Элиза слышит колебание в голосе Зельды и понимает, к чему та ведет.

– Теперь смотри, дорогая. Я могла взять голову этого мужика, сунуть в воду на пару дюймов и успеть сюда до полуночи. Но ты когда-нибудь слышала о человеке, только что разбуженном от глубокого сна и способном разговаривать таким образом? Этот гад запутывает меня ужасно! Несколько недель нам не было что положить на стол, а теперь этот хозяин моего сердца говорит «Австралия», и я вся разом начинаю мечтать! Брюстер Фуллер рано или поздно умрет от моей руки, но я говорю тебе, он сумасшедший! А когда он болтает, я тоже начинаю бредить! Вижу всякое за пределами «Оккама», старого Балтимора, своей кухни…

Из лаборатории по левую сторону доносится шум.

Они останавливают тележки, ершики для унитазов покачиваются на крючках. Целые недели они слышали грохот ремонта за этой дверью, но это не повод для исключений.

Если комнаты нет в твоем списке, то ты игнорируешь ее.

Но сегодня дверь, ранее не имевшая обозначений, обзавелась табличкой с надписью Ф-1.

Элиза и Зельда никогда не сталкивались с обозначением, имеющим букву «Ф».

Они всегда работают вместе первую часть ночи, и сейчас они одновременно смотрят на свои пока совпадающие ЛПК. И вот она, Ф-1, тикает в списке, словно бомба.

Женщины склоняются к двери: голоса, шаги, скрип.

Зельда смотрит на Элизу обеспокоенно, и Элизе больно видеть, как быстро ее подруга теряет болтливость. И она говорит себе: для нее настало время быть храброй. Изобразив уверенную улыбку, она делает знак «двигаемся вперед».

Зельда вздыхает, берет свой пропуск и сует в замок, тот срабатывает, и дверь открывается, выпуская порыв холодного воздуха. Элизу в этот момент посещает мысль, что она совершила катастрофическую ошибку, но мысль эта быстро исчезает.

2

Лэйни Стрикланд улыбается, глядя на новенький утюг от «Вестингауз электрик». «Вестингауз электрик» создали атомный двигатель, благодаря которому движется первая подводная лодка «Поларис», и это кое-что да значит.

Не просто товар, заметьте, а компания!

Она тогда сидела у Фредди, ее высокая прическа втиснута в розовый колпак сушильного устройства, когда прямо посреди интересной и, как она думала, важной статьи о месте, именуемом Дельта Меконга, где группа людей, именуемая Вьетконг, сбила пять американских вертолетов и убила тридцать военных, точно таких же военных, как ее Ричард, обнаружилась яркая иллюстрация на целый разворот. Ей продемонстрировали подводную лодку, разрывающую плоть океана перед тем, как погрузиться.

Все эти мальчишки внутри. Прирожденная боязнь воды.

Их жизни теперь зависят от «Вестингауз».

Образ оказался достаточно мощным, чтобы она рискнула спросить у Ричарда, к какой марке принадлежит «Поларис». Он в армии с девятнадцати лет и реагирует на любые вопросы о работе, сжимаясь, точно моллюск, так что она выждала момента, когда он будет хорошо накормлен и умиротворен хрустом попкорна под сериал «Стрелок».

Не отрывая взгляда от экрана, где Чак Коннорс[28] палил с двух рук, он пожал плечами и сказал: «Поларис» – вовсе не марка, это не то, что пишут на упаковках хлопьев».

Слово «хлопья» пробудило Тимми от обычного телевизионного ступора. Послышался электрический треск, когда он, облаченный в вельветовые брюки, повернулся на ворсистом ковре и возобновил разговор, вроде бы законченный два дня назад: «Мам, можно взять немного «Шугар попс?»

«И «Фрут лупс!» – добавляет Тэмми. – О, мамочка, пожалуйста!»

Ричард всегда был грубоват, уж таков он.

Но до поездки на Амазонку он все же не позволял ей так вот падать с утеса своего невежества, наблюдая, как она цепляется за воздух, и даже не пытаясь подать руку помощи.

Лэйни пока еще не определилась, как правильно реагировать, и решила просто посмеяться над собой.

Затем Чак Коннорс исчез, и его место заняла реклама нового пылесоса от «Хувер диаматикс» с регулируемой мощностью всасывания, и на экране с ним управлялась актриса, немного похожая на Лэйни. Ричард пожевал губу и глянул на свои колени с выражением, которое могло сойти за угрызения совести.

«“Поларис” – это ракета, – сказал он. – Ядерная баллистическая ракета».

«Ооо! – она так хотела успокоить его. – Звучит опасно!»

«Лучшая, я полагаю. Более точная, чем предыдущие, так говорят».

«Я видела ее в журнале, и я подумала: готова спорить, Ричард все о ней знает. Ничуть не ошиблась».

«Не совсем так. Это флотское дерьмо. Я стараюсь держаться от них подальше».

«Это правда. Ты много раз мне говорил».

«Подводные лодки. Меня ничем не заманишь в одну из этих здоровых хреновин. Железные ловушки, вот что я скажу», – он посмотрел на нее и улыбнулся, и Ричард, этот бедный, простой человек, не имел ни малейшего представления, какую боль причинила эта улыбка.

Лэйни чувствует, он видел слишком много и в Корее, и в Амазонии, что есть вещи, которыми он никогда не сможет поделиться. Это нечто вроде милосердия к ней самой, говорит она себе, и пусть даже это заставляет ее чувствовать себя так, словно она одна и улетает прочь, как воздушный шар, наполненный гелием.

Никто, проведший семнадцать месяцев в джунглях Южной Америки, не сможет вернуться к обычной жизни просто так – Лэйни это знает и старается быть терпеливой. Только все не так просто. Эти семнадцать месяцев изменили ее тоже.

Призрачный генерал Хойт похитил Ричарда под мраком ночи, а затем швырнул в мир, где нет телефонов и почтовых ящиков. Она осталась одна с теми решениями, которые надо принимать каждый день, с домом, которым надо заниматься, и для нее это оказалось словно опрокинутое на голову ведро воды.

Куда обратиться, если сломана машина.

Что делать, обнаружив труп скунса на заднем дворе.

Как вести дела с сантехниками, банкирами, другими мужчинами, полагающими, что одинокую женщину легко обмануть. И все это – управляя двумя детьми, сердитыми и раздраженными по поводу того, что их отец внезапно исчез.

И Лэйни справилась.

Да, большую часть первых двух месяцев она провела, глядя на новую жизнь сквозь завесу слез: овдовевшая мать двух растущих чудовищ, обрывающих занавески и изрисовывая мелком стены, в то время как она пыталась готовить, подбадривая себя глотками шерри. Вскоре, к ее удивлению, вечерний коллапс стал выглядеть более похожим на удовлетворенное утомление.

Постепенно, осторожно, в глубоко спрятанных уголках разума она начала создавать план действий на тот случай, если ее известят, что Ричард пропал во время операции, и армия перестанет присылать ей чеки.