– Ничего он не узнает, – отвечал Меркурий. – Я один получил это известие и, если ты сама не пожелаешь, чтобы Зевс узнал о нем, имею право сохранить его в тайне. Так как ты решаешь?

Психея усмехнулась:

– Ты знаешь мой ответ заранее. Ничего не говори его величеству Зевсу под страхом смерти!

Они поднялись еще выше, и до ее слуха донесся смех Меркурия.

* * *

В дубовой роще на юге Олимпа помещался знаменитый оракул, один из тех, кто в давние времена предсказывал смертным их будущее. Теперь оракулы служили только богам и были недоступны Для смертных. Помимо этого, Зевс ограничил общение с миром смертных для тех, кто не был божественного происхождения, и разрешал им посещать землю только через определенные порталы и в определенное время.

Разумеется, божества могли поступать по собственному желанию, но, поскольку Зевс вообще не одобрял чьего-либо вмешательства в дела смертных и нередко выражал свое неодобрение весьма недвусмысленно, меча громы и молнии, мало кто решался покидать Олимп.

Когда они начали спускаться в дубовую рощу и шум ветра стал ослабевать, Психея спросила:

– Но как могло оказаться, что портал открыт без ведома и разрешения Зевса?

Меркурий какое-то время молчал, и Психею снова охватила дрожь. Она испытывала почти такой же страх, как перед его появлением, и теперь боялась даже услышать, что ей ответят.

– Мне не разрешено ничего говорить об этом, – прозвучал загадочный ответ.

Психея хотела было настоять, но, зная характер Меркурия и его серьезное отношение к своим обязанностям, воздержалась от дальнейших вопросов. Наконец среди великолепных старых дубов показалась поляна.

– Ты мне так ничего и не скажешь? – спросила она наконец, когда Меркурий осторожно опустил ее на мягкую траву.

Отпустив ее, шустрый бог заглянул ей в глаза.

– Я не могу тебе ничего сказать, но, полагаю, оракул откроет тебе все, что необходимо знать перед тем, как ты отправишься на землю.

– Понятно, – сказала она.

Психея оглянулась по сторонам. Она ожидала увидеть храм или по меньшей мере алтарь, но ничего подобного не было видно.

– Странно. Где же оракул?

– Ты здесь никогда не бывала?

Психея отрицательно покачала головой. По роще пронесся ветер. Листья дубов зашелестели, и Психее показалось, что она слышит пение. Минутой позже шагах в двадцати от них появилась жрица в элегантном черном шелковом одеянии. Ее тонкую талию стягивал вышитый шелком пояс. Женщина была в черных сандалиях. Ее темные волосы украшала диадема из оникса. На приподнятой руке сидела черная голубка. Психея вспомнила легенду о происхождении Додонского оракула. Черная голубка прилетела в эту дубовую рощу из Фив. По слухам, она умела говорить. Интересно, правда ли это?

– Ты принес ее вовремя, Меркурий. Теперь можешь удалиться, – сказала жрица.

Стало быть, голубка не говорит.

– Как вам угодно, – отвечал тот.

Психея снова испугалась и задержала Меркурия, ухватив его за руку.

– Расскажи Купидону, что случилось, – шепнула она.

Меркурий взглянул на жрицу. Та отрицательно покачала головой.

– До свидания, Бабочка. Возвращайся к нам, пожалуйста.

Она хотела заверить, что так и сделает – особенно потому, что вид у Меркурия в этот миг был грустный. Однако он резко взмыл в воздух и исчез прежде, чем она успела заговорить.

– Ты должна пройти через портал сейчас. – Жрица изящным движением руки указала Психее налево.

Психея в изумлении увидела, как там вспыхнул и закружился голубой огонь.

– Портал, – выговорила она, задыхаясь. – Я слышала о нем, но никогда не видела. Ты не скажешь мне, что должно совершиться и почему меня так поспешно вызвали? Меркурий мне ничего не говорил.

Жрица закрыла глаза с таинственным видом.

– Я тоже ничего не могу тебе открыть.

В этот миг порыв ветра пронесся над рощей, и листья громко зашелестели.

– Подожди! – жрица прислушалась к их шуму. – Одно ты все-таки знать должна. Нечто очень важное. Ты должна оказаться ровно через десять дней в полночь накануне дня, именуемого в Альбионе Днем Всех Святых, на развалинах часовни в месте под названием замок Перт.

– Замок Перт… но я не…

– Молчи! Если в полночь тебя там не будет, ты осуждена прожить остаток своих дней на земле и умереть там, как простая смертная. Ты никогда не вернешься на Олимп. Таковы вести, полученные мною из будущего.

Уже пережитый страх вернулся к Психее с новой силой. В горле появился комок, и слезы подступили к глазам.

– Никогда не вернусь?

– Вот именно.

Психея приблизилась к порталу.

– Скажите только, что мне предстоит сделать в замке Перт? Что-нибудь случилось с Брэндрейтом и Эвелиной?

Последовала пауза.

– Я не знаю, о ком ты говоришь. Мне известно только о молодой женщине по имени Александра, которую Энтерос намерен привести на Олимп. Ему нельзя этого позволить. Если он добьется своего, все будущее земли изменится настолько, что на остров обрушатся величайшие потрясения, и в последующих за этим конфликтах исчезнут цивилизации, которые Зевс так старался сохранить. Ты должна помешать Энтеросу привести Александру на Олимп. Ты должна также устроить, чтобы Александра по доброй воле отдала свое сердце человеку по имени Лонстон, потому что, когда они поженятся, от их союза родятся великие люди. А теперь ступай! У тебя остается всего три секунды, пока не закроется портал.

Психея без колебаний бросилась в голубой огонь. При этом она испытала ужасную боль, пронзившую все ее тело, а в голове словно вспыхнули тысячи свечей. Она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука.

* * *

Александра чувствовала, как обвили ее черные крылья Энтероса, ощущала на губах его поцелуи, и сердце ее отзывалось на эти прикосновения. И все же ей казалось, что все это происходит во сне, что, едва проснувшись, она убедится, что это был всего лишь глупый сон.

Но как чудесно было ей в объятиях Энтероса, как сладок был его поцелуй! И в то же время девушка ощущала в нем глубокое одиночество, так созвучное ее собственной душе. Было удивительно сознавать, что такое же чувство жило и в сердце целовавшего ее бога.

Вероятно, он прочел мысли девушки, потому что, слегка отстранившись, озабоченно заглянул ей в глаза.

– О чем ты только что подумала? – спросил он тихо, но настойчиво.

– Я почувствовала твое одиночество, – отвечала Александра, касаясь пальцами его щеки. – Ты такой красивый и нежный, – продолжала она, и эти слова, казалось, шли из самой глубины ее сердца. – Почему ты не женился? Десятки женщин готовы были бы любить тебя и дарить тебе крылатых детей.