Сердце у нее билось так, словно она только что преодолела марафонскую дистанцию. Тяжко вздохнув, Сара поплелась на половину Серены де Кордовы. Куда подевалось все ее самообладание? «О господи, — думала она, — отец Донахью был прав! Как я могу стать послушницей, если меня трясет даже от одной мысли о мужчине?»

Однако, вспомнив о детях, Сара быстро пришла в себя. Она велела им ждать в столовой и пообещала вернуться как можно скорее.

Но в столовой, само собой разумеется, никого не оказалось, если не считать Макса; поправлявшего цветы.

— Макс! Где дети? — удивленно воскликнула Сара. Макс обернулся к ней и пожал плечами.

— Исчезли сразу после вашего ухода, — покачал он головой. — Они такие непослушные, правда?

— Очень, — удрученно вздохнула Сара. Она должна была предвидеть это: предоставленная сама себе, Элоиза сумеет убедить двоих остальных, что сидеть и ждать гувернантку — глупее не придумаешь!

Офисы «Кордова корпорейшн» выходили окнами на пристань Эль-Тесоро. На первом этаже располагался склад, а верхние были не так давно перестроены и теперь представляли собой большие и удобные кабинеты для сотрудников корпорации. Большинство белых семей острова были представлены здесь в том или ином качестве: от машинисток до Мануэля Диаса, который возглавлял одну из ветвей бизнеса Джейсона.

Предки Мануэля поселились на острове лет триста назад, незадолго после появления здесь семейства де Кордова, и Джейсон с Мануэлем приходились друг другу троюродными братьями. Большинство местных испанцев были связаны между собой узами крови, поскольку и на острове браки продолжали заключаться в соответствии со старыми традициями далекой родины. Женщины даже не помышляли ни о какой эмансипации, и хозяйство велось на феодальный лад. Даже молодежь и та легко поддавалась воле старших, хотя ветер перемен уже задел их шальные головы. Любимыми занятиями молодых были яхты и подводное плавание, а во время каникул пикники и вечеринки с барбекю шли безостановочной чередой. Джейсон, перескакивая сразу через две ступеньки, взлетел на второй этаж здания. Он редко навещал Мануэля на работе, поскольку сильно недолюбливал офисы. Джейсон предпочитал безбрежные поля тростника, шепот волн, бьющихся о борт яхты, освежающий морской бриз.

Близилось время уборки урожая, и пришло время обговорить детали.

А потом, когда сахарный тростник будет собран, начнутся фиесты и красочные карнавалы. Люди будут есть, пить, веселиться, над островом полетят опьяняющие звуки барабанов.

Улыбаясь своим мыслям, Джейсон, как обычно, без приглашения вошел в кабинет Мануэля.

Мануэль был всего на несколько лет старше Джейсона, Ему едва перевалило за сорок, он давно овдовел и теперь воспитывал единственную дочь, Долорес. Диасы проживали в шикарном особняке неподалеку от Эль-Тесоро и считались одной из самых знатных семей острова.

Сам Джейсон вел довольно замкнутую жизнь. Де Кордова редко выходили в свет, сами никогда никаких увеселительных мероприятий не устраивали, и Джейсон уже даже припомнить не мог, когда в последний раз сидел во главе стола и развлекал гостей.

— Я рад, что ты пораньше заглянул, — поднялся ему навстречу Мануэль. — Я уже скоро уходить собирался, сегодня чудесный денек для «Ла Хойя»[7].

«Ла Хойя» — это вторая, после дочери, любимица Мануэля, его обожаемая яхта. Он много времени проводил на ней, и Джейсон прекрасно понимал своего кузена.

— Ну что, поговорил сегодня со своей гувернанткой? — спросил Мануэль. — Ну и как она? Надо же, заснуть в свой первый рабочий день, вот дела! — захохотал он.

Джейсон пожал широкими плечами:

— Да, я говорил с ней. Она весьма выдержанна и уверена в своих силах. Считает, что вполне может управиться с детьми. Посмотрим, как она станет рвать на себе волосы через недельку-другую! — расплылся Джейсон. — Хотя, кто знает, она молода, может, именно это позволит ей найти общий язык с младшенькой, но вот Рикардо с Элоизой… вздохнул он. — Упрямые донельзя.

— Да уж, — согласно кивнул Мануэль. — Долорес рассказала мне, как они пытались шокировать гувернантку за обедом. Вымазались в грязи и явились за стол, хотели поглядеть, что она будет делать. Она вроде бы отвела их в ванную, и в итоге Рикардо оказался в постели. Долорес считает, что у гувернантки мало шансов завоевать их доверие. Она тебе рассказала?

— Нет, — удивился Джейсон. — Но если она отослала Рикардо спать, то, значит, он это заслужил.

— Да ты что? — вытаращил глаза Мануэль. — Гувернантка должна другими методами действовать! Так она ничего не добьется.

— Да ладно тебе, Мануэль, — лениво отмахнулся от него Джейсон. — Если бы это были нормальные дети — одно дело, но ты ведь сам знаешь, какие они. Им слишком многое дозволялось, и, само собой, к дисциплине их будет призвать трудновато. Тут потребуются и терпение, и настойчивость, и, я бы сказал, храбрость.

— Может, ты и прав, — почесал подбородок Мануэль. — Но я вот все думаю: если бы Антонио был жив, они бы совсем другими выросли.

— С чего ты взял? У Антонио вечно не хватало на них времени, а Серене вообще было рано обзаводиться потомством. Элоиза появилась на свет, когда ей едва семнадцать стукнуло. Что семнадцатилетняя девчонка может знать о детях? Антонио дурак, нельзя было допускать подобных вещей.

Джейсон предложил Мануэлю сигарету, и, когда оба прикурили, Мануэль выпустил кольцо дыма и проговорил:

— Антонио был молод и глуп, Джейсон. И по уши влюблен. — Он вздохнул. — Ты же сам был когда-то влюблен, или забыл?

— Ничего я не забыл, Мануэль. — Пальцы Джейсона нервно потянулись к шраму.

Мануэль поджал губы. Зря он завел этот разговор. Он поспешно сменил тему, и мужчины принялись обсуждать предстоящий сбор урожая.

Вскоре бумаги были подписаны, и Джейсон отправился на пристань поболтать со своим старинным приятелем, смотрителем порта Эйбом Смитом. По пути домой он заехал на плантацию. Здесь, вдали от дома и Ирены, он мог расслабиться и найти мир и покой.

Джейсон припомнил разговор с Сарой Винтер по пути из порта. Тогда она казалась такой уверенной в себе. Интересно, что она думает об их семейке теперь, после встречи с Иреной?

Вдали раздался раскат грома. Он бросил взгляд на часы. Начало двенадцатого. Если он вернется домой прямо сейчас, то Ирена тут же накинется на него, и придется объясняться с ней по поводу бассейна, а ему хотелось хоть ненадолго оттянуть этот момент. Он свернул на проселочную дорогу и поехал меж колыхающегося моря сахарного тростника.

И вдруг почти в самом конце пути среди высоких стеблей мелькнули лимонное платье и светлые волосы, которые ни с чем не спутаешь. Он нажал на тормоза, машина резко остановилась, и через несколько мгновений Сара Винтер выскочила прямо на нее. Завидев своего босса, девушка застыла как вкопанная. Вид у нее был еще тот: щеки горят, на лбу проступили бисеринки пота, босиком, сандалии в руках, ноги местами поцарапаны.