Внимание Джесс привлекло шумное дыхание гнедого. Запах крови и близость смерти возбудили животное. Девушка направилась к нему, чтобы успокоить его страхи. Когда животное затихло, она осмотрела его ноги в поисках следов укусов. Ноги гнедого были целы. Девушка привязала его к мескитовому дереву и занялась телом мертвеца.

Джессика сняла с седла подстилку, принадлежавшую Большому Эду. Затем она сняла с мертвого кобуру и завернула его в подстилку, перевязав для надежности веревками. В земле она заметила небольшую расщелину. В нее Джесс оттащила тело и принялась собирать камни. Это заняло у нее несколько часов, пока куча не стала такой большой, чтобы животные не смогли ее раскидать. Из двух палок она сделала крест и установила его на каменной могиле. На крест Джесс повесила шляпу Большого Эда. Затем она прочитала короткую молитву, стараясь заглушить чувство вины за этот несчастный случай.

После всех этих трудов Джесс была совершенно вымотана и обливалась потом. Она взяла под уздцы гнедого и своего коня и направилась к реке. Найдя спуск, девушка пустила животных напиться. Когда кони, напившись, стали пастись на растущей на берегу траве, Джесс умыла лицо и руки, оттирая пот, грязь и запекшуюся кровь. Затем она напилась холодной речной воды и наполнила фляги.

Джессика много раз видела смерть. Один из загонщиков однажды при падении сломал себе шею. Другого растоптал взбесившийся лонгхорн[9]. Когда она была еще девочкой, умер ее дедушка. Она была рядом с матерью, когда та покидала этот мир. После этого Джесс работала изо всех сил, чтобы доказать отцу, что она — именно тот «сын», который ему требовался. Она знала, что Джед оставит ранчо ей. Отцу было трудно вести хозяйство, а Мэри Луиза ненавидела это место. Джесс училась всему, чему могла обучиться, ведь на нее ложилась большая ответственность. А теперь во время осуществления ее плана погиб хороший человек. Она прислонилась к дереву и закрыла глаза. Джесс чувствовала, что ей просто необходимо как следует выплакаться. Это было впервые после смерти ее матери.

Джесс въехала в Сан-Анджело уже затемно. Она тут же заметила небольшой отель. Вначале она прошла на платную конюшню и оставила там обеих лошадей. Если девушка и вызвала любопытство конюха, то тот не показал виду. Джесс сняла седла и направилась к отелю. Клерк начал докучать ей вопросами о причине ее приезда. Чтобы заставить его замолчать, она сказала, что приехала к брату, который был офицером в форте Кончо, что находится за рекой.

Поселение было основано в 1867 году. Вокруг росло много цветов под названием Санта-Анжела, а через много лет сам городок был назван Сан-Анджело. В этом месте протекали три притока Кончо, поэтому местность была зеленой и лесистой. Как говорили мужчины на ранчо, улица под названием Кончо-стрит была построена специально для развлечения свободных от дежурства солдат. Кроме того, говорили, что в этом городке полно людей, скрывающихся от закона. Это было идеальное место для поисков наемного охранника. Джесс это удивляло, ведь город находился в непосредственной близости от самого настоящего оплота закона и порядка. Сан-Анджело бурно развивался еще и потому, что через него проходили дороги на другие форты, находящиеся поблизости.

Джесс осмотрела комнату, которую сняла на несколько дней. Мебель была ветхой, но чистой. Джесс хотелось полежать в ванной, но клерк предупредил ее, что ванная находится в конце коридора и является общей для всех постояльцев этажа. Кухня была уже закрыта, поэтому этот же клерк предложил за дополнительные пятьдесят центов разогреть и принести ей в номер то, что осталось от ужина.

Поужинав, Джесс взяла сменное белье и торопливо помылась. К счастью, ее никто не потревожил во время этого занятия. Придя в комнату, она вытерла и расчесала свои длинные волосы, а потом совершенно обессиленная упала на кровать. Она попыталась отогнать от себя мысли о Большом Эде и не слушать назойливый шум, доносившийся с улицы.

Джесс дождалась полудня и лишь тогда решила выйти и приступить к осуществлению своей цели. Из окна комнаты она изучила городок. Местами он был испещрен дорогами, кое-где дороги вовсе отсутствовали. Девушка не увидела нигде ни школы, ни Церкви. Джесс надеялась, что это еще не доказывает того, что этот город населен исключительно дурными людьми, как ее предупреждали на ранчо.

Собираясь выйти на улицу, Джесс облачилась в голубые джинсы, домашнюю рубаху и просторную куртку, скрывавшую ее женскую фигуру. Она начесала на лицо часть волос и обрезала их с помощью ножниц. При этом Джесс подравняла те волосы, что красивыми локонами вились по краю лица. Когда она надела шляпу, то совсем перестала быть похожей на девушку, у которой были длинные волосы. Потом она развязала грязное банданно[10]и измазала лицо, чтобы его розовая кожа не привлекала внимание. Кобуру она опустила пониже на правое бедро.

Оглядев себя в зеркале, Джесс нашла свою маскировку вполне удовлетворительной. Сделав несколько вдохов и выдохов, она попыталась успокоить бешено колотившееся сердце. Джесс не понимала, что руководило ею сейчас — паника, возбуждение или страх.

Все было готово. Она закрыла дверь и вышла из отеля.

Медленно, следя за тем, чтобы движения и походка были, как у мужчины, Джесс прошла по тротуару. Она обращала внимание на все деревянные строения, которые встречались ей на пути. На улице стояли несколько человек. Это были торговцы, ковбои и солдаты. В самом конце пыльной улицы располагались салун и бордель. Из открытых дверей доносились звуки музыки и смех, в двери входили и выходили мужчины. Разодетая девица свесилась через перила второго этажа и разговаривала со стоявшим внизу клиентом. Изнутри периодически раздавались звуки выстрелов и раскаты смеха.

Посередине улицы находился еще один салун, который имел более чистый и благопристойный вид. Джесс заметила, что в него вошли только трое мужчин и ни один не вышел. Неподалеку располагались коновязи. Джесс сильно нервничала, и ей не пришлось спрашивать себя дважды, в какой из салунов зайти.

Девушка прошла через двойные двери, которые были довольно высокими, и заглянула внутрь. Под потолком ярко горели недавно вычищенные лампы. По одной стороне салуна тянулась деревянная стойка бара, из-за которой выглядывал улыбающийся бармен. Позади стойки возвышались полки с огромным количеством бутылок самых разнообразных ликеров. В зале были расставлены столы и стулья, часть из которых пустовала. За стойкой стояли два солдата, перемежавшие выпивку шумной болтовней. Сверху по лестнице спустились две девушки. Заметив офицеров в форме, они присоединились к ним, и вскоре две парочки отправились наверх. За несколькими круглыми столами сидели группы мужчин, которые играли в карты, выпивали и разговаривали. В воздухе стоял крепкий запах табака, пота, кожи, олифы, которой обычно натирали столы и деревянные полы, а также неповторимый запах пыли, присущий лишь западным штатам.

Бармен посмотрел в сторону Джесс и снова начал блуждать взглядом по залу. Девушка прошла к незанятому столу и села. Она не стала снимать шляпу, так как ковбои не снимали головной убор нигде, кроме церкви и дома. Чаще всего они откидывали шляпу на спину, но не снимали, как если бы шляпа была частью их тела. А когда ковбою приходилось ночевать на улице, то шляпой накрывалось лицо.