Вместо того чтобы волочь мешок через еще более высокие заросли, начинавшиеся за амбаром и тянувшиеся до самых полей, Генри напрягся, взвалил узел на плечо и, пошатываясь, двинулся вперед. Он понятия не имел, насколько далеко ему надо отойти, но точно знал, что долго он такую тяжесть нести просто не сможет. Поэтому он решил идти вперед, сколько хватит сил, и бросить все там, где остановится.

Трава обвивалась вокруг щиколоток и мешала идти, но скоро высокие заросли закончились, и Генри увидел прямо у себя под ногами старую оросительную канаву. Он тут же сбросил с плеча мешок, схватил одеяло за два угла и вытряхнул из него плоды ночного расковыривания стены. Мусор скатился по склону берега и бултыхнулся в стоячую воду. Генри сел. Он был мокрым от пота и теперь, сидя неподвижно, чувствовал, что ему становится холодно от легкого утреннего ветерка. Он откинулся на спину и прилег в волнующуюся на ветру траву. Ему стало тепло. Солнечные лучи играли на верхушках колосков, а висящие на них зерна, казалось, были полны подлой решимости заполонить собой землю.

Усталость, выбравшись из болевших костей, разлилась по телу, и Генри незаметно уснул.

* * *

Если бы водомерки могли видеть, что делалось на берегу, какая-нибудь из них обязательно заметила бы торчащие у канавы ноги Генри. Более того, у такой дальнозоркой водомерки был бы несравненно лучший вид на дядю Фрэнка. Он сидел рядом с Генри на берегу, свесив ноги. В правой руке он держал деревянную бейсбольную биту, а левой шарил по земле в поисках валявшихся на ней кусочков штукатурки. Нашаривая такой кусочек, он мягко подбрасывал его в воздух и либо отправлял на другой берег, либо промахивался и кусочек падал вниз и скатывался в воду. Изредка он поглядывал на лицо Генри. Он узнал от Дотти, что Генри сегодня встал ни свет ни заря и как он начал свой день на лестнице. От Фрэнка требовалось найти мальчика, что он, собственно, и сделал.

Фрэнк Уиллис был человеком вдумчивым, что бы там ни казалось со стороны. Сидя на берегу и подбрасывая кусочки штукатурки, он думал. Большинство людей, населявших Генри, штат Канзас, — тех, что считали его тощим, — предположили бы, что его помыслы были ограничены тем, что находилось прямо перед ним. Он думал о своем племяннике, сказали бы они, об испачканном одеяле и кусочках штукатурки, рассыпанных по берегу и лежавших кучей на дне канавы.

Разумеется, Фрэнк все это заметил. Но это лишь направило его мысль к другому такому же лету. Это было лето, в которое его самого впервые занесло в Генри, штат Канзас. Занесло раз и навсегда. Он был всего лишь годом или двумя старше, чем сейчас его племянник, и тоже торчал у этой же самой канавы за тем же самым амбаром. Он окинул взглядом раскинувшийся перед ним пейзаж и спокойное небо и изумился тому, в каком все-таки месте ему было суждено оказаться.

Генри заворочался во сне, и его нога сползла немного ниже к воде.

— Генри, — сказал Фрэнк. — Просыпайся, парень. — Он потянулся к нему и потряс за плечо.

Генри вздрогнул, проснулся и, моргая, уставился на дядю. Дядя Фрэнк зажимал между пальцами небольшой кусочек штукатурки и улыбался. Потом он подбросил его в вверх и размахнулся битой, но промазал.

— Мучают дурные сны? — спросил он. — Не похоже, чтобы они были тебе по вкусу, поэтому я тебя разбудил.

Генри все смотрел на дядю, а тот в это время поднял с земли еще один кусочек и на этот раз запустил его при помощи биты далеко в поле на другом берегу.

— Ага, — ответил он. — Не то чтобы дурные. Скорее странные.

— Нравится тебе тут, рядом с полями? — спросил Фрэнк.

Генри кивнул.

— И мне, — сказал Фрэнк. — Настраивает на нужный лад, когда хочешь подумать. — Фрэнк окинул его взглядом. — Знаешь, Генри, я тут приобрел немного жизненного опыта с тех пор, как мы говорили об этих перекати-поле. — Он поднял брови. — Я было думал, что японский бизнесмен уже готов расстаться со своими денежками. Да не тут-то было. Оказывается, уверенным в таких вещах можно быть, только если ты родом из Техаса.

— Как это?

— Ну, всего через час или два после закрытия моего аукциона на сайт завалился какой-то парень, предлагая «Настоящие техасские перекати-поле». Он приложил к объявлению сертификат подлинности и небольшую, обрамленную рамочкой фотографию с этой штукой там, где он ее нашел. Мои покупатели дали задний ход и купили товар у него.

— Мне жаль, дядя Фрэнк. — Генри глянул на одеяло и штукатурку, но потом быстро перевел взгляд на дядю. — Что вы теперь будете делать со всеми этими перекати-поле, которые лежат в амбаре?

— Отпущу на волю, — вздохнул Фрэнк. — В конце концов они дикие и не рождены для неволи. У меня просто сердце разрывается, как вижу их в клетке. — Три ровных кусочка взлетели в воздух. И только при ударе по последнему Фрэнк промахнулся.

— Нам надо отвезти их обратно? — спросил Генри. — К водосточной трубе?

— He-а. Я просто брошу их во дворе. А остальное, как обычно, сделает ветер. И они будут катиться, пока мир продолжает быть таким, какой есть. И закатятся в какую-нибудь трубу.

Опираясь на биту. Фрэнк встал на ноги. Генри последовал его примеру.

— А может быть, они немного покатаются на свободе, — сказал Фрэнк. — Хотелось бы думать, что они что-нибудь увидят и где-нибудь побывают, пока наконец не осядут. — Он повернулся и посмотрел в лицо Генри. — А нам с тобой предстоит насыщенный день, так что лучше не засиживаться и пойти уже отсюда.

— А что нам надо сделать? — спросил Генри.

— Вчера вечером я немного заточил твой нож, но надо бы еще немного над ним поработать. — Фрэнк взял биту. — И я вытащил вот это из амбара, чтобы мы могли немного поиграть в бейсбол. — Он двинулся через высокую траву. — И не забудь свое одеяло, — сказал он через плечо. — Наверное, надо его встряхнуть, а то на нем многовато песка.

Генри встряхнул одеяло и нервной походкой пошел за дядей Фрэнком в сторону амбара.

— Слышал, ты утром свалился с лестницы, — сказал дядя. — Выглядишь ты, правда, не таким уж потрепанным. Я тоже однажды с нее упал. Только в отличие от тебя я сломал ключицу.

— Да уж, — сказал Генри. — Было рано. А я думал, что снова проспал.

— Насчет этого можешь не беспокоиться, — сказал дядя Фрэнк. — Мальчикам надо спать летом. Не знаю, что там еще об этом думают, но им надо расти. Правда, Дотс говорит, что мне надо бы достать тебе в комнату часы. Не думаю, что в амбаре что-нибудь найдется. По крайней мере из работающего. Посмотрим, напомнит ли она об этом.

Фрэнк принялся насвистывать, затем оглянулся посмотреть, достаточно ли далеко шел позади него Генри, и убедившись в этом, размахнулся битой по траве. Они проходили мимо амбара.

— Дядя Фрэнк, а у вас есть еще старые плакаты? — спросил Генри. Он старался, чтобы его голос не звучал виновато. — В смысле, в амбаре. Я бы хотел повесить еще парочку в своей комнате.

Фрэнк пытался на ходу достать нижней губой до носа.