— Тебе нравится… — прошептал Мэтт.

— Ты мне нравишься, — прямо взглянув ему в глаза, выдохнула Пэйдж. Повторить его слова ей было нелегко, Мэтт сразу понял это.

— А ты кокетка, Пэйдж Эштон.

Она рассмеялась, но тут Мэтт закрыл ее рот поцелуем. И когда их губы соединились, ее смех превратился в стон, застрявший где-то в горле. Пэйдж открылась навстречу его поцелую. Мэтт ощутил вкус оливок у нее на языке.

Он запустил руку в ее волосы. Пэйдж отвечала на его поцелуй с такой же страстью. Опустив ее на покрывало, Мэтт оказался сверху. Пэйдж затаила дыхание. Но он не должен…

— Просто, чтобы ты знала, — шепнул Мэтт. — Ты мне нравишься больше. И… похоже, мы здесь закончили.

— Да? — Пэйдж обиженно взглянула на Мэтта.

— Здесь, — пояснил он, — в оливковой роще. Пойдем ко мне в номер.

Пэйдж удивленно закусила губу. Мэтт молчал. Он не будет уговаривать. Выбор за ней.

— Идем.

Удивительно, но Пэйдж оказалось очень легко принять его предложение.

Голос ее прозвучал как-то по-особому, возбужденно, страстно. Ей хотелось еще жарких поцелуев и ласк…

— Ладно, — отозвался Мэтт, с удивлением и восторгом одновременно. Но разве он не надеялся на согласие?

Неужели он хотел услышать отказ?

Мэтт Чемберлен сексуальный, красивый, умный. И он хочет ее. Взгляд Пэйдж упал на большую выпуклость у него в шортах…

Одним движением он убрал одеяло и так же быстро собрал остатки пикника. Пэйдж предприняла слабую попытку помочь, но Мэтт был быстрее и гораздо проворнее.

— Все, сладкая. — Он протянул ей руку. — Пойдем.

Они оба спешили. Их безумное похотливое влечение было взаимным. Пэйдж дрожала от этой мысли. И в то же время, держа Мэтта за руку, она ощущала странную защищенность. Защищенность, и тепло, и силу мужчины по имени Мэтт.

Оба молча преодолели ступени к главному входу. Взгляд едва улавливал великолепный вид Аубергских виноградников вокруг.

Они оставили одеяло и корзину консьержу и почти побежали к задним лестницам. Наверное, Мэтт занимает один из верхних люксов, подумала Пэйдж. Она уже бывала в таком, когда ее друзья из Лос-Анджелеса останавливались в этом отеле. Люксы здесь огромные. Интересно, они отправятся из гостиной сразу в спальню?

Сердце, кажется, заполнило всю грудь, когда Мэтт открыл дверь своего номера.

— У тебя еще есть достаточно времени, чтобы передумать, Пэйдж, — произнес он мягко. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя… соблазненной.

Пэйдж выдохнула и улыбнулась.

— Если уж кто-то и должен себя так чувствовать, так это ты, Мэтт.

— Мне нравится, когда ты заигрываешь со мной. — Он наградил ее сексуальной улыбкой.

Они так и не дошли до спальни. Во всяком случае, одетыми. Как только за ними закрылась дверь, Мэтт не дал Пэйдж ни секунды, чтобы опомниться или осмотреть номер. Он тут же прижал се к двери своим сильным, могучим телом.

Его поцелуй на этот раз был требовательным и еще более неистовым. Его мужское достоинство уперлось Пэйдж в живот, заставляя ее ощутить мощное желание приподняться и принять его там, где ей больше всего этого хотелось.

Мэтт проник под зеленый свитер, шепча ее имя. Его рука поднялась, а дыхание начало сбиваться, когда ее грудь в кружевном бюстгальтере легла в, его ладонь.

— Ты такая сексуальная, Пэйдж, — прошептал он.

Эти слова стали музыкой для ушей девушки, сладчайшим эликсиром, будоражащим кровь. Пэйдж издала протяжный стон и потянулась к Мэтту, давая ему полный доступ к своему телу.

Он провел большим, пальцем по ее затвердевшему от желания соску, вызывая жар по всему телу Пэйдж. Он начинался в груди и спускался ниже и ниже…

Ее руки легли на его грудь. Мэтт молниеносно уложил Пэйдж на софу возле незажженного камина и снял с нее свитер, бросив его на пол. За свитером последовал белый кружевной бюстгальтер.

С минуту Мэтт просто смотрел на Пэйдж, упиваясь ее красотой. А затем в мгновение оказался на ней. Его глаза светились первобытным огнем, а губы приоткрылись, рождая прерывистые стоны.

Мэтт безмолвно склонился к ее груди и взял в рот один трепещущий сосок, затем второй. Пэйдж запустила пальцы в его густые волосы. Она двигалась инстинктивно, ведомая каким-то новым для нее чувством. Мэтт поднял голову, когда ее руки расстегивали его рубашку, жаждая ощутить мягкость его кожи.

Улыбнувшись, Мэтт снял с себя рубашку и продолжил покрывать жгучими и влажными поцелуями ее лицо и тело.

Время и пространство перестали существовать в их мире безумной страсти. Желание ощутить Мэтта в себе граничило с безумием. Пэйдж так жаждала этого, что едва не закричала.

Она расстегнула молнию у него на брюках. Пэйдж теряла голову, воображая, как ощутит в себе всю его силу и мощь. У нее не было сомнений — никаких! — в том, чего она хочет.

Мэтт снова поцеловал ее, одновременно лаская умелыми руками грудь.

О, как он хорош! Так хорош, что хотелось кричать. С губ Пэйдж сорвался стон, больше похожий на всхлип.

Разве такое возможно? Неужели она имеет такую власть над Мэттом? Над красавцем Мэттом? Она едва его знала, но никогда еще не хотела ничего и никого с такой силой.

Внезапно он застыл. Их взгляды встретились.

— В чем дело? — Его голос сбивался, превращаясь в хрип.

Пэйдж замотала головой. Нет, не останавливайся! Не говори ничего. Не…

— Ни в чем, — выдавила она.

— Ты плачешь. — Это прозвучало скорее как обвинение, а не как констатация факта.

Пэйдж медленно поднесла руку к лицу. Ее щеки были мокрыми. И соленые капли на губах вовсе не пот.

Она плакала…

Пэйдж попыталась усмехнуться, но раздался лишь очередной всхлип. Ей захотелось свернуться калачиком, как в детстве. Почему она плачет?

— Ты странно на меня влияешь, — произнесла она наконец. — Я не знаю, почему плачу.

— Зато я знаю. — Он отстранился от нее, встав на ноги.

— Иди ко мне, Мэтт. — Она говорила с отчаянием. Ну и что? Пэйдж так хотелось быть с ним, целовать его, ласкать.

— Нет. Мы должны остановиться.

— Что? — Она приподнялась на локтях и удивленно посмотрела на него. — Почему?

— Мы должны.

Что происходит?

— Мэтт? Что ты делаешь?

Он облизал губы и провел по волосам дрожащей рукой. Он не смотрел на нее. Поднял ее свитер с пола, вывернул его и мягко прикрыл се наготу.

Ну конечно же. Он не хотел ее. Она совсем не привлекательна. Она не женственна для такого, как Мэтт.