Эта культурная программа оказалась не самой удачной: шли советские фильмы семидесятых годов, а в промежутках – новости, сплошь трудовые подвиги и отчеты о здоровье команданте. Через пару дней я узнал, что у кубинцев особо популярны «Ну, погоди!», «Белое солнце пустыни» и «Бриллиантовая рука», а в последней картине – стамбульский эпизод про «ай-люлю». К «ай-люлю» мы еще вернемся, а пока я задремал под нежный голосок мулатки-шоколадки, воздававшей хвалу ударникам, что растили табак в провинции Камагуэй.

И привиделось мне, будто лежу я опять в снегах, в Битцевском лесопарке, и мамзель Вивьен Дюпле сидит у меня на груди, стиснув ребра коленями, хохочет и скалит огромные клыки. Я знаю, что дело труба, сейчас вопьется, растерзает и высосет досуха, понимаю это, а сделать ничего не могу – цепь и дубинка в одном сугробе, катана – в другом, а где ножи, я вообще без понятия. Подловила меня стерва, ведьма-упыриха! И от того на сердце моем тоска и безысходность, ибо нет позорней смерти для Забойщика, чем под клыками вампира и к тому же бабы. Хотя баба бабе рознь – мамзель Дюпле не то что коня, носорога на скаку остановит!

Такой вот посетил меня кошмар. Продрался я сквозь него, поднял веки – глядь, и правда кто-то на мне сидит и за уши треплет! К счастью, не Вивьен Дюпле, полюбовница Дракулы, а собственная моя супруга в ночной рубашонке. Склонила она головку к плечу, поглядела на меня и молвила:

– Я вот думаю, Петр, то ли спать улечься, то ли тебя соблазнить.

– А получится? – спрашиваю.

– Еще как! – отвечает.

И что вы думаете, судари мои? Получилось!

* * *

Утром мы собрались в номере Кортеса на военный совет. Анну я спровадил после завтрака, озадачив шопингом длинной юбки в мелкий цветочек. Юбки у моей ласточки, конечно, были, но не того размера – на такую глядишь и думаешь: отчего бы на шею вместо шарфика не повязать. В такой юбчонке на дискотеках отплясывать, а пасадобль и румба требуют другого облачения, пусть не до самой щиколотки, так хоть до колена. И обязательно в мелкий цветочек, как я уже сказал. И кофта должна быть в обтяжку, однотонной и, желательно, из атласа. И туфли должны быть не на шпильке, а на невысоком прочном каблуке, чтобы ненароком не упасть либо партнеру не продырявить ногу этой самой шпилькой. В общем, намечалась у ласточки интересная программа, так как в Апакундо лавок было много больше, чем в Каримбе или, к примеру, в Лос-Никитосе.

Полковник расстелил на столе карту, но не прежнюю, с Кубой, похожей на ятаган, а «топ сикрет» километрового масштаба, окрестности Апакундо, где каждый пригорок отмечен. И принялись они с капитаном Аррубой гадать, в какой дыре или щели может укрыться банда в тридцать отморозков – а дыр таких было видимо-невидимо. Дон Луис, на правах знающего местность человека, подавал советы, а я думал о том, что против первичного и тридцати инициантов наших гвардейцев маловато. Конечно, были они крутыми мучачос, не чета нашим московским по-по, но все же не Забойщики и с кровососами дел не имели. Так что грядущая схватка по-всякому могла для нас сложиться. Положим, схлестнусь я с этим идальго, с бывшим мертвяком, и не сумею вырубить его по-быстрому – может, десять минут провожусь, а может, двадцать, и тогда на каждого нашего по паре упырей придется. А для людей неопытных, пусть и хороших солдат, это верная погибель. Солдат ведь как рассуждает: влеплю ему пулю в сердце, и он брык копытами! А с упырями так не выйдет – тем более, если их двое на одного. Придется гранатами бить, решил я и тут же подумал, что это опасно. Издалека еще куда ни шло, а на ближней дистанции сами от осколков пострадаем.

С этой мыслью я включился в дискуссию. Говорили на русском, английском и испанском, Кортес переводил, так что друг друга мы понимали. И чем лучше понимали, тем становились озабоченнее: поиск в горном районе площадью двести с гаком квадратных километров требовал сотен людей. Как минимум батальона, если не полка. Наконец я сказал:

– Вызывайте вертолеты, дон Алекс, четыре машины. И бойцов пусть нам подбросят, хотя бы пару взводов. Своими силами не справимся.

Полковник вцепился в усы.

– Надо справиться! Четыре вертолета плюс наземные силы – это уже войсковая операция! На такое мы пойти не можем, дон Педро. Нужно все тихо сделать, не беспокоя население и не давая повода… как это по-русски?.. да, к слухам, к пересудам.

– А разве пересуды не идут? – поинтересовался я. – Есть убитые, есть пропавшие, тех и других довольно много. Люди ведь об этом знают!

На лице Кортеса отразилось смущение.

– Видите ли, дон Педро, мы постарались это скрыть. Что-то списали на несчастный случай, что-то на американских диверсантов… Нельзя допустить паники. Люди не должны сомневаться в торжестве социалистической законности. Разве у вас иначе?

– У нас, – молвил я, – эта законность торжествует на каждом углу и в каждой подворотне. Только в плане демократии, а не социализма. Социализм мы давно построили, и это для нас пройденный этап.

Дон Луис выслушал перевод и расхохотался. Потом ткнул сигарой в карту.

– Оставим политику, амигос. Я полагаю, что есть два места, особо подозрительных и потому перспективных. Здесь и здесь… Кангамато, район пещер, и ущелье Сигуэнца. Там тоже есть пещеры, и в обоих пунктах имеются источники воды. Вампиры тоже должны пить – не так ли, дон Педро?

– Должны, но могут обходиться без воды дольше обычного человека, – сказал я. – Нельзя считать, что они привязаны к водным источникам, а это расширяет территорию поисков. Так что я все же настаиваю на вертолетах. Пусть их будет не четыре, а два или хотя бы один. Эти пещеры и каньоны лучше осматривать с воздуха.

– Буэно! Я свяжусь с авиабазой в Санта-Кларе, – с недовольной гримасой произнес полковник. – Посмотрим, что удастся сделать.

Капитан Арруба покосился на карту, потом – на меня и пробурчал:

– Сигуэнца есть закрытый район. Там… – Он смолк под взглядом полковника.

– Закрытый? Что это значит? У вас в горах какие-то секретные объекты? – Я склонился над картой, пытаясь найти эту самую Сигуэнцу.

Кортес рявкнул на Аррубу, а мне сказал с любезной улыбкой:

– Капитан плохо говорит на русском. Здесь нет никаких закрытых территорий, а есть районы ограниченного доступа, опасные места, где бывают оползни и камнепады. Горы, сами понимаете… Нас эти ограничения не касаются, хотя необходимо соблюдать осторожность.

Я сделал вид, что поверил.

Совет закончился тем, что мы решили осмотреть пещеры Кангамато, а в Сигуэнце провести разведку с воздуха. Кортес отправил Аррубу готовить людей, затем связался с авиабазой и вызвал вертушку, продиктовав координаты места поисков. Говорил он на испанском, но кратко и быстро, и я подумал, что на базе его слова воспринимают как приказ. Очевидно, дон Алекс был не простым полковником, каких в кубинской армии сотня или две.

В десятом часу мы расселись по машинам и, оставив долину Апакундо, двинулись в горы. Дорога была такая, что джипы ревели, как стадо охваченных жаждой верблюдов. Мы поднялись на перевал, спустились с крутого склона, проехали по плато, сшибая кактусы и распугивая ящериц, затем покинули машины и пешим ходом одолели километров восемь. Несмотря на жару, гвардейцы шли в бодром темпе. Дон Луис, наш проводник, привычный к таким экспедициям, в скидках на возраст не нуждался и лез на скалы с прытью молодого. Попетляв среди огромных глыбин, усеивавших склон, мы приблизились к отвесной стене, разрисованной трещинами и промоинами – вероятно, в сезон дождей вода низвергалась здесь сотней потоков. Сейчас по камням прыгали три-четыре водопада, питавших небольшое озерцо. За ним в скалистой стене виднелись отверстия пещер, которых я насчитал больше десятка.