Постоянно пытаясь того соблазнить, поворачиваясь то оголившимся задом, то расслаблено повисшей на теле форме, не способной спрятать большую грудь, Чери своими действиями из-за всех доступных той сил пыталась затащить Роберта в постель, "но к чему это стремление?" - именно этим вопросом задавались девушки, надеясь что их недалёкая "подруга" лично сможет удовлетворить все потребности напившегося господина.

Такое часто бывало в гаремах при Каганате знатных Зорфов. Молодые мужчины постоянно создавали огромные гаремы, по десять, а то и тридцать женщин, демонстрируя тех как статусное украшение при любой возможности. По идее, все тридцать должны были рожать наследников и воинов своему мужу или покровителю, взявшему несмышлёную зорфку на попечение, вот только, пьянство не способствовало этому, и хорошо если хотя бы раз в год, одна из тех самых жён могла познать тепло мужчины. Тиса, по прозвищу Белое облачко, по факту и являлась одной из тех самых тридцати жён. Служившая в роли домашней жены, а по факту служанки, бледнокожая девушка с голубыми глазами отвечала за домашний очаг, костёр что обязан был вечно гореть в шатре её знатного мужа, спавшего с той только в день церемонии.

Пламя шатра, кормившее её господина не угасло, до последнего момента, покуда имперские солдаты Бессмертного Августа, не взяли их стоянку вместе с войском в окружение, она верой и правдой служила ему, мужу, чьё имя из-за неприязни к ней как женщине старалась даже не вспоминать.

Она выполнила свою роль, пламя горело даже когда Зорф, взявший её силой пал в травы растерзанным и нашпигованным стрелами. Оно горело, когда семью Тисы обращали в рабство, горело, когда один из аристократов иперии, делал с ней то, что не мог позволить себе её ненавистный муж, уверававший что бледность Тисы это проклятье.

- Скажите, ваше сиятельство, вы что-то пообещали Чери? - Вопрос Облачка на мгновение смутил меня. Сейчас, когда пышногрудая старательно обхаживала своих подруг, подливая им всё больше и больше вина, а так же максимально старалась расслабить девушек, требовалось ответить как можно правдивие и понятливей. Дабы не спугнуть, почувствовавших вкус хорошей жизни рабынь.

- Совершенно верно Облачко, - Усмехнувшись перевёл я взгляд на испугавшуюся Чери, - Я пообещал что позабочусь о ней, освобожу из цепей её брата, а так же, если тот не будет противиться позволю служить мне, и даже получать жалование. Скажи Тиса, ты ведь не просто рабыня, верно? Какому дому, или роду ты прислуживала до момента когда попала в плен?

- Ну что вы, какая из меня знать... - Сохранить атмосферу целиком не удалось, девушка пытаясь скрыть своё прошлое уходит в глухую оборону.

- Она служила и являлась одной из наложниц Двенадцатой Трости Ягнаса Красивого. - Внезапно подала голос Виви. - Этот подлец испил много нашей крови. Что Двенадцатая трость, что Одинадцатая, что их дед Десятый Хэль, все они купаясь в роскоши за бесценок выкупали наших Острокогтей, уповая на войну и нехватку финансов. Говорили что не могут позволить себе "полную плату" и забирали за бесценок наших любимых питомцев, а после, уже через месяц брали себе в жёны и наложницы очередных красоток.

Когда боевой зверь, раждённый править степью жрал гнилое мясо, рискуя отравиться или заболеть, они кормили своих сук лучшей едой, говоря что "всё делается ради победы". Пустословы...

Личная неприязнь Виви, к своей соратнице достигла пика. И самым плохим в этой ситуации оказалось то, что Тиса даже не пыталась как-то себя защитить. Склонив голову та молча воспринимала все словесные нападки со стороны явно невзлюбившей ту Виви. Чёртов Гвиний, этот старый хрыч, зная как я люблю общаться со своими "трофеями" точно покапался в их умах и воспоминаниях, подбирая самых противоречивых и недолюбливавших друг друга женщин. Наверняка он надеялся что все они перегрызутся между собой, тем самым позволив мне увидеть, что единый Каганат Зорфов, не так уж и "един".

- Острокоготь, боевой зверь, что плотью и душой един со своим наездником... - Когда до разводчицы наконец-то дошло перед кем она позволила себе свои откровения, выдал я, нарушив тем самым воцарившую в комнате тишину. В которой отчётливо слышалось как разочарованная в своей первой миссии Чери пустив слезу хлюпает носом.

- Я думала вам ничего не известно об этой породе. - Дождавшись моего разрешение на то что бы открыть рот, тиха проговорила Виви, всё так же, косо поглядывая на Тису.

- Так и есть, подойди... -Жестом велю девушке сесть рядом, после чего, лично наполняю той чяшу, попутно делая предложение, от которого ни один смертный не может отказаться. - Я и мой господин создадим рай, для тебя и твоих питомцев. Позволим растить, кормить, и отдавать в руки лишь достойным, не людям, не эльфам, только Зорфам, что так же как и я сейчас будут сражаться за мир в целом мире.

- Это какая-то шутка, ваше сиятельство?

- А я похож на шута? - Более серьезно отозвался я и девушка умолкнув отрицательно качнула головой. - Я освобожу всех твоих соплеменников, найду всех уцелевших Острокогтей, а после, наложив на ваши души клеймо верности создам поселение, коим будут править Зорфы находящиеся под защитой империи и самого Бессмертного Августа. Люди не посмеют напасть на тебя и твоих сородичей, ну а зорфы... Зачем им нападать на себе подобных?

"Разумеется Зорфы нападут. Если Острокогти на столько ценны, это лишь вопрос времени, когда Кагонат решит избавиться от предателей, ну а моей же задачей останется лишь сделать так, что бы верные "Миру" пешки поняли, кто в этой ситуации их друг, а кто враг".

- Люди будут защищать зорфов? - Задумавшись, с улыбкой на лице спросила Тиса, плечом опёршись на моё плечо. - Они уже защищают вас. Тиса, Виви, Чери, сейчас вы мои слуги, не рабы, не товар или что-либо ещё. Только вместе с вами, жителями народа о котором человечество ещё ничего не знает, можно построить будущее в котором найдётся мирный уголок для каждого.

Крестьянка... Не смотря на все знания Виви о знати и прочем, её ум оказался таким же слабым как и ум Чери. С лёгкостью повёвшись на обещания знатного человека, преподнесшего себя "не таким как все". Моя ложь, власть, деньги, с лёгкостью пробили стена между аристократом и мечтавшей о спокойной жизни девушкой. Словно заворожённая та за чистую правду принимала каждую идею,