Поэтому считают своим долгом караулить тебя до победного. Чтобы потом рассказать остальным о твоей грустной участи.

На тебя смотрят так, словно заранее прощаются. Как же так? Только что ты была здесь, а через минуту в туалете. И вернешься ли ты, неизвестно. Ты в любой момент можешь стать детской травмой, если просидишь там дольше пяти минут.

 И сейчас на меня смотрели требовательные глазки паукана. Я уже почти сняла трусы, застыв на середине бедра. Знакомить ребенка с тем местом, откуда он появился, в мои планы не входило.

- Уйдите, ваше высочество, - попросила я.

Мой голос был очень жалобным. Нужда поджимала. Паукан молчал. Он впитывал полученную информацию.

- Пожа-а-алуйста, - добавила я.

Первый урок вежливости и этикета прошел мимо. Я терпеливо объясняла, что умирать не собираюсь. Что наша разлука не будет вечной. Что он даже соскучиться не успеет.

Однажды темный властелин, садист и диктатор будет рассказывать о своем трудном детстве. Он обязательно вспомнит, как няня пыталась выгнать его из туалета. У измученной жертвы будет очень заинтересованный вид.

- Ну уйди, ну позязя, - нежно произнесла я.

 Моя рука деликатно пыталась закрыть дверь. Паукан был не согласен. И тогда я решилась. Закрыв глазки, я уселась на черный трон.

- Ипусий слусяй! – заметил паукан.

Дверь в мою комнату открылась с грохотом. На горизонте показались суровые стражники. «Вы обвиняетесь в некромантии!», - произнес самый страшный из них. Мне срочно понадобился некромант. Я хочу воскресить свою веру в справедливость.

Оставив паукана умирать от любопытства, я поплелась в зал. Раньше я хотела, чтобы меня окружали одни мужчины. Стража взяла меня в кольцо, исполняя мою мечту.

На троне восседал печальный красавец. Он устало подпер голову. Сказывала бессонная ночь. Рядом с ним стоял гнусный старикан. Он очень невежливо тыкал пальцем в меня.

Если бы я опоздала на пять минут, то из «подозреваемой в колдовстве» превратилась в «зло всех времен и народов».

- Что значит «Иса капка ам»?- спросило меня его величество.

Иса капка ам? Иса? Капка? Ам? Словарь детского лепета тут не поможет. Он составляется для каждого ребенка индивидуально. Дети повторяют то, что слышали.

От страха неприятностей меня вдруг осенило.

- Лиса съела колобка, - радостно выкрикнула я.

Я думала, что меня отпустят. Наивная. Теперь следствие нашло зацепку. Судьба таинственного колобка стала делом государственной важности.

Вкратце я пересказала сказку. Даже суровая стража пригорюнилась. Видимо, вспомнила погибших товарищей. Маг молчал. И смотрел на меня сочувственно.

- Дед с бабой любили друг друга? – внезапно спросил роковой в моей жизни красавец.

В такие подробности я не вникала.

- Видимо, недостаточно сильно. Раз пришлось лепить колобка, - пожала плечами я.

- Это хорошо. Хочу тебя предупредить, - холодно произнес красавец.  – Каждую сказку пишешь и приносишь ко мне на утверждение.

-  Я поняла, -   согласилась я.

Публика, собравшаяся в зале, была глубоко разочарована. Ни ведьмы. Ни казни. Ничего. Какой скучный день.

Я поплелась обратно. Придется умереть от чего-нибудь другого. Чтобы не разочаровывать публику.

Два часа подряд я писала сказку про Золушку. Я старательно подбирала слова. Паукан спал у меня на голове.

Сказка закончилась. Паукан храпел. По-детски так, но с претензией на трактор. Потенциал храпа еще развивать и развивать. Сначала до опустевшего дворца. Потом до ближайших городов.

Я свернула уши в трубочку. И листочек со сказкой. Ничего, подпадающего под уголовное преследование, в сказке обнаружено не было.

Сняв паучью шапочку, я уложила ее в колыбельку. Паукан поворочался и превратился в ребенка. Я понервничала и превратилась в параноика. Я тоже немного оборотень.

Еще бы! Сегодня погибло столько нервных клеток. По ощущениям – дивизия!

В каждой маме или няне живет партизан. Он умеет ходить бесшумно. Бесшумно стирать. Бесшумно рубить мясо. Бесшумно смотреть телевизор. Бесшумно забивать тапкой таракана. В режиме «без звука» мама умеет делать эпиляцию. И отбивать замерзшие котлеты от стада других котлет.

Я выдохнула и стала отступать. Так отступают партизаны. В абсолютной тишине. Ни шелеста. Ни звука.

Рука легла на дверь. Двери любят скрипеть в неподходящий момент. Им это доставляет удовольствие. Она может не скрипеть годами. Но в нужный момент заскрипят так, словно кого-то изнасиловали, убили, а теперь едят.

Но опытная няня уже знает эту подлую дверную особенность. Поэтому открывает ее по миллиметру. Тело напряжено. Взгляд ищет сволочную громкую муху.

 Я выдохнула и закрыла двери. Вооружившись сопливыми девичьими мечтами, я шла покорять сердце критика.

Осторожный стук в чужие покои намекал на то, что сказка уже готова.

 - Войди, - пригласили меня.

Хозяин сидел в кресле. Кучка красоты смотрела на меня равнодушным взглядом.

- Читай, - приказал его величество.

Когда мне это говорил Дед Мороз, я лезла на табуретку. Мне за это давали конфету.  Потом Дедушка Мороз понял, что с конфетами перегнул. Табуретка начала стонать подо мной. И я стала читать с пола.

Я прокашлялась. Одернулась. Расправила плечи. И начала.

- Так, мать сразу вычеркивай, - произнесло его величество, глядя в свой наполненный до краев бокал. – У нее сразу не было матери!

- Хорошо! Родилась у отца Золушка, - прочитала я. От героизма мужика я чуть не прослезилась.

А потом подняла глаза. На меня смотрел суровый критик.

- С другой стороны, логично. Теперь есть объяснение, почему у нее все через задницу! – вздохнула я, исправляя вариант.

- Нет, - отрезал критик полет моей фантазии.

- Нашли Золушку в тыквах! – предложила я достойный вариант. – И отец больше в эти тыквы никогда ни ходил. Поэтому Золушка была единственным ребенком.

- Молодец, - похвалили меня кивком.

Я продолжала. Сказка начинала меня пугать.

- Так, у мачехи не было дочерей! – резко произнес «критик». – Заменяй. Какие – нибудь животные.

- Котики? – спросила я, почесавшись пером. Вариант одобрили.

 -  Зачем котикам на бал к принцу? – внезапно спросило его величество.

- Эм… - напряглась юная сказочница. -  Они никогда не гадили в ботинки принца?  А очень хотелось! Может, это мечта всей жизни?

- Оставляй! – кивнул критик. Его губы прикоснулись к вину.

Мое сердце в этот момент сладенько защемило. Не может мужчина быть таким красивым. Так вот кому природа отдала мои пушистые ресницы, мои густые брови, мои пышные волосы. И вот кого она решила подарить мне прыщи и шесть лишних сантиметра на талии.