– Буду рада видеть вас в Клайте, – отвечала Адэр. – Замок у нас маленький, но я постаралась навести в нем порядок.

Женщины расцеловались на прощание.

День был пасмурным, и черные тучи нависали все ниже. Сырость и холод пробирали до самых костей. Когда до Клайта оставался еще час езды, начался снегопад. Адэр благодарила Бога, что до дома совсем недалеко: кони уже начинали вязнуть в сугробах. К тому времени как они добрались до Клайта, снег повалил с такой силой, что в нескольких футах ничего нельзя было разглядеть. Когда они спешились во дворе и оглянулись, следы копыт были уже заметены, у входа намело настоящий снежный холм.

Зима наконец вступила в свои права, и снег не прекращался всю ночь. Утром вокруг все было белым-бело, и до самой весны снег ни разу не растаял.

Мердок доложил брату, что жизнь в их отсутствие была смертельно скучна. Ему ужасно хотелось услышать, что происходило в Хейлзе и как праздновался Новый год.

– Наш кузен Алпин тоже был там? – спросил Мердок Конала.

– Если и был, то умудрился ни разу не показаться мне на глаза, – проворчал лэрд.

Элсбет была вне себя от гнева, узнав, что Адэр призналась в своей беременности, только когда приехала в Хейлз.

– Что это с тобой творится?! – бушевала она. – Хочешь потерять и этого младенчика?!

– Я не потеряю своего сына! – отрезала Адэр.

– Сына, вот как? Значит, теперь ты у нас ясновидящая? – съязвила нянюшка.

– Я всем сердцем чувствую, что ношу парня. Он будет сильным и крепким. Не то что моя бедная крошка Джейн, – заверила Адэр.

Зима тянулась медленно, но все же уступила дорогу весне. Холмы снова зазеленели. Живот Адэр стал расти, но сама она была счастлива и довольна жизнью. На этот раз она так не уставала и чувствовала себя отлично.

В конце апреля пришло известие, что Дженет Дуглас Хепберн родила дочь, окрещенную Дженет, в честь матери. Дитя было здоровым и сильным, но мать умерла в начале апреля. Патрик Хепберн, скорбя по жене, привез в Хейлз кормилицу, а сам уехал в Стерлинг. Его дружба с королем крепла, и тот назначил Патрика дворцовым экономом и смотрителем Эдинбургского замка, а также главным шерифом Эдинбурга и Хаддингтона. Его младший брат Адам стал королевским шталмейстером.

Адэр была опечалена смертью Дженет, но потом вспомнила, что молодая графиня Босуэлл практически сама предсказала свой конец во время их разговора в Хейлзе.

Адэр вздрогнула при мысли о том злосчастном разговоре. Ребенок в ее животе нетерпеливо заворочался.

Как-то вечером стражник сообщил о сигнальных огнях, загоревшихся на склонах холмов. На этот раз они оповещали о набеге англичан. Клайт зажег свой огонь, чтобы предупредить соседей. Ворота были накрепко закрыты, заперты, а засовы – задвинуты. К счастью, Клайт был построен на холме, что давало свои преимущества. На склонах были вырублены все деревья и кусты, за которыми мог бы спрятаться враг. Взять Клайт было нелегко, и по этой причине разбойники обычно его не трогали. Однако деревня за холмом оказалась совершенно беззащитной, и лэрд пригласил обитателей спрятаться в замке. Кроме того, он велел своим людям разогнать скот, по тем соображениям, что куда легче украсть стадо, чем гоняться за каждой коровой. Конечно, несколько голов они потеряют, но тут уже ничего не поделать!

На этот раз англичане попытались взять замок приступом. Ворота, однако, выдержали, а лучники Клайта со смертоносной точностью косили нападавших. Через два дня англичане отступили и отправились на поиски более легкой добычи. Однако лэрд и его брат собрали членов клана и пустились в погоню за англичанами, чем спасли деревню от окончательного разграбления. Они преследовали разбойников до самой границы, и только потом вернулись домой. Но всю весну и лето на границах было неспокойно.

Причину столь необычной активности они узнали от Херкьюлеза Хепберна, который приехал в Клайт справиться о благополучии обитателей замка.

– Это все английский король, – сообщил он. Вид у парня был усталый, потому что за последние несколько недель ему пришлось не один раз участвовать в схватках.

– Что случилось? – допрашивала Адэр. – У нас был мир. Худой, правда, но все же лучше доброй ссоры.

– Королю не понравилось, что старого короля свергли да еще и убили, – пояснил Херкьюлез.

– Но какое ему дело до этого? – удивился Конал Брюс.

– Старым королем было легче манипулировать.

– Ну еще бы! – кивнула Адэр. – Он предпочитал войне то, что называл дипломатией. Но молодой король не настолько слабоволен и не поддастся воздействию англичан.

– Уж это верно, – энергично закивал Хепберн. – Говорят, Рамзи из Балмейна сбежал в Англию, а теперь английский король подбивает его на разные пакости. Он обосновался в деревне, называемой Стентон, и оттуда правит отрядами разбойников, совершающих набеги, чтобы грабить, убивать и насиловать. К тому же Рамзи связался с неким сэром Джаспером Кином, настоящим подлым дьяволом.

Адэр побледнела как полотно.

– Стентон?! Ты уверен, что это Стентон?

– Да. Судя по слухам, это место было заброшено, но коттеджи все еще довольно крепкие и в них вполне можно жить.

Адэр задохнулась от гнева.

– Как он мог? – взорвалась она, залившись краской. – Как мог так поступить со мной? Неужели ему мало было отобрать все, чем я владела? Теперь потребовалось превратить Стентон в разбойничий притон?!

– Адэр, умоляю, не расстраивайся, – встревожился Конал.

– А, собственно, в чем дело? – рассмеялся Херкьюлез.

– Я родилась графиней Стентон, – вздохнула Адэр. – Генри Тюдор из рода Ланкастеров, заняв английский трон, первым делом отобрал у меня титул и земли, потому что мой муж сражался на стороне убитого короля, моего дяди Ричарда, и еще потому, что я не позволила распространять о нем гнусные сплетни. Моя единокровная сестра, английская королева, сидела рядом с мужем, когда тот всячески поносил меня и мою мать, и не произнесла ни слова в мою защиту! Вернувшись в Стентон, я обнаружила, что мой дом снесли, хотя деревня осталась невредимой. Мне пришлось жить в деревенском коттедже. Во время набега Уилли Дуглас похитил меня и привез в Шотландию. Несколько месяцев назад брат моего второго мужа приехал сюда. Оказалось, что он ищет меня, желая передать приказ короля о возвращении моих земель. Но я отослала Роберта в Англию с письмом к Генриху, в котором отказывалась от прав на Стентон, объясняла, что стала женой лэрда Клайта, и довольна своей участью. Я просила также отдать земли моему бывшему деверю, Роберту Линбриджу. Ответ короля тебе известен.

– Но почему? – выдавил лэрд.

– Почему? Потому что я не ждала его милостей и великодушия, о которых, уверена, уже трубят при дворе. И я стала женой шотландца, а значит, по мнению короля Генриха, предала Англию. Поэтому он решил очернить доброе имя Стентона, сделав его убежищем для шотландского изменника.