на вызов, вспомнил вдруг, что у него сегодня «день рождения», день выемки из инкубатора, если быть точным. А через три месяца Марту будет двадцать два, и хорошо бы вернуться домой к тому времени. Почему вспомнилось, непонятно, но забылось так же быстро, потому что с «Яру» приказали приготовиться к стыковке и принять на борт патрульную команду. Будь его воля, Лукас вообще не выныривал бы из «подвала» вплоть до самой Столицы, но приказано было отмечаться у маяков, а раз надо, значит надо.

И вот, «Яру». Что им не так? Непонятно.

Лукас не стал спрашивать. Мирвоям, в конце концов, виднее кого останавливать. Работа у людей такая. Поймут, что не по делу прицепились, извинятся да и улетят себе.

Он впустил патруль на свою яваю. Думал, надо будет открывать грузовой отсек, ждать, пока просканируют все переборки — контрабанду ведь ищут, что же больше-то? Оказалось, что интересует не контрабанда, а он сам. Проверка личности. Тоже не проблема, благо документы на имя Зефа делали церцетарии, а они лучшие в Империи изготовители фальшивок. Дэвиду, вон, даже дальнюю родню организовали и предков до седьмого колена.

То, что его сочли киборгом, не насторожило ни на миг. Не сочли бы — не было бы и проверки. Сами мирвои ни о чем подобном не упомянули, держались как можно естественней, но и Лукас на их месте, наверное, поелику возможно делал бы вид, что ситуация штатная. С киборгами связываться себе дороже.

Нештатной ситуация стала, когда выяснилось, что неисправен анализатор генкода. Он попросту отказался включаться. Мирвои напряглись, причем сильнее, чем хотелось бы Лукасу. Он-то не киборг, но они-то об этом не знают, а доказательств пока никаких. Тут любое неосторожное слово могло спровоцировать неосторожные действия. Поэтому, когда командир патруля предложил перейти на «Яру» и там засвидетельствовать личность, Лукас согласился без раздумий.

Столкновения с мирянами никак не хотелось.

Сопровождал его один из бойцов, встретил уже предупрежденный о неполадках медик, пригласил пройти в лазарет.

И стоило переступить комингс, как на плечи рухнула вся тяжесть мира…

Лукас не устоял на ногах. Неодолимая сила вдавила его в палубу, из легких выбило загустевший воздух.