- Да, это я уже поняла… - пробормотала я. – Так всё серьёзно…

- Иди ко мне, я тебя обниму, - сказала Люси и тепло улыбнулась.

- В смысле? – напряглась я.

- Да в прямом. Выдохни, бобёр.

Я придвинулась ближе и она обняла меня. Наверное, мне этого очень-очень не хватало, потому что я сама не поняла почему, но заплакала.

- Всё хорошо, - погладила меня по спине Люси, - всё хорошо. Ты немного устала. Скажи, тебе больше брюнеты нравятся, рыжие, блондины или шатены?

- Чего? – я отодвинулась назад, чтобы увидеть её лицо, шмыгнула носом и увидев её улыбку, тоже улыбнулась.

- Ну скажи, - прищурила она глаза.

- Шатены, наверное. Тёмно-русые.

- А фигура какая?

- Ну… атлетичная, но не перекачанная.

- Поняла, - кивнула Люси с улыбкой. – один момент.

Она взяла смартфон, и принялась что-то искать в нём.

- Что ты собираешься сделать? – спросила я.

Люси прижала трубку к уху и одновременно с тем палец к улыбающимся губам.

- Алло, Катюнь, привет. Да, я тоже, очень. Я чего звоню, хочу у тебя Жана на часик попросить. На Пресненскую набережную, я сегодня тут. С подругой. Да, для неё. Хорошо. Через сколько примерно? Отлично! Просто прекрасно. Всё тогда, жду, да. Обнимаю, Катюш. Давай, да, до связи. Целую.

Люси положила смартфон на журнальный столик и повернулась ко мне:

- Тридцать восемь пропущенных вызовов, - она вздохнула. - Радует, что ничего срочного. Так, на чём мы остановились? Ах, да. Жан – очень крутой массажист. Обалденный профи. К слову, гетеросексуальный и не женатый, - она улыбнулась. - После его рук почувствуешь себя иной. Более свежей и отдохнувшей. И не волнуйся. Он - сама обходительность. Тактичный, воспитанный, если надо - молчаливый, если надо - прекрасный рассказчик. Он минут через двадцать подъедет.

- Обалдеть... - только и сумела пробормотать я.

- А потом, для того, чтобы ты почувствовала себя более уверенной в себе, - продолжила Люси, закинула в рот помидорку-черри, прожевала её и продолжила: - нам надо будет спуститься на четвёртый этаж и забежать к Марии, я сейчас ей тоже позвоню. Если ты конечно не заснёшь. Впрочем, если ты заснёшь, я тебя всё-таки разбужу.

-  А зачем нам к ней забегать?

- Она владелица круглосуточного салона красоты и её девочки прекрасно делают депиляцию. Бикини-дизайн, всё такое. Конечно лучше бы сразу сделать лазерную эпиляцию, но это растянется на несколько процедур в разные дни, мы просто не успеем к распределению.

Я машинально спрятала под халатом голени, на которых виднелись чуть отросшие волоски.

- Да успокойся ты, - заметив это, сказала Люси. - Всё нормально. Уверена, что знай ты, что всё так сложится, обязательно подготовилась бы заранее. Выпьем ещё по коктейлю?

Я кивнула.

- Слушай, - сказала я. - А можно я телефон включу? А то мало ли, может мне тоже названивали, волноваться могут.

Люси округлила свои красивые светло-карие глаза с длинными чёрными ресницами.

- Ты что, до сих пор его не включила?

- Ну да, - сказала я. - Ты же велела выключить. Как я поняла пока мы говорим о распределении, Острове и прочем. А мы вроде весь вечер об этом говорим, разве нет?

- Включай, конечно, - сказала Люси. - И прости, что так получилось.

- Ерунда, - ответила я, встала, прошла в коридор и вынула из кармана куртки телефон.

После того, как он загрузился, мне пришло несколько смсок в Вотсапе. Одна - от Саши.

"Привет, Юлечка. Я что-то стал много думать о тебе и вот подумал, что можем всё-таки куда-нибудь сходить, и если ты не хочешь в кино, то давай сходим в клуб, потанцуем. Ты же хотела, я помню. Сходим завтра?"

"Нет", - ответила я, прошла к окну, и глядя с высоты птичьего полёта на потрясающе красивую вечернюю Москву, отпила из бокала немножко "Егермейстера" с вишнёвым соком.

День начался... странно. Всю ночь я купалась во снах. И все они были только о сексе. Я и выспалась и не выспалась одновременно. Проснулась в каком-то непонятном удовольствии, которое требовало продолжения банкета. Хотелось обнять мужчину, ткнуться носом в его грудь и сладко сопя, уснуть снова, закинув на него ногу. Я понимала, что лежу одна, и это какая-то сладкая полудрёма, когда уже рассвело, но можно лениться. Наконец, я в который раз открыв глаза, увидела рядом Люси. Она присела на кровать, держа в руке поднос, на котором дымился в белоснежной чашке ароматный кофе.

- Пора вставать, Бельчонок, - сказала она, с первой за день улыбкой мне. - У нас полно дел.

Сонная, довольная и разомлевшая от сладких снов, я сощурилась и улыбнулась. Подняв руки, потянулась сладко и забрала из рук Люси поднос. Она включила ТВ и минут пять мы смотрели какой-то музыкальный клип.

Мне вспомнился Жан, парень-мулат, который вчера нежно натирал меня маслом бергамота, массажировал и гладил, его искусство, его умелые руки, которые ласкали так, что поначалу я думала только о том, чтобы стоном не выдать наслаждение, но довольно скоро перестала контролировать себя и здесь. Непонятно, что он пробудил во мне этим массажем, но это не было похоже ни на что подобное в моей жизни ранее. Люси не солгала: он действительно был крутым профи. И когда он уходил, я погружённая в необыкновенную негу, желающая и других удовольствий тоже, но не считающая, что они уместны, просто прошептала ему "Спасибо..."

Я улеглась в кровать разомлевшей, в мягкой пижаме, которую дала мне Люси, на чистое, накрахмаленное белье, укрылась тёплым, объёмным, приятным на ощупь, одеялом. От белья пахло свежестью и фруктами и я, удобно устроившись и улыбнувшись, уснула.

Мне снилось что-то приятное, потом что-то другое приятное, а потом снова что-то приятное... И проснулась я... странной. В смысле я чувствовала себя очень необычно. Будто была не собой. А может наоборот, ею стала. Стоя в ванной под нежными струями душа, я чувствовала себя обновлённой, классной, уверенной в себе. Мне будто бы всё было по силам.

Мы ели гренки и пили апельсиновый сок. Смотрели музыкальные клипы, шутили и смеялись. Люси сказала, что читает исключительно экономические и музыкальные новости. Политика, эстрада, чернуха - то, что она сознательно избегает. "Я прекрасно себя чувствую без этой информации", сказала мне она.

Зимнее солнце наполняло квартиру и я чувствовала себя счастливой. Пожалуй, впервые в жизни я совершенно ничего не боялась и ни о чём не сожалела. Мне было просто очень хорошо. И мне надоело ломать голову на тему, зачем Люси я.

А ещё я была очень возбуждена. Не понимала почему, но не углублялась в это. Желание было приятным, ненавязчивым и просто сопровождало меня, что бы я не делала. Когда надевала джинсы, что приобрела вчера благодаря Люси, когда натягивала на себя мягкий, нежный и безумно приятный бежевый свитер с широким воротом и он приятно скользил по груди, когда прыскала новой парфюмированной водой на запястья и на ямочки за ушами, когда хрустела гренками, щурясь от солнечного света, заливающего квартиру-студию, когда отвечала улыбками на улыбки Люси, когда в лифте устроила с ней детскую возню с хохотом и когда молчаливо смотрела в окно машины, что везла нас в медицинский центр. Когда ела бургеры и измазалась в томатном соусе, когда флиртовала с официантом. Я всё время была сексуально возбуждена. И мне это очень нравилось.