– Я пришла за ожерельем – папа вам о нём рассказывал? – спросила Элис. Мейзи сразу поняла, что её подруга изо всех сил старается звучать убедительно. У Элис не очень хорошо получается притворяться (или, как бы это назвала бабушка, лгать). Если мисс Экклс хорошо знает Элис, она сразу заметит, как сильно девочка покраснела, а ещё она теребит прядь волос – первый признак того, что Элис врёт.

– Ожерелье?

– Да. Папа обещал отнести его к ювелиру, чтобы починить, но, думаю, он совсем о нём забыл. Либо у него просто не хватило времени. Вы знаете, куда он мог его убрать?

Элис улыбнулась и с надеждой посмотрела на мисс Экклс, но за спиной она скрестила пальцы – лишь бы та не знала, куда делось ожерелье.

– Нет, он ничего мне не говорил… – мисс Экклс покачала головой.

– Как жаль! – Элис попыталась скрыть облегчение. – Ладно, ничего страшного, тогда мы сами его поищем! – И она направилась к двери кабинета отца.

– Но вам нельзя туда заходить! – вскрикнула мисс Экклс.

Элис прищурилась, а Мейзи заинтересованно посмотрела на женщину. Почему это им туда нельзя?

– Почему нет? – ледяным тоном спросила Элис.

– Мистер Лейси строго-настрого наказал мне никого туда не пускать, пока он в отъезде! – объяснила мисс Экклс. – Даже я захожу туда, лишь когда он сам меня позовёт!

– Это точно не относится ко мне! – выпалила Элис. И быстро открыла дверь. Мейзи пошла за подругой, за ними семенил Эдди.

Элис громко захлопнула дверь, и девочки оперлись на неё, вопросительно посмотрев друг на друга.

– Я не поняла, то ли она нервная, то ли действительно не хочет, чтобы мы тут находились… – прошептала Мейзи. – Ты такая храбрая, Элис! Молодец!

– Я просто говорила как папа. Если ему кажется, что кто-то очень груб, его голос становится ледяным. Правда, у него получается куда страшнее – кровь в жилах стынет! – Элис хихикнула. – Но она испугалась. Давай поскорее всё тут осмотрим, пока она не придумала, как нас выгнать.

Мейзи кивнула.

– Да. Тут всё так чисто и аккуратно… Думаю, все документы в шкафах в коридоре… – на большом столе не было ни единой бумаги. Девочки начали открывать ящики стола, но нашли там только промокашку, авторучку и почтовую бумагу. А ещё – ожерелье Элис в бархатной коробочке. Девочка быстро спрятала его в муфту.

– Да, пустовато… – Элис вздохнула.

– Тут есть кое-что… – задумалась Мейзи, закрыв нижний ящик. Девочка подошла к книжной полке. – Мисс Экклс соврала. Она заходит сюда. И достаточно часто. Чувствуешь, тут пахнет её духами?

Элис принюхалась:

– Лаванда? Я думала, этим пол моют.

– Нет, это её духи. Я их заметила, потому что лаванда – очень странный аромат, который совсем не идёт к её красивому платью. Оно же из тёмного шёлка. Ты видела?

– Нет… Мейзи, ты замечаешь детали намного лучше меня! – Элис покачала головой. – Наверное, она приходит сюда, сидит в удобном кресле и обедает. Или что-то вроде этого. Кажется, мы ничего тут не найдём. Нечестно! Я была уверена, что в папиной конторе отыщется зацепка, и мы узнаем, что это за Росса!

– Может, спросим мисс Экклс? Если она не сильно разозлилась… – Мейзи на цыпочках подошла к двери и приоткрыла её – за ней стояла удивлённая мисс Экклс.

– Вы что-то хотели? – спросила Мейзи.

– Я собиралась спросить, нашли ли вы ожерелье, – надменно ответила она.

– Да, спасибо! – Элис вытащила коробочку, открыла её и показала красивое аметистовое ожерелье.

– Восхитительное!

Мейзи заметила, что пальцы мисс Экклс потянулись к запястью, она погладила золотой браслет с подвесками.

– Ваш браслет тоже очень красивый, – вежливо сказала Мейзи, надеясь задобрить мисс Экклс. – А подвески очень изящные!

– Ой! – Мисс Экклс засмеялась. – Правда, нравятся? У каждой подвески своё значение. Например, у меня в детстве был пони – и подвеска-пони мне о нём напоминает.

Мейзи кивнула – и вдруг вздрогнула. Чуть хрипловато она сказала:

– Мне кажется, роза самая красивая. Очень яркий цвет. Откуда… откуда она у вас?

Мисс Экклс улыбнулась.

– Это первая подвеска, которую мне подарили. Я тогда ещё была совсем маленькой. Меня же зовут Роза…

Мейзи плохо помнила, как они с Элис вышли из конторы. Этот момент просто выпал из её памяти. Казалось, подруги просто появились на улице. Девочки молча смотрели друг на друга. Наконец Мейзи взяла Элис за руку и потащила её по улице к церкви. Во внутреннем дворике подруги присели, прислонившись к стене. Элис побледнела, и болезненный цвет её кожи оттенялся вечерним туманом.

– Это она! – прошептала Элис. – Она! Папина помощница! Она много лет у него работает, он мне говорил. Он ей всегда доверял! Она о бизнесе знает чуть ли не больше его, это папины слова. Её отец был торговцем, но потом обанкротился. Мисс Экклс пришлось искать работу. Это так ужасно!

– Может, поэтому она такая? Потому что отец потерял бизнес? – неуверенно спросила Мейзи.

– Думаешь, это всё ради мести? – с ужасом спросила Элис.

– Не знаю! Может, она хочет разбогатеть? Любыми способами!

– С вами всё в порядке? Мейзи, вы чего такие бледные? У тебя даже веснушки побелели.

– Джордж! – вдруг подпрыгнула Мейзи. Эдди зарычал. Он прекрасно знал, что не нравится Джорджу. – Ты следил за нами?

– Нет, – быстро ответил Джордж, но голос его прозвучал неуверенно. Потом он пожал плечами и добавил: – Возможно… Заметил, как вы вышли из дома. А потом мистер Смит, этот ваш жилец, тоже вышел, весь такой сердитый-сердитый. Спросил, не знаю ли я, куда вы отправились, мол, волнуется, что вы пошли в порт. Я сказал, что никого не видел, но решил приглядеть за вами. Мы ехали на одном омнибусе. Только я сидел внизу. В контору не заходил, так, по улице шлялся. Мисс Элис, это контора вашего папы?

– Мы не нуждаемся в присмотре… – прошептала Мейзи, но она совсем не сердилась на друга.

Если мисс Экклс действительно тот самый злодей, который погубил несколько кораблей, скинул с борта капитана и матросов, закрыл в бочке паренька, то лучше, если на стороне девочек будет как можно больше людей.